12 июня, в печальный день независимости России от самой себя в Москве прошли с триумфом шествия либеральной оппозиции – в честь освобождения ее нового кумира Ивана Голунова. Как не гулять – добились своего! С задержанного за наркотики журналиста лично министр МВД Владимир Колокольцев накануне снял все обвинения – в результате огромного давления со стороны либеральный масс.

И потому хоть на этих победоносных гуляньях злые стажи скрутили аж 400 человек либералов, как они сами гордо сообщают, это лишь добавляет радости. Крутят – значит, боятся! Значит, наше дело правое – и мы в конце концов всю эту власть стагнатов морально и политически победим!

И я задумался: почему "у нас", то есть у людей так называемого патриотического склада, не получается как "у них", либералов? Почему люди, соединенные чувством родины, не могут достичь того же эффекта путем разного рода политических скандалов, уголовных дел, тюремных сроков и прочих конфликтов?

Почему не получается так же лихо, красиво, громко и, главное, довольно успешно – поддержать тех, за кого никогда не вступятся ни европейцы с американцами, ни "Эхо" с "Дождем"?

На это есть самый простой ответ: потому что надо канаву копать, а вы канаву не копаете. То есть мало кричите, мало выходите на улицу, мало пишете, мало политически воюете.

И в этом будет, конечно, своя правда. Но далеко не вся – только та, которой достаточно для постороннего, чужого человека. Плюнул – и дальше пошел.

На самом же деле за этим недостатком действий хорошо видны другие причины.

Большие людские множества – десятки и сотни тысяч, не говоря уж о миллионах – охотно идут чем-нибудь заниматься, когда видят перспективу. И не в том вульгарном смысле, что им прямо сейчас раздадут по сто рублей, нет. Так не бывает.

Но когда чувствуют, что от дела, за которое они взялись, пахнет какими-то непреходящими стимулами, как от богатого жениха – дорогими курортами и будущими детьми-мажорами.

То есть людям – если это не отдельные фанатики, альтруисты, сектанты, мученики и т.п., а вполне обычные люди – нужен внятный, обещающий что-то хорошее мотив.

 

Чем в этом смысле сильна либеральная команда? Ну, конечно, не тем, что она стоит в пикетиках, делает репосты или твердит: "Мне стыдно жить в этой стране". Она сильна тем, что это элитарное сообщество, элитарность которого держится на религиозной связи с Заграницей – она же Эдем, источник всех мод, технологий, ценностей и культурных ресурсов.

Либералы даже не то что торгуют этим, нет, они молятся, совершают священнодействие в Храме Заграницы. И получая от них некоторый символический допуск, любой человек, будь то юная студентка журфака или чиновник в годах с криминальным прошлым, оказывается ближе к мечте. К тому подлинному миру, где существуют калифорнийские программисты, голливудские артисты, лондонские аристократы, швейцарские банкиры, итальянские брюнеты и немецкие бюргеры.

Степень погруженности в контекст бывает разной, но сама идея всегда одна и та же: произнеси волшебные слова "свобода", "стыдно", "Сенцов", "аннексия Крыма", – и вот ты уже прикоснулся к самому Эдему. Где черепичные крыши, Анджелина Джоли и каждые три года новый премьер-министр – а не блочные бараки, "Единая Россия" и "Сталина на вас нет".

Русский человек, ныряя в либеральный космос, делается как бы иностранцем в своей стране, не до конца подчиненным вечному начальнику и вечной зиме. Во всяком случае так ему кажется.

Так кажется и чиновникам, которые только для вида бубнят про "Единую Россию" и "единого Путина", а в душе тоже хотят быть с Анджелиной Джоли под одной, не знающей снега черепичной крышей. Ну или хотя бы обеспечить такую жизнь своим детям.

Поэтому они тоже ходят в храм либерализма – тайно, неуклюже, с кривой свечкой.

Про молодежь я уже и не говорю. Что может быть важнее для нее, чем избывание провинциальности, пафосное освобождение от назойливой нищеты и прикосновение к большому миру, где все совсем иначе?

Не будь этой ментальной связи с Тем Миром – чисто символической, на уровне образов и фантазий, или практической, на уровне "опять звонят из Гардиан и Нью-Йорк Таймс" – либеральная интеллигенция была бы абсолютно беспомощна перед нашим жестоким миром. И никакие пикеты, репосты и прочие знаки протеста тут не помогли бы.

Но ты не сам по себе, ты эмиссар Рая, посол гламурного, финансового и политического Ватикана – и все это знают. А у Ватикана дивизий не так уж много, точнее сказать, их нет совсем – но зато отпущение грехов выдает именно он.

 

Ну а чем могут похвастать любители родины? Принадлежностью к каким ценностям соблазнять, пропуском в какой храм служить?

Храм Андрея Рублева, Льва Толстого и Достоевского и так принадлежит всему миру. Храм этнической солидарности, собирательный для многих народов – это не про русских.

Храм успеха, красоты, денег, хорошей погоды и последнего айфона принадлежит Западу – и его копию построить у нас вряд ли возможно.

Только и остается что храм октябрьской березки под дождем, бородинского хлеба, Рязанской области, прабабушкиной крестьянской и прадедушкиной красноармейской могилы. Суровых лиц уставших мужиков и ощущения, что твой мир – трудный, несчастный, холодный, многое претерпевший и перед кем попало во всем виноватый, но ты его все равно очень любишь.

Но это, как вы понимаете, удовольствие для немногих. На таком чувстве стотысячные митинги не собираются и шампанское Кристалл победно не стреляет его пробками.

Так и живем.

Источник - Дмитрий Ольшанский .

• • 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5