Если вы спросите психиатров, чем, собственно, маниакальная, патологическая «сверх-идея» отличается от рациональных идей, здравых мыслей «человека разумного», то вам ответят по учебнику. В котором сто лет уж записано: маниакальная идея не имеет ни продолжения себя, ни развития, ни соотношения с другими идеями, обстоятельствами, контекстом ситуации. Если человек в лодке станет ловить рыбу – то он психически адекватный человек, потому что находится в водной среде. Если человек будет всё то же самое делать в пустыне – то он психически не здоров, и не потому, что его действия неправильны (он, допустим, правильно насаживает наживку, правильно забрасывает удочку) – а потому, что они совершенно не соответствуют контексту ситуации.

Таковы, например, маниакальные идеи украинизма и либерализма, сама форма выражения которых не имеет соотношения ни с пользой, ни с перспективой, ни с контекстом.

Нечто должно быть (потому что оно – маниакальная «сверх-идея») но для чего – неизвестно, для движения куда и к чему – тоже неизвестно, в рамках какого контекста – непонятно. Эти маниакальные идеи не являются ни инструментами обеспечения текущих нужд, ни инструментами продвижения к разумно спроектированному будущему.

В них текущая гуманитарная и техническая катастрофа, гибель населения и экономики – сочетается с отсутствием смысла в жертвах. То есть отсутствием плана, проекта, чёткого образа светлого будущего – во имя которого предлагается «потерпеть» «временные» лишения.

Кратко говоря - организуется безобразное, а для чего - неизвестно...

Для чего твой конкурент гибнет сегодня? Только для того, чтобы ты мог погибнуть от конкуренции завтра, а твой победитель – послезавтра! Само по себе поддержание конкуренции – это жертвы по имя… продолжения жертвоприношений!

Если мы рассмотрим украинство, как идею, то оно не соблюдает не только закона достаточного основания, но и вообще не имеет никакого основания. Это изначально-произвольная выдумка праздной и нездоровой фантазии, которую террором делают обязательной к поклонению.

Украинство – как кровавая защита Швамбрании, сперва выдуманной детьми для игры страны – лишено временных, пространственных и смысловых рамок. Никто из бесноватых не может сказать точно – сколько существует «проект «Украина», в каких пределах и, главное, зачем?!

«Страна» без истории оказывается (само собой) – «страной» без территории (любой клочок земли у кого-то украден: у русских, у поляков и т.п.).

Но, возникнув из ничего (точнее, из бреда психопатов, поддержанного деньгами злокозненных банкиров) – проект и не ведёт ни к чему. Проекты разумных людей создаются под какую-то цель, а проект «Украина» - имеет целью существование Украины, про которую никто не знает, что она такое. И потому любое может быть за неё выдано – хоть концлагерь, хоть могильник, хоть радиоактивная пустыня. То есть любой предмет, на который прибита табличка «Украина» (говоря научным языком – полное вытеснение реального номинальным, сущностного – виртуальным).

Когда предмет сводится к обозначительному ярлыку – то для реалиста это подчёркивает его беспредметность.

Всё, созданное разумными людьми – обслуживает, как инструмент, потребности их жизни, начиная с решения проблемы выживания. И только социопаты, люди, психически и социально нездоровые, могут сляпать «инструменты» собственного обнищания, вымирания, деградации – вопреки суровой реальности выживания в агрессивной среде биосферы.

+++

Если говорить языком ОТЦ[1] - то у человеческой мысли есть две формы, одна из которых перспективна, другая же – очевидным образом нет. Это формы ступени и тупика.

Ступень лестницы – связана с предыдущей ступенью причинностью, и предполагает следующую ступень своим последствием. Восходящее умозаключение имеет основание в предыдущей работа Разума, и заранее предполагает своё раскрытие во что-то больше себя.

Например, человек, создающий автомобиль – с одной стороны, создаёт его на основании всех предыдущих знаний, накопленных человечеством, а с другой – не считает свою поделку законченной формой, понимает, что это лишь этап, за которым со временем будут и другие этапы.

Каждый шаг прогресса – это ступень, обусловленная предыдущими достижениями, и нужная для грядущих. На третью ступень, например, переходят со второй, и для того, чтобы потом шагнуть на четвёртую.

Мы в рамках ОТЦ постоянно подчёркиваем, что цивилизация (любая!) – немыслима без преемственности и поступательности, без накопительно-сберегательного фонда знаний, который сохраняется, чтобы пополнятся, и пополняется, чтобы сохранятся.

Если его не сохранять – то зачем его пополнять? Всё равно, что наполнять бездонную бочку! А если его не пополнять – то зачем его сохранять? Зачем хранить консервы, которые не питают, не используются – они же всё равно протухнут, как ни консервируй!

+++
Социал-дарвинизм несовместим ни в каком виде с понятиями «законность» и «справедливость». 

Очень специфический смысл (людоедский) приобретает в нём понятие «разумность». Если двое дерутся за место под солнцем, и останется по итогам схватки только один – то какие можно в эту ситуацию внести законы, какая тут может быть справедливость? 

Кто согласится быть на этом ринге рефери, и как у него – даже чисто технически – получится вести арбитраж смертников? Что касается «разумности», то социал-дарвинизм видит её ТОЛЬКО как способность создавать всё более и более эффективные средства уничтожения, не отвлекая ум ни на что, для уничтожения конкурентов не предназначенное.

Рыночная конкурентная борьба (не только между монополиями, но и внутри монополий за карьерное место в них) – предполагает бессрочную и тотальную войну. Здесь всё должно играть роль оружия – иначе его выбросят, как ненужный балласт.

Запад искренне полагал и в нашем космическом первенстве, и в совершенстве русского балета(!) – идеологическое оружие для подрыва его, как конкурента. Он и сегодня искренне считает, что вакцины от короновируса Россия делает, как оружие доминирования, захвата, а в каждом фильме и даже мультфильме – обязательно имеется идеологическая подрывная диверсия. Это не смешно, а жутко, это не болезнь отдельных психопатов – а образ мышления всех людей воспитанных в духе эволюционизма, «борьбы за существование», «выживания сильнейших», социал-даринизма.

Они же не кривляются и не притворяются, а вполне серьёзны в своём недоумении: «если вещь не убивает – то нахрена она нужна?!». Во всякой схватки из двоих остаётся только один, и оба заранее помнят об этом. Капитализм, по сути своей, это ад, в котором человек или варится в котле, или в роли истопника. Не хочешь вариться сам – найди кого в котёл засунуть вмсто себя. И потом охранять, чтобы не вырвался, вилами его топить, когда всплывает! Или ты – или тебя. Или мы живём вместо вас – или вы живёте вместо нас!

Почему так жестоко?

Потому что нет принципа раздела благ по норме (ненавистным либералам «карточкам» и «талонам»). Блага, сколько бы их ни было, признаются неделимыми, и победитель получает всё.

Это не тот случай, когда стояла вазочка с пирожными, и каждый ребёнок взял себе по одному пирожному. Это тот случай, когда самый сильный мальчик забрал себе всю вазу, что не съел, то понаоткусывал. А что даёт другим – так непременно издеваясь, подчёркивая их зависимость и получательское унижение.

Победитель получает всё – и это ставит потребительский азарт на максимум. Побеждённому не оставляют ничего – и это ставит на максимум конфорку страха, фобоса и деймоса оказаться «лузером», не преуспеть в гонке, в которой люди давят друг друга.

+++

Если бы мы это раньше поняли – мы бы прекратили любимую русскую (и особенно советскую) забаву – искать на Западе закон, искать там принципы и устои, правила бокса и строгих рефери, которым можно пожаловаться на удар ниже пояса.

Если бой идёт по правилам – то нужен арбитр, судья. А если бой без правил, до смерти одного из драчунов – сами подумайте, зачем тут арбитр? Какие правила он будет отстаивать в бою без правил?

Мы столкнулись со смертником, который выстроил свою жизнь так, что он или нас убьёт, или сам умрёт. Насколько мы помним из истории – религия не слишком сдерживала этого рыночного смертника, даже когда была. А теперь и её нет! Если раньше пуританский пёс постоянно срывался с поводка морали – почуяв запах 300% прибыли (нет такого преступления, на которое не пойдёт капитал…), то теперь-то ведь, товарищи, и поводка-то нет!

То есть псу уже не нужно тратить силы и время для срыва с цепи…

Необычайная и запредельная жестокость европейских колонизаторов, хрестоматийная и набившая оскомину в школе – движима собственным аналогом у колонизаторов дома.

Убийцы индейцев, негров, индусов, желтолицых, народов Океании – сперва у себя в стране побывали жертвами рыночного Молоха. И прибыли на чужие берега уже изрядно разгорячёнными, что называется – «Мы дарвинистику учили не по Дарвину». Они без всяких книжек, на своей шкуре познали, что такое выживание, и что такое борьба за существование.

В условиях рыночной экономики жалеть других – означает безжалостность к самому себе (и, что ещё страшнее – к своим детям, своим близким). И ещё: всякая возможность выживания, которую ты дал другому – будет использована против тебя.

Почему им не жалко Россию и русских, Сербию и сербов, Сирию и сирийцев? Почему они делают вид, что верят гомерически-неправдоподобным сказкам пропаганды о химических атаках Асада, сбитых боингах и чудесно воскресающих Скрипалях-Навальных?

Хотите знать?

А потому что в их генах сидит память миллионов голодных смертей «Великой Депрессии» - когда США не доминировали. Они помнят, как они жили без доминирования доллара на планете – и заранее прощают своим властям всё, чтобы только сохранить это доминирование. Сегодня ты пожалел серба – а завтра сдохнешь на своей ферме в Оклахоме от «дефарминга»[2].

Жить по-советски американцы не хотят, а жить по-своему с соблюдением хоть каких-то устойчивых законов и «красных линий» морали – не могут. Это технически невозможно в рыночной экономике, в которой любые устойчивые принципы – гири на ногах боксёра, а всякая аморальность имеет фору в игре перед «дурачками»-моралистами.

Если соблюдать правила ринга в драке с противником, дерущимся без правил – то у того будет очевидное преимущество в приёмах. Из рыночного правила «победитель получает всё» вытекает и другое, неизбежное: «победителей не судят».

Это смыкается в четыре слова «символа веры» социал-дарвинистов: «кто выжил – тот и прав». Тут вам и все законы их волчьего скопища, и все представления о справедливости, и все критерии разумности.

Спросите у культурного человека, кто важнее для цивилизации: банкиры-ростовщики Фуггеры или Данте, Лейбниц, Гаусс?

Для культурного человека вопрос риторический, ответ очевиден до смешного: разумеется, Гаусс важнее любого из Фуггеров, потому что Гаусс великий математик, а Фуггеры ничего своего не придумали, и даже ростовщическое дело не ими открыто. А задолго до них!

Но для рыночного человека, для современного обывателя, помешавшегося на «непахнущих» деньгах – Фуггеры финансовые короли Европы, богатейшие люди своего времени. А все эти великие философы, механики, поэты и математики – в лучшем случае, представители средненького класса! И то не всегда: там и откровенных нищебродов, голодрани было полно. Лейбниц по помойкам не питался, даже на парики ему хватало – но ведь, как ни крути, с Фуггерами или Ротшильдами не сравнить!

Поскольку доходы Фуггеров в тысячи раз больше доходов Гаусса (или Эйнштейна) – то и уважения к ним, авторитета в них, ума, к советам которого следует прислушаться, с точки зрения рыночного человека – тоже в тысячи раз больше.

Рыночный человек – антикультурный человек, что, впрочем, целиком подтверждается исповедуемым им «культом естественности», презрением ко всему «искусственному, сложному и надуманному».

Рыночный человек представляет, таким образом, ветвь не только отдельную от «человека разумного», но и прямо противоположную ему. Этот человек, приходя в обустроенную до него искусственную среду – не только ничего ей от себя не даёт, но и стремится как можно больше у неё отнять. Рассуждая, что «строят дураки – умные растаскивают». Вон Фуггеры, паразиты размером с континент – никакими дифференциальными уравнениями не маялись, а королей в должниках имеют! А чего добился ты? (вопрос, адресованный Гауссу).

Подобный подход (а он в рыночной среде глубинный и фундаментальный), полагающий крокодила умнее всех сожранных крокодилом на том «неоспоримом» основании, что крокодил сумел их съесть – не только меняет, но и в корне переворачивает все представления человеческой цивилизации о Разуме.

Локализм атеиста в буквальном смысле слова меняет ум и глупость местами. Локализм (вера в ограниченность своей сущности биологическим временем и пространством) делает низменное – высшим, презренное – почтенным, ранее уважаемое – осмеянным и полоумным. И нужное – ненужным.

Структура потребностей у рыночного человека очень сильно отличается от структуры потребностей культурного человека.

Это, во-первых, ненасытная безразмерность в грандиозном количестве ряда предметов, которые культурному человеку нужны в очень скромном и ограниченном количестве.

А, во-вторых, полная утрата потребности в целом ряде предметов, культурному человеку категорически и безусловно необходимых.

Рыночный человек вообще не замечает исчезновения книгопечатания и библиотек, архивов и музеев, целых отраслей непонятных ему высоких технологий, исчезновения наук и лабораторий, опытных станций, космодромов и планетариев. «Зато» потребляемое им количество пищи, равно как и усиление её вкуса, оргии бурных низших услаждений – калечат этому человеку здоровье и сокращают ему жизнь.

Это считается «нор-р-р-мальной» жизнью, а всякий иной образ не только отрицается, но и вызывает у них омерзение до дрожи. Так наркоман, прочно сидящий на игле, при попытке изменить образ жизни испытывает сильнейшие «ломки» и неподдельные страдания.

+++

Но «ломки» «ломками», однако при всём сочувствии к страданиям «рыночных людей» - мы не вправе умолчать, что они несовместимы с культурой, прогрессом, со всем тем, что называется «цивилизация», и создано жертвенностью своих строителей, а отнюдь не их мародёрством.

Вопрос же не в том, что кому нравится, лакомо – а что нет. О вкусах не спорят, и для наркомана ничего важнее наркотика в жизни нет.

Вопрос в том, что имеет перспективы восходящего будущего, а что нет. Понятно, что у господствующей ныне в мире модели оголтелого социал-дарвинизма будущего нет, потому что каждый носитель этой токсичной идеи не только верит в завершение Вселенной вместе с собой, но и всё делает для того, чтобы Вселенная его не пережила.

Это не просто легкомысленное «после нас хоть потоп». Это систематические попытки «заработать» на приближении потопа, подорвать все плотины, которые сдерживают потоп.

----------------------------------------------

[1] ОТЦ – Общая Теория Цивилизации

[2] Явление «Великой Депресии», которым называют массовое банкротство ферм в 30-х годах ХХ века и массовую гибель фермеров с семьями.

Источник - Александр Леонидов .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5