На днях, ув. друзья, мы разговорились с ув. коллегой о дефиците утопий, по которому у нас в стране время от времени сегодня принято грустить. 

Через несколько часов после этого разговора незнакомый современник прислал мне собственную статью об идеальном обществе, основой которого должно стать лишение гражданских прав эгоистов и водружение на вершину социальной пирамиды людей этичных, заботящихся в первую очередь об общем благе. Современник попросил меня продвинуть его статью и даже сулил денег.

Я задал автору скучные надоевшие вопросы, пылящиеся на соседней с идеей идеального госудаства полке уже сотни лет: 

1) Как надёжно отличить человека этичного от человека просто хитрого и целеустремлённого, успешно имитирующего этичность с целью добраться до полномочий? 

2) Как отследить и сковырнуть искреннего и этичного руководителя, которого власть испортила?

3) Самый этичный - вовсе не означает самый компетентный и работоспособный. Как избежать деградации, удалив с руководящих должностей, например, упоротых мономаньяков, беспринципно идущих к благой цели против ветра? 

4) Людей этичных, трудоспособных и компетентных, как мы знаем, мало. Что если их просто физически недостаточно для поддержки общественного устройства?

5) Представьте себе семью, в которой родители признаны "худшими" и соответственно лишены прав. Какой модус вивенди и какое мировоззрение передадут они детям? Есть ли тут хоть тень справедливости?

Современник обиженно спросил меня: "правильно ли я Вас понял, что статья, которая могла бы послужить толчком к дискуссии по перечисленным вопросам, Вами тем не менее отвергается?"

Со вздохом я ответил: "я читал эту статью уже множество раз, причём самым ранним её вариантам тысячелетия. Все перечисленные вами тезисы - классика утопической мысли, но сформировавшиеся за тот же срок банальные вопросы, перечисленные мной, до сих пор не получили ответов. Если бы в статье была попытка - пусть не идеальная - ответить на них - она действительно стала бы толчком к дискуссии". Боюсь, современник на этом месте убедился, что я именно такая прогнившая сущность, как он думал. Во всяком случае, он не стал мне отвечать — хотя критерием этичного человека в его утопии значилось «умение понимать других».

...Горечь современности, ув. друзья, состоит в том, что мы во многом живём одновременно и в состоявшейся утопии, и в состоявшейся антиутопии.

Мы неслыханно, беспрецедентно свободны - и столь же неслыханно бессильны. Мы пользуемся невиданной ранее свободой взглядов, перемещения, выбора профессии, супругов, религии и образа жизни. Строгие родители большинству из нас не пример и не указ. Мы имеем доступ к меловым и триасовым залежам знаний - и можем вякать на весь огромный мир, делясь с ним нашей мудростью. Мы все, было бы желание, книжники и проповедники.

Но при этом мы как никогда одиноки и висим в гулкой пустоте. Мы вещаем не толпам, пришедшим после утомительной работы прикоснуться к истине, которая наполнит их жизнь смыслом - а таким же как мы, свободным и себе на уме, личностям с почти оборванными социальными ниточками. Если угодно, произошла «сомализация мировоззрений», и невозможно уже прийти к толпе и заставить её себя слушать, если ты не поёшь для специально приглашенных фанатов их любимый хит. 

Но ни одна сирена не преуспеет среди толпы одиссеев, в которой у каждого первого беспроводный воск в ухе и собственная итака в прямоугольном окне на андроиде перед глазами. 

При этом Большая Системная Реальность, штука глубоко инерционная, живёт себе по законам своей внутренней логики, и она ровно настолько же независима от личностей, насколько личности от неё. 

Перефразируя В.И. Ленина — нельзя быть свободным от общества и менять его. Поэтому первая жертва, которую в современности должен принести каждый искренний борец за утопию для всех — это его собственная утопия.

Источник - ТГ Мараховское время .

• • 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5