Убеждение – является, широко и философски обобщая – третьим состоянием рядом с принуждением и свободой. Принуждение – это насильственное навязывание поступка, решения, свобода – отказ от самой возможности влиять на поступки и решения других. Убеждение (самое важное из трёх в цивилизации состояние умов) – занимает промежуточную позицию между ними, в сущности, интеллектуально беспомощными и бесплодными. Ни в насилии, ни в полном отказе от насилия нет рациональности: они одинаково тупы. Выдавливание принуждения и свободы в пространство убеждения и убедительности – в сущности, главная задача цивилизации[1].

С одной стороны, убеждение ни в коей мере не свободно, ибо нет никакого равенства, свободного выбора между верным и неверным. Они очевидным образом неравнозначны в процессе убеждения и враждебны. Кроме того, убеждение не свободно в том смысле, что оно не произвольно: оно зависит, и рабски зависит от логики, аргумента, правил мышления.

Если свободный поступок не требует никакого основания (захотелось – и сделал), то рациональный поступок по определению не может быть безосновательным и беспочвенным. Этим рациональный поступок отличается не только от свободы личности, но и от насилия, принудиловки: ведь грубое насилие тоже может быть безосновательным, беспочвенным, неспровоцированным. Из трёх состояний мысли лишь убеждение требует логики – принуждение или свобода в равной степени могут обходится без логики, без достаточных оснований поступка.

Закон достаточного основания для мышления – во-первых, признание, а во-вторых, знание, понимание причинно-следственной связи явлений. Никакой факт или явление тут не могут оцениваться сами по себе, в отрыве от их контекста.

+++

Отсюда мы, для глубинного понимания жизни и Вселенной, перекидываем мостик ко Всеобщей Связи Явлений, о взаимосвязи, прямой или опосредованной, но всегда имеющейся, у всего со всем. Осознав это, мы неизбежно придём к Абсолютной Идее – как очевидному выводу из взаимосвязи всего со всем, из единства мира.

Как Идея Абсолюта влияет на работу разума? Может ли разум вообще обойтись без неё? Широко известен диалог Лапласа с Наполеоном:

- Вы написали такую огромную книгу о системе мира и ни разу не упомянули о Боге!
- Сир, я не нуждался в этой гипотезе.

Если мы с этим не согласны (а почему – см выше по тексту), если мы полагаем, идея Абсолюта необходима разуму, чтобы разбираться в происхождении и структуре связей явлений – какую роль идея Абсолюта занимает в уме? Она сбоку, декоративна – или же имеет для психической вменяемости ключевой и центральный смысл?

Ответ – в самом вопросе. Если в голове нет Главного Смысла, то что тогда второстепенные смыслы? От чего они откладываются, и каким образом обосновывается их второстепенность?

Любой логик понимает, что не может быть второй степени, если нет первой степени! Если вы уберёте первую линию – то вторая станет первой или исчезнет, но в любом случае не сможет оставаться «второй»!

Если в голове нет Главного Смысла – тогда в ней нет вообще никакого смысла. А считать ли психически здоровым того, чья умственная деятельность потеряла смысл?

Детально разбирая эту проблему на материалах деградации современного населения во всём мире, связь деградации мышления, оскудения духовной жизни – и атеизации, вещизма, смертопоклонничества в мире идей, социопатолог, мой научный руководитель А. Л. Леонидов пришёл к понятию «Клин вменяемости».

«Клин вменяемости» - это условное понятие теории А.Леонидова(Филиппова), в символической форме выражающее строение разума в состоянии вменяемости.

Как понимать эту странную графику? А вот как:

В процессе мышления множество конкретных отражений реальности в уме сводится к некоей обобщающей идее, основанной на сходстве определённого множества впечатлений.

Например, убийство, воровство, кощунство и т.п. – сводятся в единую обобщённую идею «преступление», которая подчёркивает их базовое сходство при всех внешних различиях. Однако и идея обобщённого преступления входит частью в более общее понятие «зло», в котором объединяются как преступления людей, так и, например, стихийные бедствия.

Этот процесс сведения в уме многого к немногому может идти только в том случае, если немногое сводится в конечном итоге к Единому, Абсолютной Идее – на которой основаны все идеи, и которая сама ни на чём, кроме самой себя не основана. Такой Абсолют в уме человека – недоказуем, но необходим, и без него не может быть достаточного основания у всех остальных идей, мыслей. Все идеи и мысли должны обосновывать себя через главную, абсолютную. Иначе они развалятся в хаосе необоснованности.

Говоря в двух словах, «клин вменяемости» по Леонидову – «жёстко центрированная на единственной и абсолютной ценности иерархия ценностей, система приоритетов в голове человека».

Фиксация этой абсолютной ценности – фиксирует и все остальные мысли по их местам и значению. Либо она есть в осознанной или подсознательной[2] форме – или уже нет рассудка, нет психического здоровья человека: все мысли рассыпаются, каталог и структура, классификация и иерархия превращаются в аморфную кучу бессистемных знаний и впечатлений.

Суть теории заключается в том, что связность мышления требует соотносить и сопоставлять между собой любые множества. Их необходимо соотносить как по принципу сходства, подобия, так и по принципу важности, приоритетности. Мысль о том что всё, прямо или опосредованно, связано со всем – рождает понимание иерархии ценностей.

Всякий предмет в мире либо менее важен, чем другой, либо более важен, либо равноценный другому. Поэтому любое множество в здравом мышлении сводится к базовым ценностям – которые важнее, приоритетнее всего остального. Если мы имеем шесть предметов, то три из них наиважнейшие. Если мы имеем три предмета, то один из них – самый важный.

Так любое множество сводится в здоровом сознании в конечном итоге к Единому, к базовой истине, которая важнее всего, к Абсолютной Идее или Абсолюту. Это и называется «клином вменяемости» по Леонидову-Филиппову.

Допустим, вместо Единой Истины, которая стоит в основании иерархии ценностей – две наиважнейших идеи. Леонидов полагает, что это путь к шизофрении и распаду сознания. И мотивирует так:

Если эти идеи не противоречат друг другу, то они суть есть одна идея. Если же противоречат, так, что одна говорит «да», когда другая утверждает «нет», тогда пропадает смысл утверждать и да, и нет. То есть и согласие и отрицание теряют смысл, после чего прекращается смысл и у работы мышления. 

Таким образом выходит (по Леонидову), что всякое здравое мышление обязательно опирается на Абсолютную Идею, которая Едина и важнее всего остального. Эта базовая догма служит первичной аксиомой для всех и всяческих, подобных теоремам, выводов сознания. Если её нет – то выводы окажутся безосновательными, противоречащими друг другу, беспочвенными и бессмысленными.

Всё, что мы знаем – должно быть сведено к Единому Приоритету, иначе вменяемость, как состояние мышления, просто рассыплется. Подобно тому, как рассыпаются прутья веника, если снять с него обручи.

Леонидов приводит примеры. Вот как в его схематике разум работал в Средневековье (смотреть нужно снизу - как древо от корней):

А вот, в базовых узлах, тот же механизм, но уже у строителей "нового общества", не менее, а более фанатичных, чем вяло возражавшая им, выдохшаяся казённая религия:

А что будет, если убрать Абсолютную Идею (именуемую по разному - на то и разные языки людям) из основания мышления?

Процесс сортировки впечатлений органов чувств будет заблокирован, базовое деление на добро и зло потеряет эталонное основание. А без разделения явления на хорошие и плохие - вообще нельзя сколько-нибудь связно и осмысленно думать о мире, жизни, людях и себе самом...

Отсюда Леонидов выводил необходимость первичной идеи Бога в сознании – без которой мышление становится бессистемным, самопротиворечащим, патологическим, разрушительным и убийственным для своего носителя, опасным для тех, кто его окружает. Леонидов подчеркивает, что «Бог» - только одно из имён Абсолютной Идеи, как и «Абсолютная Идея» - тоже только одно из её имён. Можно не употреблять терминов «Бог» или «Абсолют», найдя им замену (как многие сделали) в слове «Коммунизм».

Но мы говорим не об именах явления, а о самой сути явления. Если Абсолютного (именуемого так или иначе) в сознании нет, то тогда ВСЁ ОТНОСИТЕЛЬНО. Но если всё относительно – тогда у относительности нет противоположности[3]. А никакой предмет не может быть без своей противоположности. Как может быть «верх» без «низа», и относительно чего правое правее, если нет ничего, что его левее?

Абсолютизация относительности разрушает Разум. Если нет главной ценности, то вся иерархия ценностей спутается и распадётся, всё станет равным всему, будет иметь равную с любым иным предметом ценность или всё в равной степени потеряет ценность.

Иерархию ценностей во множестве определяет исходное Единое. Именно поэтому Леонидов и назвал своё построение «клином вменяемости», подчёркивая, что если мышление не выстраивается в такой клин – оно становится невменяемым, неадекватным.

Конечно, говорит Леонидов, далеко не каждый человек осознаёт такой сложный процесс, как выстраивание мыслей в иерархии «клина вменяемости». У большинства это выстраивание происходит подсознательно, без понимания сущностных тонкостей.

Человек выстраивает любое множество, отражаемое его сознанием, по степени важности, уделяя наибольшее внимание тому, что ближе всего к его Абсолютной Идее, к его базовому исходному приоритету. Это придаёт связность, системность мышлению – и через это связность и системность действиям людей.

При нарушениях этого механизма действия человека становятся бессвязными и бессистемными, шарахающимися, бессмысленными – из чего мы (по этим внешним симптомам) определяем, что и в мыслях у человека тоже бессвязная бессистемность. «Клин вменяемости» разбит – потеряна и обеспечиваемая им вменяемость.

Всякий предмет в единой категории «вещество», всякая мысль в Духе, всякий период в единой Вечности, всё конечное в неумножаемой Бесконечности, и т.п.

Понятия: чем мельче – тем многочисленнее, чем крупнее – тем уникальнее, и всё это в силу самой логики строения восходит к Первоединому. Скажем, «наук» много, но при этом «Наука» одна. Но по отношению к Познанию Наука (объединяющая в себе все науки) не одна, есть и иные формы Познания. Они соединяются в общем понятии Познания с Наукой, и т.п.

Это выстраивает приоритет ценностей в голове человека, позволяет ему за счёт «пирамидальности» «клина вменяемости» отделять главное от второстепенного.

Что на практике всегда означает приоритеты:

- Вечного над сиюминутным. 
- Общего над частным.

В таком строении человеческое сознание может быть полезно человеку и человеческому обществу. В таком строении оно сохраняет человека и сохраняет мир вокруг человека. То есть не убивает своего носителя и тех, кого носитель может в состоянии безумия убить.

Справедливость относительно Абсолюта -

-наличие Эталона для измерений.

Справедливость относительно себя -

-это плавающая шкала, которая вообще не может стабилизироваться.

Что может человек считать справедливым для себя? Это зависит от его наглости и запросов, от его самомнения, его врождённых и внушённых претензий к жизни. Кроме того, не сбрасывайте так ярко проявившийся в наше время фактор психопатий, социопатий – в которых представления человека о себе и мире вообще нестабильны, безосновательны, беспочвенны, сводятся к галлюцинациям.

Если изменять справедливость, отталкиваясь не от Абсолютной Идеи, а от самого себя, то можно что угодно признать справедливым, и что угодно несправедливым. Это всё равно, что называть «тонной» любой вес или «метром» любое расстояние. Слова «тонна», «метр», «справедливость» сохраняются, но смысл в них совершенно пропадает. В них при «отсебятине» можно загрузить любой смысл – или не загружать никакого смысла.

Вывод: человек не может ни познавать, ни судить, отталкиваясь от себя и собственной локации. При такой точке отсчёта[4] познание превращается в иллюзион, а суд в дикий произвол.

Мысли у человека становятся всё более хаотичными, мышление – всё более сумрачным и разорванным. Поступки – всё более бессистемными – дикими, бессмысленными, связанными не с системой поведения по правилам, а с внезапно обуревающим эффектом того или иного низшего инстинкта. Вменяемый человек кончается.

Он кончается не сразу при выпадении «клина вменяемости» из его сознания и самоидентификации – потому что социализация (общественная дрессура) имеет длительную инерцию. Человек с привычками ещё долго делает какие-то привычные дела, уже утратив знание о том, зачем они были нужны или сейчас нужны.

Однако инерция иссякает, комплекс поведения разваливается, поведенческая матрица дичает и деградирует. Леонидов полагает, что угроза всеобщего безумия, всеобщей невменяемости, близкой к клиническим формам судебно-медицинской невменяемости – не так далека, как многим кажется.

А это очень серьёзно. И – наверное – важнее любых текущих социальных, экономических, политических проблем!

=========================================================

[1] Цивилизация как термин неразрывно связана с «цивильностью» - т.е. невоенной, гражданской службой, формой одежды и т.п. То есть изначальный её смысл – власть, которая остаётся властью, избегая военного насилия (есть мундир армейский, а есть мундир цивильный, чиновничий). В самом прямом и буквальном смысле слова цивилизация – это переход от непосредственного насилия к управлению людьми посредством символов: замена дубины жезлом, и т.п.

[2] Леонидов писал, что в подсознательной форме иерархия ценностей, система приоритетов существует уже как смутная, размытая, утратившая строгую обязательность соизмерять всё с высшей ценностью, и свойственна либо пробуждающемуся сознанию дикаря, либо остаточное явление в обществе, теряющем вменяемость. Это т.н. «инерционная социальность» - когда навыки социализации ещё по инерции действуют в человеке, но зачем и почему – он уже и сам не знает: «привычка-вторая натура».

[3] А.Ф. Лосев остроумно замечал, что если в мире нет ничего, кроме Относительного, тогда это Абсолютная величина – но в этом случае она не относительна!

[4] А она древняя. Ещё из античной Греции дошли такие выражения философа Протагора: «Человек есть мера всех вещей существующих, что они существуют, и не существующих, что они не существуют» (Платон, Теэтет 152а) (другими словами: поскольку каждый человек есть мера всех вещей, а люди отличаются друг от друга, то не существует объективной истины; именно с этого положения начинается поворот от натурфилософии к человеку и становление греческого антропоцентризма[15]). «Как мы чувствуем, так оно и есть на самом деле». «Все есть таким, каким оно кажется нам».

Источник - Алексей КУЗНЕЦОВ, обозреватель "ЭиМ" .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5