Предадимся воспоминаниям в пентагоновском стиле

Если у вас есть настроение, не решитесь ли вы пройтись со мной; и, пока мы этим занимаемся, подумать немного о войнах Америки? Ничего особенно амбициозного, просто — если вы готовы, прогуляемся за угол[1].
Признаться, тут возникает небольшая загвоздка. Где именно находится тот самый угол? Я думаю, впервые я услышал о нём, должно быть ещё в январе 2004-го, и располагался он в Ираке. Это было, если помните, всего через девять месяцев после того, как американские войска триумфально вошли в полыхающий Багдад и через месяц после того, как автократичный правитель Ирака Саддам Хусейн был захвачен вблизи своего родного города Тикрита. Но несмотря на незабываемый момент «завершения миссии» 1 мая 2003 года, когда с палубы авианосца у берегов Сан-Диего президент Буш объявил что «основные боевые действия в Ираке... завершены», американская война как-то так и не закончилась. Появились повстанцы, базы США периодически обстреливались из миномётов, а американские официальные лица опасались, что возможна своего рода гражданская война между ранее правившим в стране шиитским меньшинством и увеличивающим влияние суннитским большинством.

Именно тогда генерал-майор Чарльз Своннак-мл., командир 82 воздушно-десантной дивизии, упомянул об этом уголке (и как вы поймёте из его комментариев, он не впервые поднимал эту тему). Вот каковой, по сообщению корреспондента «Нью-Йорк Таймс» Джона Бёрнса, выглядела оценка Своннаком ситуации:

«Генерал, крупная, представительная фигура, уважаемый в войсках за деловой подход, начал своё выступление, напомнив репортёрам, что он прибыл в Багдад шесть недель назад, приблизительно во время наступления повстанцев в Рамадан, и сказал, что считает, что на театре боевых действий (войска) «оставили трудности позади».

«Теперь, сказал он, я присутствую здесь, чтобы сказать вам, что мы вышли из затруднительного положения, завернули за угол. Я могу сказать вам, что мы находимся на траектории планового успеха, поскольку за прошедший месяц нападения на наши подразделения сократились почти на 60%».

Как оказалось, американцы так остаются на этой траектории к тому самому зауголью окончательного успеха уже некоторое время, и не только в Ираке, но и в Вашингтоне. Там, как сообщал Рован Скарборо более чем через год, в марте 2005-го, «в частным порядке в кабинетах Е-образного кольца высшие офицеры Пентагона начали задумываться о том, что год назад невозможно было вообразить: Ирак преодолевает трудности. «Борьба всё ещё тяжела. Мы не хотим, чтобы кто-то считал, что это не так», сказал генерал-лейтенант ВВС в отставке Томас МакИнерли, военный аналитик, который твёрдо поддерживает министра обороны Дональда Рамсфельда. «но импульс идёт в нашем направлении».

Ирак без [острых] углов

И вот в чём проблема: каждый раз, когда американские войска заворачивают за угол и выходят на финишную прямую, они обнаруживают там повстанцев, вооружённых РПГ и другим оружием, иногда даже американского производства. Кроме того, улицы за углом оказываются заполнены наполовину закопанными взрывными устройствами, которые те же самые повстанцы могут сделать по инструкциям в Интернете, и которые по цене пиццы с лёгкостью могут уничтожить самые хорошо бронированные «Хаммеры». (Ранее, на самом деле, некоторые места, которые американские войска вынуждены были огибать, уже получили мрачно сардонические названия, вроде «Аллеи РПГ»). Там, как оказалось, так много углов, которые надо огибать, что с 2003 года и по сей день, кажется и идти-то некуда.

Я не сомневаюсь, что те, кто постарше, готовясь к нашей небольшой прогулке, уже вспоминают о чём-то более рискованном из другой войны: печально известном «свете в конце тоннеля», который навечно останется связанным с Вьетнамом.  Эту фразу то и дело повторяли американцы для описания гладкой дорожки к победе в том конфликте, и её долго будут связывать с командующим американскими силами генералом Уильямом Уэстморлендом. Он использовал её с поразительным эффектом в 1967 году, всего за 10 недель до того, как противник начал опустошительное Тетское, или Новогоднее наступление.

Однако генерал был вовсе не одинок в выборе образа. Тот «тоннель» появлялся у целого ряда высших официальных лиц США, от президента Линдона Джонсона до советника по национальной безопасности Уолта Ростоу. И это тоже был не новый образ. В конце концов, генерал Генри Наварре  воспользовался им на полтора десятка лет ранее, во французской версии той провальной войны.

Для тех, кто принимал участие в антивоенном движении того времени, это был образ, который всегда вызывал  особенно грозный резонанс, поскольку вы не просто направлялись «за угол», а глубоко вовнутрь тёмного тоннеля, где как раз за мерцающим в его конце светом, было очень легко представить летящий на вас поезд. Кстати, что бы вы не  думали, что в американских военных есть нечто особенно оригинальное в двадцать первом веке, так в 1967-м Уэстморлент с надеждой говорил (но предположительно до того, как сам оказался в том тоннеле) о том, как США «обогнули угол и преодолели трудности в войне» и как её конец начал «появляться в поле зрения».

В Ираке свет за углом оказался не более очевиден, чем был в том вьетнамском тоннеле, и в результате угол просто-напросто исчез. На самом деле, свидетельствуя перед Комитетом по делам вооружённых сил Сената в апреле 2008 года, американский командующий (и генерал иракского наращивания) Дэвид Петреус даже признал,  хотя и неохотно, что «мы не огибали углы, мы не видели света в конце тоннеля». И вскоре после этого какие-либо углы и трудности по большей части исчезли (как фигура речи). Или, возможно, если думать иначе, проблема поиска угла, не менее чем какие-либо благие вести по другую сторону от него, была решена сменой тактики во втором приближении иракской войны Вашингтона в этом столетии: войной против ИГ[2]. С августа 2014 года и далее ВВС США были призваны играть основную роль  в превращении  попавших в сложное положение иракских городов; и,  от Фаллуджи до Мосула в по большей части возникли руины. Никаких углов, никаких проблем, могли бы вы сказать.

Итак, я не хочу вас разочаровывать. Я вполне серьёзен относительно прогулки за угол, просто не в Ираке. Считайте Ирак без углов не более чем фоновой информацией для нашей реальной прогулки, которую мы собираемся предпринять.

Но прежде, чем мы покинем Ирак, позвольте упомянуть — надеюсь, вы не станете считать меня таким уж большим оптимистом — что я мог бы увидеть чуточку мерцающего света в конце руин. Возможно, что каких-то 14 лет спустя момент завершения миссии Америкой наконец-то приближается? В конце концов, «халифат» Абу Бакра аль-Багдади уже история, и в декабре президент Дональд Трамп даже объявил о победе над ИГ. («Мы победили в Ираке», сказал он без колебаний или сомнений). Никакого тоннеля, никакого угла, никакого мерцающего света, просто полный джентльменский набор.

Теперь, после признания, что с так называемым «халифатом» покончено и его боевики вытеснены из Ирака и оккупированных ими сирийских городов, некоторые из боевиков по-видимому снова превращаются в партизан и самоубийц-взрывников — первый такой взрыв после кончины «халифата» в Багдаде уже прозвучал — и действуют совсем не так, словно они в нокауте. По крайней мере не сейчас (и давайте не будем забывать, что в годы перед «победой» Вашингтона ИГ каким-то образом сумело превратиться в глобальный террористический бренд).

И всё же дайте мне тут немного свободы действий. Я просто говорю о мерцании и... ой, погодите, я должен упомянуть ещё одну вещь: в соседней Сирии, в эти дни она вся мерцает, США теперь по-видимому на грани втягивания в целую новую войну между союзником НАТО Турцией и курдскими отрядами, которые США всё ещё поддерживают, против ИГ и, говоря о том, каково это мерцание со стороны, возможная будущая война с Ираном тоже выглядит притаившейся за следующим поворотом за угол Трампа.

Но давайте обратимся к благим вестям. Войска США на самом деле истощены в Ираке и всего через 14 лет после завершения миссии некоторые из них явно направляются туда, где всё ещё очевидным образом находится тот угол, который надо обогнуть, где для боевых генералов Америки и других ключевых официальных лиц всегда находились несравненные трудности, из которых надо выбираться.

«Укрепление безопасности и стабильности в Афганистане»

Итак, как  насчёт небольшой прогулки где-нибудь в Афганистане? В конце концов всего через 16 лет после того, как администрация Буша вторглась и освободила эту страну — в конце ноября 2017-го, если точно — командующий войсками США генерал армии Джон Николсон, который лишь недавно заявлял, что борьба против Талибана (и нового ответвления ИГ) была «всё ещё в тупике», внезапно предположил... да, вы верно угадали... что теперь уже знаменитый угол, который так долго искали, снова надо огибать. А трудности преодолевать. Он ухитрился сделать такое заявление, приведя недавнее заявление президента Афганистана Ашрафа Гани, сказав, «Теперь, глядя в будущий 2018, как сказал президент Гани, он считает, что мы завернули за угол (преодолели трудности), и я с ним согласен. Сейчас наступил такой момент в афганских силах безопасности, и Талибан не может выиграть под таким давлением, которое я подчёркивал. Повторю, их альтернатива состоит в том, чтобы примириться, жить бесполезно, или умереть».

Если бы так много лет спустя генерал Николсон был одинок в таких выводах, вы могли бы поставить под сомнение его заявление, учитывая, что Талибан ныне контролирует или сражается за большую афганскую территорию, чем когда-либо после того, как он был удалён от власти в 2001 году; что правительство президента Гани кажется более неустойчивым, чем любое другое после того, как США «освободили» страну; что афганские силы безопасности несут потери; и что столица, Кабул, центр правительственного контроля, в действительности находится в аду террористических нападений. И всё же, вот что придаёт силу заявлению Николсона — он не одинок. Его выводы о преодолении трудностей поддерживает примечательная когорта хорошо осведомленных официальных лиц, да ещё как минимум с 2010 года.

Вот неполный список: командующий США в Афганистане генерал  Стенли МакКристал в феврале 2010 года (США «преодолели трудности» в провинции Гильменд и охваченном производством мака южной сердце страны), министр обороны Роберт Гейтс  7 июня 2011-го («Я сегодня покинул Афганистан с верой в то, что если мы сохраним импульс, то нанесём врагу решающий удар и преодолеем трудности в этом конфликте»), и его босс президент Барак Обама в тот же день («Мы нарушили порыв Талибана, подготовили афганские силы безопасности и теперь готовимся усилено готовимся преодолеть трудности»), председатель ОКНШ генерал Мартин Демпси в апреле 2012-го («В мои первые месяцы, как председателя, я работал с министром обороны и президентом, чтобы придать очертания новой стратегии обороны, создать руководство, которое обратилось бы к парадоксу безопасности. Это руководство должно было помочь нашим военным... преодолеть трудности десятка лет концентрации на стабильности операций и найти новый способ двигаться вперед и обратиться к более широкому спектру угроз»), и преемник Гейтса, министр обороны Леон Панетта в сентябре 2012 года («Мы преодолели трудности»); вот таково положение в Афганистане.

Или, если сказать иначе, никогда столь многие предстоящие трудности не преодолевались за столь многие годы со столь малым эффектом. Тем не менее, если вы участвуете, давайте подумаем о движении в поисках всего лишь такого угла ещё разок. Однако прежде позвольте упомянуть ещё кое-что. Учитывая опыт британцев и Советов, помимо прочих, Афганистан издавна называют «кладбищем империй». Однако для афганцев после 1979 года, когда началась первая итерация войн Америки, он просто стал кладбищем. В этом году дела в Кабуле уже идут настолько плохо — от нападений на крупнейший отель и военную академию до опустошительного взрыва заминированного автомобиля скорой помощи — что обыватели по сообщениям стали носить с собой записки на случай «возможной гибели», если их тела будут разорваны и их будет невозможно опознать из-за очередного теракта, устроенного  Талибаном или ИГ.

По всей стране  зимой — обычно в это время бои стихают — война неуклонно расширяется. Администрация Трампа и Пентагон отправляют всё больше бойцов («советников»), больше самолётов и беспилотников. Войска США объявили о резко выросшем числе воздушных  ударов, равно как и бомбёжек (в том числе рекордных) за всё время после  2012 года, когда в составе американского контингента в стране дислоцировалось не 14000-15000, а 100 000 солдат. И командующий дислоцированными там американскими войсками генерал-майор ВВС Джеймс Хеккер недавно угрожал ещё более нарастить их численность, заявляя, что «Талибан всё ещё не прочувствовал полную мощь американских и афганских воздушных сил». Тем не менее, и по данным Пентагона, и недавнего исследования «Би-би-си», сегодня Талибан претендует на большую территорию, чем когда-либо с 2002 года, а боевики ответвлений ИГ также распространяют влияние на новые части страны.

Да, американские войска (поддерживая афганские силы безопасности) и Талибан (равно как и ИГ) сражаются друг с другом, но функционально, когда речь идёт об обычных афганцах, обе силы, словно сговорившись, убивают  ошеломляющее количество мирных жителей по всей стране. Иными словами, более полутора десятков лет, несмотря на все эти «углы» и трудности, по-видимому, положение становится всё хуже и конца и края этому не видно.

В конце концов, за все эти годы с 2001-го проработали две администрации Буша, а аль-Каида и Талибан каким-то образом трансформировались в «более чем 20 террористических группировок» по обе стороны афгано-пакистанской границы. (И если вы сомневаетесь в этих цифрах, так они взяты из свежего неудачно озаглавленного доклада Пентагона, «Укрепление безопасности и стабильности в Афганистане»). Помимо Афганистана за эти годы тот же процесс повторялся снова и снова, поскольку первоначальная аль-Каида трансформировалась в широкий круг группировок (аль-Каида на Аравийском полуострове, аль-Каида в Исламском Магрибе и так далее) и то же самое происходит с ИГ.

На самом деле я уже начал задумываться о почти любом уголке на большей части Большого Ближнего Востока и Африки, что означает только одно — именно я и сомневаюсь. Я знаю, что я вам обещал, но честно говоря, у меня возникли сомнения относительно нашей прогулки. Меня тревожит, что именно произойдёт, если мы когда-нибудь доберёмся до того самого уголка. Кто, в конце концов, захочет насвистывать, проходя мимо кладбища?

Итак, вот мое предложение. Почему бы нам ненадолго не отложить нашу прогулку? Если сейчас положение отвратительное, то опыт нам говорит — ну, или по крайней мере, наши командиры в этом клянутся — что раньше или позже положение улучшится. Что, если мы проверим это нынешней осенью или, возможно, в начале следующего года, или когда-нибудь в 2020-м или даже в 2021-м? К тому времени должен же найтись хоть один уголок, хоть одна трудность, который, … которую, … мы могли бы... ну, вы знаете, что я дальше скажу. Рассчитывайте на одно — я буду на связи.

Один Джи-Ай другому: «Ты слышал приказ? Копай!». (Карикатура: Роберт Эриэйл).

Примечания:
1 — Автором обыгрывается английское выражение turn the corner: выйти из затруднительного или опасного положения, оставить трудности позади, выпутаться — или — завернуть за угол.

2 — организация, запрещённая в РФ.

Том Энгельхардт

оригинал статьи: TomDispatch, США

Источник - ПолиСМИ .

• • 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5