• ,
    Лента новостей
    Опрос на портале
    Облако тегов
    crop circles (круги на полях) knz ufo ufo нло АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ИСТОРИЯ Атомная энергия Борьба с ИГИЛ Вайманы Венесуэла Военная авиация Вооружение России ГМО Гравитационные волны Историческая миссия России История История возникновения Санкт-Петербурга История оружия Космология Крым Культура Культура. Археология. МН -17 Мировое правительство Наука Научная открытия Научные открытия Нибиру Новороссия Оппозиция Оружие России Песни нашего века Политология Птах Роль России в мире Романовы Российская экономика Россия Россия и Запад СССР США Синяя Луна Сирия Сирия. Курды. Старообрядчество Украина Украина - Россия Украина и ЕС Человек Юго-восток Украины артефакты Санкт-Петербурга босса-нова будущее джаз для души историософия история Санкт-Петербурга ковид лето музыка нло (ufo) оптимистическое саксофон сказки сказкиПтаха удача фальсификация истории философия черный рыцарь юмор
    Сейчас на сайте
    Шаблоны для DLEторрентом
    Всего на сайте: 69
    Пользователей: 0
    Гостей: 69
    Архив новостей
    «    Март 2024    »
    ПнВтСрЧтПтСбВс
     123
    45678910
    11121314151617
    18192021222324
    25262728293031
    Март 2024 (899)
    Февраль 2024 (931)
    Январь 2024 (924)
    Декабрь 2023 (762)
    Ноябрь 2023 (953)
    Октябрь 2023 (931)
    Денис Ватутин: Серый взгляд бога (Купола богов - 1)

     Денис Ватутин

    Серый взгляд бога

    Пролог

    «19 числа, месяца июля, года одна тысяча семьсот двадцать шестого от Вознесения Зодиака Благостного

    ДОКЛАД

    поручика жандармского специального отряда старателей,

    сиблинга Олафа Йоргенсона

    Довожу до сведения начальника службы старателей Департамента по делам артефактов и Зимней Закупольной разведки генерал-губернатора Николая Петровича Демидова, что приданный мне в подчинение отряд старателей был отправлен на выяснение обстоятельств сотрясения земли за осьмнадцать верст от границы Купола Ироп по северо-восточному направлению, у Дальнего Холма. В результате рейда наш отряд попал в засаду йети, коих мы постреляли изрядно, но и сами потеряли двоих рядовых жандармов. Цель же экспедиции была вскоре достигнута, и нам удалось установить, что Дальний Холм был разломан трясением земли, из-под коего обнажились руины Древних. Подробно обследовать их нам не имелось возможности оттого, что земли и снега, да и глыб каменных вокруг изрядно было. На первый взгляд, здание неказистое, размерами около двадцати локтей в ширину и приблизительно тридцати в высоту. Ни дверей, ни окон не имеющее, что, впрочем, иногда встречается среди прочих построек Древних. Зато на крыше оного сооружения оказалась большая перевернутая металлическая чаша, почти не поврежденная. Со старательской пользы зданию применения лично я не усматриваю. Ни для форпоста, ни для редких находок артефактных. Зарисовки нашего отрядного художника Пантелеймона прилагаю к докладу на рассмотрение высшего начальства».

    — Брат Фируз, ты слышишь меня?

    — Я не могу не слышать тебя, сестра Анехита. Зачем ты тревожишь мой покой?

    — Нужно созвать Большой Круг, у меня есть новости.

    — Новости? Разве здесь могут быть новости?

    — Ты не поверишь, я и сама не сразу поняла, что это новости, точнее, одна новость.

    — И что же это за новость, сестра? Настолько ли она важна, чтобы прерывать мой покой?

    — Эта новость может прервать покой всех нас.

    — Надеюсь, ты не преувеличиваешь.

    — Ты знаешь, не в моих правилах преувеличивать пустоту и приуменьшать необъятное…

    — Я невольно услышал ваш разговор и решил выйти из стазиса, братья мои.

    — Приветствую тебя, брат Парвиз. Сестра Анехита говорит о каких-то новостях.

    — Это и заставило меня присоединиться к вашей беседе. Две тысячи лет я не слышал ни о каких новостях — надеюсь, эти новости касаются нас, а не смертных?

    — Ты хотел бы вернуться в мир, брат Парвиз?

    — В мир? Хм… даже не знаю, что на это ответить: за две тысячи лет стазиса я много думал об этом. И даже начал находить наше состояние приятным.

    — Прошло тысяча семьсот двадцать шесть лет, брат Парвиз.

    — Разве имеют значение точные цифры? После смерти Зодиака, который нами манипулировал и заточил нас в этом Чертоге, мы, обладающие совершенным сознанием, не нашли никаких возможностей покинуть этот древнейший артефакт. Какое-то время я, говоря языком смертных, ощущал отчаяние. Но неизбежность всегда необходимо принять. И мы приняли ее. Так какая разница, сколько времени прошло — нас ждут долгие тысячелетия. Возможно, если смертные справятся с Зимой, однажды они найдут нас.

    — Энергия вечна, значит, вечны и мы, брат.

    — Так ты не ответил на мой вопрос, Парвиз. Хотел бы ты покинуть Чертог?

    — Как и все мы, если появится такая возможность, сестра.

    — Недавно рядом с Куполом Ироп произошел небольшой тектонический сдвиг.

    — Да, наши датчики зафиксировали это, сестра.

    — Так вот, после того как пришел сигнал об этом, я обнаружила чисто случайно, что из-под толщи земли высвободилась одна из наших станций связи, и она оказалась в рабочем состоянии!

    — Ну и что с того, сестра? На нашей планете больше не осталось бессмертных, нам это доподлинно известно. Несколько сервов [Серв — раб, помощник. — Здесь и далее примеч. авт.] хранятся под Куполом, связаться с ними невозможно. Да и чем они нам помогут?

    — Я говорю не о сервах, брат Фируз, станция находится всего в восьми стадиях от Купола. И любой из нас может транслировать свое «Я» на энергетическое поле Купола.

    — Ты хочешь созерцать бытие этих смертных, сестра? Тебе интересны их мелкие эмоции и животная суета? Не лучше ли построить свой иллюзорный мир в стазисе Чертога? Там ты волен создавать любые миры!

    — Дело в том, брат Фируз, что смертные действительно похожи на муравьев, и они тащат в Купол огромное количество нашего оборудования, которым не научились пользоваться и по сей день. Зачем ждать, когда их разум поднимется хотя бы до нижней отметки нашего уровня? Чье-то «Я» может долго существовать в поле Купола, почти как в Чертоге.

    — Но это путешествие в один конец, или ты что-то задумала, сестра?

    — Конечно, брат Парвиз. «Я» проникает в Купол, а затем находит нужный артефакт связи, что позволит ему оказаться среди людей в виде энергетического тела.

    — Зачем? Это же опасно.

    — Затем, что это «Я» может поделиться с лучшими из тамошних людей некоторыми знаниями, которые ускорят их прогресс. Тогда люди освоят технологии производства тел для богов. И мы сможем вырваться из Чертога… Я вспоминаю те далекие времена, когда мы жили среди людей. Это было забавно — видеть, как они слушают тебя, преисполненные благоговения, как они умнеют, пробуют постичь нас и каждый раз натыкаются на пропасть Совершенства. Наш разум достиг полного могущества, но мы перестали развиваться, и я опасаюсь, что мы начнем рано или поздно деградировать, пока не скатимся до уровня смертных или не сойдем с ума, как тот Зодиак…

    — Хм… что ж, сестра, в твоих словах есть зерно истины! Вырваться из Чертога… это волнующая мысль… Интересная мысль! Я чувствую прилив энергии, хоть это и субъективное переживание… Но свобода — это не просто независимость от Чертога, это — мир! Это Вселенная! Это пространство вариантов!

    — Да, стоит пробудить остальных из стазиса и собрать Большой Круг, на котором выберем добровольца для этой весьма интересной, но опасной миссии!

    — Нужно все продумать до одиннадцатого порядка вероятностного поля.

    — Мне нравится эта идея! Она словно возвращает меня в прошлое! В прошлое без Зодиака и его гнета!

    — К тому же, как я говорила, купол забит ценнейшим оборудованием. Например, мне доподлинно известно, что там хранится Малое Кольцо Иу, одно из его свойств — переносить «Я» в любое бренное тело или цифровой манипулятор!

    — Это атрибут Фуада. Мне кажется, он до сих пор в обиде на то, что сотворил с ним тогда Ятим.

    — Мы уже давно осознали свои ошибки, брат Парвиз, и сейчас мы все в одинаковых условиях: бессмысленно таить обиды, к тому же Зодиак давно мертв.

    — Мой план и должен примирить всех нас меж собой, так как отныне мы обретем свободу, и брат Фуад, пусть и первый из нас, кто попал в Чертог, и по нашей же вине, будет благодарен нам за нашу затею.

    — Решено, сестра! Дай сигнал на общей частоте, собираем Большой Круг!..

    Глава 1

    Артефакт Оури и безумный Макс

    Голова трещала, как раскаленная сковородка на снегу, и розовые слоники из комикса про небесного капитана летали перед глазами. Именно поэтому ствол моего девятимиллиметрового «Соера» немного гулял в вытянутой руке, а сам я прикрывал свое бренное тело, спрятавшись между кирпичным углом дома и двумя жестяными замызганными помойными баками. Я напряженно вслушивался сквозь гул в ушах, не слышно ли тихих шагов за углом? Где-то играло радио.

    Моя черная шляпа валялась на грязном асфальте в зоне видимости, это как раз в том месте, где подкравшаяся сзади шестерка двинула меня камнем по голове. Хорошо, что моя шляпа из толстого фетра, да и ударил тот неумело, иначе лежал бы я сейчас там в грязи, и подо мной растекалась бы алая лужа.

    Змей бы побрал этих уродов — решили, что я без лицензии и торгую артами! [Арт — общее название для различных высокотехнологичных предметов — артефактов — с уникальными свойствами, оставшихся от древней погибшей цивилизации.] Неужели мой, пусть и потрепанный «роллинг» вишневого цвета — это тачка для тупых жуликов? Придурки! Одного я, кажется, все же достал, слышал вскрик сразу после выстрела, и фигура покачнулась. Потом-то я уже за угол откатился, не видел, что там…

    — Эй! Сиблинг! — раздался хрипловатый голос Хью Тарелки из-за угла. — Так не продашь, получается, цацку свою?

    Я молчал. Знал, что он хочет навести своих подельников на мой голос. А спрятаться в этих трущобах Уркарда можно где угодно. Все дворы тут, как муравейники, белье всюду развешено на веревках до самой земли, кругом баки, контейнеры, ржавые машины старых марок. Из чьего-то окна был слышен новый шлягер Деллы Люкс, которая как раз пела, что под ее окном бродит беспокойная любовь. Очень в тему…

    — А жаль, — без нотки сожаления снова выкрикнул Хью. — Мы хотели тебе накинуть по дружбе, так сказать. Мы сперва решили, что ты от легавых. Но теперь ясно, что ты честный фраер! Парень-то ты в нашем районе новый. А новые партнерские отношения следует укреплять взаимным доверием. Правильно, сиблинг?

    Я снова промолчал, аккуратно смещаясь вдоль стены за мусорные баки, чтобы получить еще одно прикрытие. Пустая бутылка из-под дешевого виски чуть не попалась мне под ногу, и я про себя выругался. А еще я думал о том, что я, Заг Моррисон, полный кретин. Алиса будет нервничать, так как я покинул офис на час, по своим же словам, а Макса я просто задушу собственными руками и сниму с гонораров. Такой подставы я от него не ждал! Не дай Змей, я узнаю, что он специально или денег хотел срубить, тогда я ему не завидую, так как я не злопамятный, просто злой, и память у меня хорошая. Да и в полиции у меня связей много. Только бы не словить пулю от этих придурков, чтоб их Шер спалил… Осталось их всего пятеро… Хотя для меня — целых пятеро.

    Как меняется цепочка причинно-следственных связей? Что становится тем камушком? Той бабочкой? Скорее всего, ничто — это края соседних событий. Это как часовой механизм, в котором одно цепляется за другое, и стоит тебе попытаться вставить туда не ту шестеренку, не того шага шипы, и тут все идет наперекосяк. Только идиотизм приводит нормального человека к неудачам — я это точно знаю на собственном примере.

    Да, вынужден признаться: я — сиблинг! Сиблинг Овна-Фауда. Потомков Древних Богов у нас уже давно определяют в роддомах. И кроме клейма «сиблинг», нас иногда называют бастардами, а то и ублюдками, так как единороды не то чтоб нас ненавидят, но некая трещина, пусть и небольшая, меж нами есть. Когда-то давно, после Великой Катастрофы Зодиак-Змееносец создал себе двенадцать помощников. Это, конечно, написано в Библии, да только дети и кликуши верят во все это. Но суть в том, что Древние умели что-то менять в людях. И когда Великая Катастрофа произошла, Зодиак и его Святые Боги создали огромные купола-убежища, в которых можно жить. Вот как и наш купол Ироп. Я атеист, как все прогрессивно мыслящие люди, и знаю из научных журналов, что Древние просто изменили некоторых людей и назвали своими потомками, то есть сиблингами. Они действительно умели многое — это по артам видно. Так вот, все сиблинги унаследовали от святых богов некоторые способности. И таких хоть и много, но на фоне единородных — процентов десять — пятнадцать. Не делится Белый дом точной информацией.

    Конкретно я, Заг Моррисон, получаюсь наследником Овна-Фауда — умею арты определять и всячески с ними взаимодействовать. У меня даже лицензия имеется, и я работаю с властями, хотя и не в структуре. А способности у наследников есть всякие — от бесполезного разогрева стакана воды до сиблингов, к примеру, Ятима-Скорпиона, которые могут создавать иллюзии или даже мысли передавать на расстояние.

    Таких, конечно же, единицы, но единороды все же недолюбливают нас, хотя и непонятно за что, часто дар — это проклятие.

    Вот так и случилось в этот раз, меня вызвали на работу по лицензии, надо было поработать на жандармов или копов и определить кучу артов, а за это пособие платят только три раза в год. Зато лицензия у меня государственная, не «альфа», конечно, «бета», но с возможностью частной практики. Я такую и хотел. «Альфисты» вообще только на жандармов и пашут, но я хочу быть по возможности предоставлен самому себе, и так сдергивают по службе, тогда задвигай клиентов. А это — репутация. Но все более-менее.

    И тут три заказа от жандармов подряд. Отказать — нельзя. Мои дела затормозились. И вдруг наш арендодатель, решив, что мы на хорошем счету у жандармов, смекнул поднять плату. Обидно? Еще как! Денег-то еще два месяца ждать, а заказы пролетели.

    Своему секретарю Алисе, девушке прекрасной во всех отношениях, я плачу жалованье из своего кармана. Ну, Белый дом маленько денег подкидывает — так ведь раз в три месяца!

    Короче, долгов накопилось на четыреста талеров: аренда, телефон, пара небольших кредитов плюс по мелочи.

    И я решил нарушить закон.

    Ну, если смотреть на ситуацию непредвзято, я просто немного поправлял дела незаконной продажей арта, которая в некоторых пунктах моей лицензии была почти легальна. Черный рынок никто не отменял, а я официальный сертификатор, да и арт-то, если честно, не ахти, и глаза на это закроет любой чиновник, особенно если его хоть немного подмазать. Возможно, я занимаюсь самооправданием, но в экстренных случаях, вот как сейчас, деваться-то особо некуда. Да и в профсоюз я не пойду — там одни мафиози сидят, скорее они меня сами на деньги поставят.

    Я понимал, что бандиты сейчас решают примерно такой вопрос: выскочить всем за угол и начать палить во все, что напоминает меня, или же просто метнуться вокруг дома и зайти ко мне в тыл. По крайней мере, я бы думал так. Наверное, есть еще вариант — двигаться по большой дуге от угла, прячась за многочисленными естественными укрытиями. Но так я смогу заметить их маневр. Что же они выберут? Они не обученные полицейские и тем более не жандармы. Не полезут на пролом (трусость не позволит), но с хитростью и подлостью у них все нормально. Могут выбрать первые два варианта — послать пару человек в тыл, и когда те начнут стрелять мне в спину, остальные трое выскочат из-за угла. И все — они меня накроют.

    — Я тут подумал над вашим предложением, — крикнул я, откашлявшись, чуть выползая из-за бака, — и за нарушение нашей сделки я решил всех вас убить. Так как вы обычная дворовая гопота! Такой генетический мусор только засоряет наш любимый Нью-Фауд!

    — Ух, какой ты суровый! — с насмешкой в голосе проблеял Хью. — Мы тебя боимся! Не убивай нас, добрый сиблинг!

    Я тем временем поднял бутылку из-под виски и намазал ее грязью из ближайшей лужи. Пришлось снять плащ, чтоб не запутаться.

    — Нет! — ответил я, тихонько подползая к углу. — Я принял решение, и арт самого Шера сожжет ваши никчемные тела, кои смердят, точно выгребная яма. Так сказано в Писании…

    Я приметил чуть в стороне от угла кирпичную трансформаторную будку, маленькую, но как укрытие — идеальна. Конечно же, никакого арта Шера у меня не было.

    — А если мы попросим прощения? — Голос Хью дрожал от едва сдерживаемого смеха.

    — Зодиак простит вас, единороды! — Я размахнулся грязной бутылкой, резко швырнул ее за угол и тут же совершил кувырок на линию огня.

    Послышались беспорядочные выстрелы…

    Как я и предполагал, все внимание было направлено на странный предмет, напоминающий пузатую бутылку, но вполне могущий оказаться гранатой или нестандартным артефактом.

    Я резко привстал на колено после кувырка и, вскинув пистолет, поймал в прицел Хью. Выстрелил. Тот вскрикнул, схватившись за бок, и повалился на тротуар. Я резко перевел ствол на ближайшего бандита и снова выстрелил — на этот раз попал в грудь. Человек в сером пальто, раскинув руки, рухнул навзничь. Все — эффект неожиданности закончился.

    Меня спасло то, что я ранил Хью, вырубил его помощника. А сейчас пришлось убедиться в собственной правоте (хоть и неполной): трое, а не двое бежали в обход дома.

    Услышав стрельбу, они уже разворачивались, но я опустошил остаток обоймы в сторону их спин и перекатился за трансформаторную будку. Почти сразу выглянул из-за ее дальнего края.

    Все трое лежали на земле, один — тот самый скот, что треснул меня по голове. Но двое точно не были мертвы, они ползли по асфальту к некрашеной лавочке, пытаясь прикрыться ею. Только распластавшийся на земле человек отличная мишень.

    Я отцепил с ремня запасной магазин и, отщелкнув опустевший, вставил новый, передернув затвор, досылая патрон.

    Мне понадобилось четыре выстрела, чтоб они замерли, и из-под их тел стали разливаться красные лужи. Я вновь выругался, так как два патрона это два талера. А магазин у меня был последний. Вот не собирался я сегодня воевать даже в мыслях. Ну, Макс, скотина…

    Хью продолжал корчиться на асфальте, прижимая окровавленные руки к бедру. Судя по пятнам крови, рана была нехорошая — наверняка задета артерия.

    Я, держа ствол наготове, медленным и ровным шагом вышел из-за будки. Не торопясь, подойдя к скрюченному на асфальте Хью, я носком своего ботинка развернул его лицом вверх.

    — Ну что, Хью, — тяжело дыша, спросил я, — вызвать тебе скорую?

    — Ублюдок Ангров, — простонал тот. — Чтоб ты сдох…

    — Прости, парень, — ответил я, — у тебя не вышло, а у меня получилось. Скажи же, не я это начал? Сегодня твоя тарелка упала на асфальт.

    — Ладно… — Голос Хью стал слабеть. — Ты не фраер, я понял… вызови лепилу… мне хреново…

    — Хорошо, — сказал я как можно убедительнее и, отойдя на шаг, выстрелил ему в голову.

    Зачем мне лишние проблемы? Незачем. Да и не жалко этих.

    Змей великий, ну почему у меня все через задницу? Хотел же все нормально сделать. И ведь собирался сегодня после удачной сделки сходить в «Синий бутон» на джаз-банд «Дворовые коты», там Генри Маллинга играет Рой, мой старый товарищ еще по академии. Да и потом мы с ним вместе долго тусили: квартиру снимали, я даже пытался научиться играть на саксе, правда, безуспешно. Зато я был свидетелем рождения новых настоящих песен, которые потом могли стать хитами. Хотел было позвать с собой Алису, а то она девушка нездешняя, какая-то скованная.

    Сколько времени? Я вскинул правую руку со своим хронометром «Радо» — подарок от полиции Нью-Фауда с гравировкой.

    Уже половина седьмого. Эх, могу успеть на конец концерта.

    Я обшарил карманы остывающих трупов. Улов был невелик — что-то около восемнадцати талеров, гораздо меньше, чем я собирался получить за продажу арта. Но, во-первых, отбил патроны, а во-вторых, как говорят у нас в деревне, — с паршивой овцы хоть шерсти клок. Некоторое время я колебался: снять ли с пальца мертвого Хью золотой перстень с рубином, но потом подумал, что слишком заметная штучка, и плюнул в лужу. Бумажники я положил в пластиковый пакет, а затем в машину — сожгу потом, чтоб отпечатки не стирать.

    Издалека, с Двадцать первой авеню донесся надрывный вой полицейских сирен, и я предпочел убраться через лабиринт дворов Уркарда на кольцевую дорогу.

    «Роллинг» взревел своими шестью цилиндрами, оставалось только надеяться, что никто не обратит внимания на распространенную марку авто, а номера я предусмотрительно заляпал грязью. При любом раскладе встреча с копами не сулила мне ничего приятного.

    Руки мои еще немного дрожали, голова болела, помятая и грязная шляпа лежала на заднем сиденье вместе с моим фиолетовым плащом. Я включил радио.

    — Глава фонда Мозес Шпигель, в частности, заявил, — сказал приятный женский голос, — что новые медицинские технологии…

    Я переключил на свою любимую волну «Джаз-бомб» и на полуфразе поймал песню Джениз Холидей Strange Fruit. Песня печальная, но голос у нее потрясающий, конечно.

    Настроение было паршивым и никак не поправлялось. Я достал сигарету из пачки Old Gold и, пытаясь унять дрожь в руках, прикурил от своей зажигалки «Заппа».

    Джаз меня успокаивал, хотя многие говорили, что это дикая музыка. Или еще хуже — пахнущая нафталином. Так-то я и современный блюз слушаю и самое модное направление rock and roll, хорошая безбашенная музыка. Но джаз мне ближе.

    Я раздумывал, а не позвонить ли мне Алисе. Телефон в моей машине был, но кристалл связи держал заряд уже плохо — нужно менять, а денег нет. Лучше я доеду до ближайшего таксофона.

    Мимо проехала пара полицейских «паккардов» с мигалками, и я задумчиво проводил их взглядом. Вроде ни одного знакомого мне экипажа.

    Мне было любопытно — почувствуют ли они облегчение, увидев трупы бандитов, и станут ли давать ход делу? Да, сэр! Почувствуют! И нет, сэр, уверен — не станут. Другое дело, если выйдут по уликам на сиблинга. Но это маловероятно.

    Я остановился на углу Мэдисон-авеню и Девятой улицы, чтобы позвонить.

    — Алло, — произнес я после третьего гудка.

    — Экспертное агентство «Белый квадрат». Определение артефактов, решение спорных случаев, лицензия «бета», — ответил нежный голос Алисы.

    — Это я, Ал, — сказал я в трубку. — Не хочешь сходить на концерт? Там Рой играет…

    — Шеф, я уже думала объявлять вас в общий розыск, — ровным голосом ответила она. — С вами все хорошо?

    — Да, крошка, — бросил я непринужденно, — не волнуйся… денег немного, но есть.

    — Поберегите их на мое жалованье, если нетрудно, — так же ответила она.

    — Алиса! — вознегодовал я. — Я твой босс! Я всегда тебе плачу, даже когда все плохо, как сейчас. Я хотел пойти на концерт Роя и думал, что позову тебя…

    — Прошу прощения, босс, — не знаю, откуда я чувствую ее насмешку в голосе, — мне нужно кормить Саммерса. Если бы вы предупредили заранее…

    Саммерс — это ее кот, она получила от меня прозвище «мать всех кошачьих». Она снимает меблированные комнаты в Арго. Стоит это недешево. И плачу за это я.

    — Надеюсь, у Саммерса будет сегодня хороший вечер, — сказал я и повесил трубку на рычаг.

    Настроение еще немного передвинуло стрелку к нулю. Эх, как же я хотел поехать с Алисой летом на курорт, на море… Да все как-то не складывалось.

    Вообще-то, Алиса хороший человек, но какая-то — не знаю, как выразиться, — слишком правильная, что ли? Положа руку на сердце, лучшей секретарши найти просто нереально: и неглупа, и красива, и дотошна в делах, прям-таки перфекционизмом от нее иногда веяло вперемешку с ландышем. Но я всегда считал, если человек согласно трудовому законодательству проводит на работе треть жизни, то отношения в коллективе обязаны быть теплыми и дружескими. Но Алиса не то чтобы прямо сухарь в очках, просто подчеркнуто держит дистанцию и ведет себя, как аристократка. Высокая тонкая брюнетка с пухлыми губами и немного округлым подбородком. А главное — это ее зеленые глаза ближе к бирюзе, дразняще-прохладные. И непослушная, но красиво изогнутая челка. Наводил я о ней справки. Алиса Линсдэйл вроде обычная, к тому же единородка. Первое время я думал, что ее холодность связана с моим происхождением, но единственное, в чем Алиса проявляла реальную заинтересованность, это как раз были мои способности и работа с артами. Она даже пару раз говорила с сожалением, что не родилась сиблингом. Мне всегда было неловко от ее слов, — ведь я с даром просто родился, и это заслуга моих родителей. Тем не менее Алиса замирала, как рысь перед прыжком, когда я брал в руки арт или закреплял его на кондукторах определителя и подстраивал реостаты. Да, она мне нравится и как девушка, может, потому я так резко ощущаю ее холодность? Ну и Змей с ней, с этой кошатницей…

    На светофоре зажегся зеленый свет, и я надавил на акселератор. Я все равно поеду в «Синий бутон». И сделаю это по трем причинам. Во-первых, я обещал Рою, что приду, во-вторых, мне тут пришлось стрелять и убивать людей, а я этого не люблю, и потряхивает меня до сих пор — надо хоть немного принять на грудь, а в-третьих, туда должен заявиться Макс, который обязан получить за все сполна. Настроению должна поспособствовать хорошая порция виски. Но виски справится не целиком. Да. Еще, в-четвертых, назло Алисе, которая даже не спросила меня, как прошла встреча, и почему я так задержался. Вообще я на нее разозлился…

    На улицу с пасмурного серого неба лился серый свет. Он наделял этим же цветом все вокруг, включая силуэт полицейского патрульного дирижабля. Купол сейчас заметить невозможно. Впрочем, он же прозрачный, хоть толщина его впечатляет: работа Древних, а у них все серьезно. И в ясную погоду сквозь него хорошо видно небо, блики «близнецов»: два пятна от лучей светила, преломляющихся в энергетическом поле. Облака и ветер почти целиком проходят к нам извне, постепенно нагреваясь после Вечной Зимы. Видно и само солнце, что не может самостоятельно прогреть нашу умирающую планету, на которой уже почти две тысячи лет Вечная Зима и ледяные смерчи Хиусы. Греет наш Купол генератор «ГоГен» [Головной генератор.] — тоже изделие Древних. Он же дает энергию всем артам, да и много чему еще (в частности, усиливает зед-поле, используемое сиблингами).

    Сложное у меня отношение к Нью-Фауду. Его башни небоскребов вызывают восторг, его трущобы — отвращение. Город контрастов, сказал бы я — сверкающие неоновые вывески и ярко освещенные витрины, погруженные во мрак закоулки, нищие и проститутки, полицейские и бандиты, богачи и клерки, напыщенная аристократия и работяги. Только начинаешь любить этот город, и обязательно, как муха в стакане, возникает какой-нибудь Хью Тарелка или другая гнида.

    Вообще в такие моменты эта общая серость города давит, создавая ощущение, что на меня смотрит серое небо! Как оно может смотреть? Наверное, взглядом мифического бога.

    Вот там, на моей малой Родине, хоть и более провинциально, но как-то душевнее.

    Мой родной город Лиддитаун, это сто километров на восток. Переехал в Нью-Фауд в восемнадцать лет, когда меня направили в Академию содействия правительству (АСП), где обучают и сертифицируют сиблингов. Родители остались в Лиддитауне. Я стараюсь навещать их почаще, но получается не всегда.

    — Новый вкус «Нести Боб» — утка в шоколаде! — Визгливый крик мальчишки-разносчика вывел меня из задумчивости. Я закрыл окно.

    Постояв около двадцати минут в пробке на повороте с Биггл-стрит на Арт-авеню, я наконец-то увидел разрывающую серую осеннюю хмарь ярким светом вывеску «Синий бутон». На ней мерцал силуэт девушки без платья (прямо скажем, обнаженный силуэт), она раскрывала руки, и там загорался синий цветок.

    Я едва нашел место для своего «роллинга» на клубной парковке, так как концерт уже начался, и, накинув плащ и оставив грязную шляпу и пистолет в машине, поспешил в клуб, небрежно сверкнув перед швейцаром клубной картой.

    В полутемном фойе сдал плащ, взял номерок и направился к входу в зал.

    Пахло табаком и женскими духами, звучала музыка.

    Мне повезло! В кои-то веки! «Дворовые коты» еще не вышли на сцену — под музыку местного джаз-банда (кстати, довольно недурного) на ярко освещенной сцене выплясывали чечеточники: два парня в бордовых смокингах и стройная девушка с накачанными ногами в сетчатых чулках и в короткой блестящей плиссированной юбке. Сочно и красиво, со свингом отбивали они своими каблуками.

    Я окинул взглядом зал в полумраке, увидел несколько знакомых лиц, но решил не подходить, так как мне хотелось побыть одному какое-то время, точнее, каких-нибудь сто пятьдесят или двести грамм выпить в одиночестве.

    Свободный столик нашелся рядом со сценой у самой стены. Меня это вполне устроило, так как я вообще люблю сидеть у стен, с краю, так, чтоб можно было видеть всех и спина была прикрыта. Наверное, память пещерных предков.

    — О! Заг! — раздался звонкий девичий голос, как только я уселся за столик. — Давненько я тебя не видела! Как ты?

    — Привет, крошка! — Я старался не выдать разочарования на лице. — Работы куча и сил нет на гулянки. Вот пришел Роя послушать. Да и день не особо удачный.

    Голос принадлежал симпатичной рыжеволосой девушке в черном облегающем платье, с чувственными, ярко накрашенными губами и серыми большими глазами, на которые падала тень модной шляпки от Emme. Ее звали Сьюзи, она была глупенькой, доброй и болтливой. Относилась к категории содержанок, и последний ее мужчина пытался заставить девушку выучиться на машинистку. Но Сьюзи не хотела овладевать какими-либо профессиями, так как считала, что в этот мир она явилась, чтобы дарить людям радость. Ко мне она почему-то по-прежнему испытывала интерес, несмотря на то что мы давно уже не встречаемся, да и наша интрижка была для обоих мимолетным приключением, не более. Но Сьюзи упорно считала меня своим другом, а я не возражал — просто с ней было скучновато. Зато она знала все светские сплетни, хотя ее партнеры были из различных слоев общества, но в основном из привилегированной его части.

    — Заг! Ты не представляешь, сколько всего произошло, пока мы не виделись! — Сьюзи присела за мой столик, и я понял, что мне понадобится не двести, а триста грамм виски.

    Она достала тонкую бежевую дамскую сигарету Tayerton и вставила в изящный эбонитовый мундштук с фальшивой позолотой. Я заученным движением щелкнул своей зажигалкой.

    — Графин «Девы Самии» и… что ты будешь, Сью? — Я пытался сделать заказ подскочившему тихонько официанту.

    — Конечно шампанского! — воскликнула девушка, выпустив дым к потолку.

    — И бокал «Дрю Бэрримор». — Я решил, что выдержу ее максимум один бокал.

    Не настолько я сегодня богат, чтоб угощать посторонних болтливых женщин сверх меры.

    — Что-нибудь из еды? — предложил тощий официант с тонкими, закрученными, напомаженными усами.

    — Да, — кивнул я, — пожалуй, ростбиф с картошкой фри и чесночным соусом. А тебе, Сью?

    — Я не голодна, — смилостивилась девушка, — у меня куча новостей!

    Официант ушел, а я рассеянно слушал Сьюзи, которая фонтаном изливала на меня кучу шелухи, в которой могло проскользнуть и зернышко, да только это чуть чаще, чем предсказанное Второе Пришествие Змея.

    — А я ей говорю: «Дороти, ты совсем со своим Алексом голову потеряла, если он тебе скажет сброситься с «Трезубца» [«Трезубец» — самое высокое здание в центре города с тремя башнями.], ты и побежишь! — вещала Сью. — А ведь еще недавно по тебе сохли трое вполне приличных мужчин!» Жалко, она тебе не нравится. Ты бы этого Алекса быстро привел в чувство…

    Тут кларнетист диксиленда выдал громкую гундосую партию, заставив поморщиться. Я, краем уха слушая болтовню Сьюзи, внимательно следил за входом, стараясь не пропустить Макса, и одновременно ждал «Дворовых котов» — концерт оказался длинным, что в «Синем бутоне» редкость. Наконец принесли заказ, и первое, что я сделал, это плеснул в стеклянный тумблер с фирменной эмблемой клуба до краев «Девы», тут же опрокинув его в свои недра.

    На сцене появилась пышная девушка в красном платье с глубоким вырезом, и джаз-банд грянул вступление к песни «Ангелина». Девушку эту звали Таня Сурли — заурядная певичка, но более-менее хороший человек. Некоторые пары вышли на танцпол у сцены. Среди танцующих я заметил двух полицейских инспекторов в штатском, с одним я даже тесно знаком по работе. Это высокий, носатый и белобрысый Грег Палмер с набриолиненными волосами из нашего Национального отдела по борьбе с незаконным оборотом технологий (НОБНОТ). Под словом «технологии» подразумевались, конечно же, артефакты.

    Я старался прогнать из головы картинку с развороченным черепом Хью Тарелки и бордовым пятном на тротуаре. Пришлось снова налить. Где взять денег? Брать в долг очень не хотелось.

    — …И теперь ей приходится глотать валиум пачками! — услышал я, и в моем мозгу что-то замкнуло.

    — Кому? — переспросил я Сью.

    — Я же тебе говорю! — округлила и так большие глаза Сьюзи. — Дороти! У нее нервный срыв! Денег куча, а мозгов — ноль! Врачей она боится, говорит: «Ненавижу врачей, им приходится платить за дурные вести!» Конец цитаты…

    — У нее бессонница? — снова уточнил я.

    — Еще какая! Зачем еще жрать валиум, если, конечно, не хочешь покончить с собой, брр. Это все от кокаина и Алекса… — Сью захлопала ресницами, словно пластиковая кукла.

    — Сью, — сказал я серьезно, как только мог, — возможно, я смогу помочь твоей Дороти…

    — Заг! — Сью перешла на театральный шепот. — Я знала, что на тебя можно положиться! Ты же настоящий сиблинг и знаешь всякие эти штучки!

    Она неопределенно повертела ладонью в воздухе, обозначая те самые штучки.

    — Да, — кивнул я, чувствуя, как теплая волна алкоголя расслабляет, наконец, напряженное тело и разум, — у меня есть одна штучка специально для нее, случайно попала в руки. Ничего незаконного — сертификат мой личный.

    — Ой, как же здорово! — Сью захлопала в ладоши.

    — Только никому ничего не говори, — нахмурился я, — иначе у меня будут неприятности. Ты же знаешь жадность этих жандармов, которые за любую мелкую ерунду могут распилить мой мозг на двенадцать частей!

    — Конечно! — заговорщицки прищурилась Сьюзен.

    — Даже Дороти не говори! — назидательно произнес я. — Скажи, что сама нашла через десятые руки.

    — Слушаюсь, сэр! — Она с какой-то детской дурашливостью подняла руку к виску. — Во сколько это обойдется несчастной девушке, которая не знает, куда девать деньги?

    — Это малый артефакт Оури, — сказал я, — на черном рынке он стоит в районе шестисот талеров, а я отдаю за четыреста.

    Я говорил абсолютно честно, именно так я и собирался продать этот арт Хью Тарелке, не опасаясь перекрыть рыночные цены. Потому и необходимо было продать его самому, но аккуратно: на черном рынке арт взяли бы легко, но по бросовой цене — двести пятьдесят — триста талеров.

    И в этот момент я заметил человека, пробирающегося вдоль стены в сторону ступенек, ведущих на сцену. У него был высокий лоб, мелкие черты лица, карие глаза и темные кудри. Это был мой товарищ Рой Сабковски, гениальный саксофонист из «Дворовых котов».

    — Здравствуй, Сьюзи, — кивнул он девушке, подойдя к нам. — Заг, дружище, — обратился ко мне, — ты все же притащил свой зад на мой концерт! Я потрясен!

    — Не ври перед прекрасной дамой, — я пожал ему руку, — я почти всегда прихожу на каждое твое выступление и вынужден при этом выслушивать кучу какой-то попсы. Ты должен понимать, на какие жертвы я иду! Я человек с тонким музыкальным вкусом!

    — Заг, я тебя умоляю! — Он прижал руки к своей белоснежной манишке. — Твой тонкий музыкальный слух ласкают полицейские сирены и писк твоего определителя…

    — Спроси мою секретаршу, какие пластинки я ставлю в офисе, и ты все поймешь. — Я сделал лицо оскорбленной невинности. — Ты лучше скажи, когда ты вылезешь все же на этот педжент? [Педжент — передвижная сцена в средневековом театре, применявшаяся при постановке мистерий, театрализованных процессий и пьес.] И почему ты до сих пор не работаешь в мюзик-холле?

    — Сюзанна! Как ты терпишь этого человека?! — выпучил глаза Рой. — Друзья для него это какие-то букашки! Он любит унижать близких!

    — Ну, Рой, ты преувеличиваешь! — Сьюзи покачала головой. — Заг очень чуткий и внимательный человек! И прекрасный мужчина…

    — К сожалению, я больше тянусь к женщинам, — улыбнулся Рой и, похлопав меня по плечу, добавил: — Только попробуй сбежать до окончания концерта, Дункан!

    Это было еще в академии — мои друзья нашли сходство между мной и персонажем комиксов Дунканом Маклаудом. Это такой бессмертный житель волшебных гэльских гор, владеющий мечом. И друзья продолжали подкалывать меня просто так все последующее время. Рой тоже был сиблингом, и ему повезло больше, чем мне, он был сиблингом Водолея-Дильдара — то есть хорошо слышал звуки. И работал по этому профилю.

    — Ладно, Флэш, — махнул рукой я, назвав в ответ его студенческой кличкой, — иди готовься к священнодействию.

    И тут я увидел, как в дверях зала появился Макс…

    Было ощущение, что Макс — это человек-фоторобот. В полиции есть такой метод составления портрета преступника из различных деталей лица. Так вот он состоял, казалось, из абсолютно разных деталей. Маленькие хитрые глазки, немного свисающие щеки, вывернутые ноздри, словно у летучей мыши, бочкообразное тело.

    Год назад Макс проходил по делу о крупной афере с артефактами в фармацевтической компании, и я здорово помог ему, аккуратно сняв его задницу с раскаленной сковородки. Он любил тотализаторы и частенько ошивался среди сомнительных типов, потому я сделал его своим осведомителем. Не то чтобы он был у меня один единственный, но регулярно подкидывал очень важную и нужную информацию за небольшое вознаграждение. Правда, и проблем с ним, как хвои с засохшей ели, и я давно обещал ему при первой же возможности сдать его властям. В ответ он как-то несерьезно реагировал на мои угрозы, так что периодически приходилось его слегка бить. В педагогических целях, потому что он не понимает иначе, а я сильнее его.

    Одет он был в короткий и якобы модный плащ черного цвета, больше напоминавший старинный сюртук. На голове красовался неновый котелок под цвет плаща.

    Макс, как и я некоторое время назад, оглядел зал, не заметил меня, но задержался взглядом на сцене. Потом он еще около минуты крутил головой, напоминая локатор.

    И тут я заметил, как Грег Палмер, вставший из-за своего столика, направился к выходу, вышагивая, словно цапля. Грег так всегда ходит, когда на службе, значимости себе придает, что ли? Это меня насторожило.

    А Грег меж тем подошел именно к Максу и что-то ему сказал. Макс посмотрел на него снизу вверх и развел руками. И в этот момент из дверей фойе вышли двое дюжих копов, которые схватили Макса за руки и аккуратно заломили их за спину.

    Вот это уже мне не понравилось совсем.

    — Прости, Сьюзи, — я искренне прижал руки к груди, прерывая ее на полуслове, — тут кое-какие дела образовались, мне нужно ненадолго отлучиться.

    Какое-то время она занималась своей фирменной мимической композицией, то есть хлопала ресницами.

    — Заг, только ненадолго, — наконец милостиво разрешила она. — Мы с Роем тебя очень ждем, ты знаешь…

    — На каком таком основании?! — возмущался Макс, безумно вращая зрачками, впрочем, абсолютно не дергаясь.

    — О! И второго не придется искать! Привет, Заг! — улыбнулся мне Палмер, когда я вышел как можно спокойнее в фойе.

    — Привет, Грег. — Я пожал протянутую руку. — Под словом «второй» ты, кажется, имел в виду меня? А это довольно обидно, учитывая, что слово «первый», вероятно, относится к этому недоразумению, которое иногда на меня работает. Неужели Макс ступил на скользкий путь преступности?

    — Заг, давай поговорим об этом в участке, — попытался отмахнуться Палмер. — У меня ориентировка на него. И ты тоже понадобишься прояснить некоторые моменты.

    — Какого Хиуса?! — Я округлил глаза. — Грег? Я пришел культурно послушать музыку, сегодня, вообще-то, Рой выступает! Ты устраиваешь задержание прямо в клубе, причем моего же осведомителя, и говоришь — поехали в участок! А хоть пару слов сказать своему коллеге, работающему, между прочим, еще и на жандармерию? Это как-то не comme il faut [Комильфо — как требуют приличия. В данном случае — несоответствие принятым нормам (фр.).] ни фига?

    — Заг, — Палмер устало вздохнул, — у меня приказ шефа задержать Макса Качински как свидетеля по делу об убийстве и возможного подозреваемого.

    — Заг! Дружище! — Макс заметил меня и вытаращил глаза, словно краб. — Спаси меня! Я никого не убивал, Змеем клянусь!

    — Это кого же он грохнул? — отмахнулся я, начиная кое-что понимать.

    — Да… тут, как тебе сказать… Если только по секрету. — Грег понизил голос. — Час назад в Уркарде, в девятом районе пристрелили мелкого гангстера Хью Тарелку. Слыхал про такого?

    — Что-то краем уха, — нахмурился я с серьезным лицом, — но не поручусь. По моим делам точно не проходил.

    — Наркотики, рэкет, контрабанда, в общем, как обычно. — Я почувствовал внутреннее облегчение. — Пристрелили его вместе с шестерками. По мне, так и воздух стал чище. Но свидетели сказали, что, во-первых, видели какой-то вишневый «роллинг», а еще в «Красном скорпионе» — местном кабаке опознали этого клоуна. Что-то он с Хью обсуждал… Ну, Стокер и сложил два плюс два.

    — Знаешь, сколько в Нью-Фауде вишневых «роллингов»? — спросил я и, не дав ему ответить, продолжил: — И почему этим не уголовка занимается?

    — Стокеру как раз из уголовки и позвонили. — Грег сделал свирепое лицо. — Мое дело отреагировать, Заг.

    — Это все Бреггер, — процедил я сквозь зубы, — скотина…

    Грег развел руками, мол, а я-то тут при чем?

    Я решительно подошел к гардеробу и кинул на стойку монету в десять сантимов.

    Гардеробщик вынул с внутренней полки черный блестящий телефон, похожий на жука-скарабея. Я набрал номер и подождал три гудка.

    — Стокер на проводе, — раздался грубый прокуренный голос.

    — Здравствуйте, господин старший инспектор, это Заг Моррисон, лицензия номер пятьсот семьдесят сорок шесть «бета».

    — Моррисон! Сукин ты сын! У тебя еще хватает наглости мне звонить! — От рычания в трубке у меня зазвенело в ушах. — Это же ты! Я знаю, что это ты! Это твой почерк! Мы оба это знаем!

    — Мне тоже очень приятно слышать ваш голос, господин старший инспектор, — ответил я как можно спокойнее, — я просто хотел бы…

    — Ты не хотел бы привезти свое табельное на баллистическую экспертизу?! «Соер-47 тактикал», девять миллиметров, кажется?!! — вновь заорал мой шеф. — Смотри, лаборатория еще не закрылась! Или тебя подвезет инспектор Палмер? С нарядом?

    Его рык так гремел в мембране, что, казалось, в тишине фойе все слышат каждое слово. Я, словно в визоре, увидел его красное лицо с густыми бакенбардами.

    — Господин старший инспектор, — вставил я, рассчитав именно тот момент, когда он хватает ртом воздух для нового вопля, — понимаю, у вас тяжелая работа, да и день нелегкий, скорее всего… У меня возникло стойкое ощущение, что эти беспочвенные обвинения выдвинуты со стороны капитана Бреггера, неоднократно вставляющего палки в колеса нашему отделу и вообще негативно относящегося лично ко мне, к вам и к жандармерии в целом.

    — Моррисон, — рявкнул он, но уже не так громко, — я отзову твою лицензию к Хиусу!

    — Можно я все объясню, господин старший инспектор? — робко спросил я.

    — Опять будешь упражняться во вранье? Как ты любишь? — ядовито спросил Стокер.

    — Даже в мыслях не было, господин старший инспектор. — Я прикрыл трубку ладонью и повернулся ко всем спиной. — Инспектор Палмер ввел меня в курс дела…

    — Я ему голову оторву… — рыкнул Стокер, не собираясь сдаваться.

    — Так вот, — продолжил я, — по поводу произошедшего инцидента могу заявить, что мой осведомитель Макс Качински выполнял для меня сбор сведений в девятом районе Уркарда касательно подозрений в возникновении новых незаконных каналов распространения артефактов. В процессе чего, как выяснилось, действительно встречался с гангстером Хью по кличке Тарелка. Но никакого участия и отношения к бандитским разборкам в этом районе ни он, ни я не имеем, так как полученных данных еще слишком мало для каких-либо действий. И естественно, эти действия я согласую сначала с вами, сэр.

    — Ага, согласует он, как же, — зло проворчал Стокер, и меня это немного подбодрило.

    — Кстати, все забываю спросить, — я прокашлялся, — как поживает миссис Стокер? Не мучили ли ее новые приступы мигрени?

    Стокер несколько секунд молчал.

    — Это не относится к делу, — наконец прогудело в трубке, — но пока, хвала Змею, Эмма в порядке. Правда, врач сказал, что артефакт нужно скоро менять, так как он разряжается. Но…

    — Я подумаю, что можно сделать, господин старший инспектор, возможно, в жандармерии окажется списанный образец…

    — Так! Ладно! — Стокер сдался. — Позови мне к трубке Палмера, и завтра чтоб рапорт на столе у меня был не позднее одиннадцати часов…

    — Есть, сэр! — Я вытянулся в струнку перед телефоном.

    — О, святые боги!.. — простонал в трубку Стокер.

    — Грег! — Я протянул трубку Палмеру. — Тебя.

    Палмер взял трубку.

    Я приблизился к задержанному.

    — Последний раз я твою задницу вынимаю, мышь ты летучая, — прошипел я на ухо Максу, — мы еще с тобой поговорим об этом… И если хоть рот раскроешь…

    Глава 2

    Дом с привидениями и интересное кино

    Повезло второй раз за вечер: когда я вернулся в зал, «Дворовые коты» только расселись на сцене, а народу существенно прибыло (потому гардеробщик и не мешал моему разговору).

    Я даже заметил пару репортеров из «Фауд-Ньюс» — одного тощего папарацци и красивую шатенку в коротком жакете и обтягивающей юбке-карандаш.

    — Из-за тебя, придурка, меня сегодня чуть не грохнули, — прорычал я Максу, пока мы пробирались к моему столику.

    — Заг! Змеем клянусь… — начал он.

    — Заткнись и старайся не попадаться мне на глаза пару дней, — ответил я, с трудом сдерживая ярость.

    — Так ты не заплатишь мне гонорар? — спросил Макс, словно хотел сказать «неужели ты способен на такое?».

    Я сжал кулаки и так посмотрел на него, что Макс тут же растворился в пространстве полутемного зала.

    — Извините, — раздался со сцены голос конферансье Жака Бемоля, носатого и сухопарого, с подковообразной залысиной на лбу замечательного актера оригинального жанра, — я тут встретил каких-то подозрительных типов (он кивнул в сторону джаз-банды Роя), попытался узнать, что они тут забыли, но они несут какой-то бред. И я решил — пусть сами отдуваются. Давай скажи что-нибудь, Рой. Кажется, тебя так зовут?

    — Дамы и господа! Желаю всем доброго вечера! — сказал Рой в микрофон. — «Дворовые коты» нагло пролезли в это приличное заведение, да еще и прихватили инструменты. Откровенно говоря, я не отвечаю за последствия…

    В зале раздались смешки и жидкие аплодисменты.

    — Если честно, мы шли на запах мышей, а мыши на запах сыра, поэтому наша первая композиция называется «Галлюциногенный сыр». Иван!

    И контрабасист выдал вступительное соло, в которое аккуратным стаккато вклинился рояль.

    Вообще Рой со своим саксом выложился по полной. Было видно под софитами, как с него течет пот. И лишний раз я убедился, что Рой — гений. И тексты интересные, но не тяжелые, и такое соединение стилей, что не всегда ясно, когда одно перетекает в другое. Да и вся его команда — такие же фанаты своего дела, только пианист — еще один сиблинг, остальные — единороды.

    Я люблю многие стили, даже не брезгую иногда Деллу Люкс послушать, хотя она из попсы и ближе к шансону. Я люблю и бибоп, и прогрессив, и кул, и свинг, и диксиленд, и, можете смеяться, соул — местами, конечно. Как говорил ранее — даже рок-н-ролл. Но Рой умудрялся, используя элементы ритм-энд-блюза, сделать всю эту музыку единым целым. Как это у него выходит? Даже будучи сиблингом, тут нужен талант чисто человеческий, единородный, что ли. Ведь множество талантливейших единородов есть. У «Дворовых котов» есть будущее — я уверен…

    — А сейчас то, что многие из вас ждали, кто-то даже слышал, а кто-то — нырнет первый раз! Парфийский дождь!

    Сьюзи захлопала в ладоши, а моя дрожь окончательно утихла.

    Да, кажется, с этого и началось мое грехопадение…


    Все это я пытался вспомнить, лежа на незнакомой кровати в какой-то квартире-студии, через застекленную стену которой открывался красивый вид на набережную Даная, одетую в гранит, и Сауф-Сайд бридж с четырьмя терракотовыми башенками…

    На отливах с другой стороны стекла был набит сплошной металлический лес из гвоздей — чтобы голуби не гадили, догадался я.

    На столе стояла печатная машинка «Эрика» и визор с линзой экрана.

    Слева на стене висела огромная авангардная картина, на которой треугольниками был изображен не то клоун, не то балерина, балансирующая на огромном фаллосе. Картина была выполнена в красно-зеленой гамме, и смотреть на нее было неприятно…

    Слышался приглушенный звук льющейся воды из душа.

    Хиус… как же опять трещит башка, да и шишка со вчерашнего на затылке набухла…

    На столике рядом стоял запотевший стакан с содовой, где плавали два кубика льда, а рядом лежала таблетка аспирина. Какое-то время я смотрел на это, словно на наваждение или морок, наведенный каким-нибудь артом Ятима, что мастер иллюзий. Потом я потрогал стакан, и он оказался настоящим, прохладным и приятным…

    Вечер прошел прекрасно, но сумбурно — понятно, что я дождался Роя.

    Потом помню, мы сидели в гримерке. Была вся группа «Котов» и несколько их групи [Групи — известный с 1960-х годов термин, объединяющий поклонниц поп- или рок-группы, сопровождающих своих кумиров как во время гастролей, так и в спальне (англ.).]. Еще была Сьюзи и почему-то Макс. Кажется, мы устроили стратосферу — пытались пить слоеные коктейли из спиртных напитков, отличающихся по плотности (пиво, шампанское, аперитив, портвейн, водка или виски, да Змей еще знает что).

    Что я могу сказать в свое оправдание? Да потерял я самоконтроль в этот день. Все же убивать по шесть человек это для меня не в зубах поковырять.

    Пьянею я, конечно, весьма не быстро, но тут…

    Зодиак великий… Что же потом-то было? Какое-то серое пятно, усыпанное конфетти и искрами бенгальских огней.

    А!!! Помню, пришла журналистка из «Фауд-Ньюс», эта красивая девушка в обтягивающей юбке… Как же ее? Джил… Джо… А! Джоан Мэнфилд! Точно!

    Она стала брать интервью у музыкантов. Рой как-то удачно перевел стрелки на меня, и мы с Джоан разговорились. Что-то она сказала про статью о сиблигах — служащих…

    Потом стали играть в бутылочку, и возникла идея залезть на крышу. Кажется, я ударил Макса в печень… А еще он говорил мне про какую-то контрабанду из Парфии и что дело верное. Да! Я ударил Макса в печень за то, что он наплел про какой-то парфянский тост, где нужно сесть всем в круг, чтоб мужчина — женщина, чокнуться и по цепочке целоваться… Идиот… Естественно, возникли некоторые разногласия.

    Дальше снова пятно. Потом да — я целуюсь с Джоан на чердаке «Синего бутона» среди каких-то пыльных декораций… Следующая картина — еду в такси… но не в офис… логично…

    Я с некоторым облегчением заметил на полу у кровати свои брюки и кобуру «Соера». Пиджак и галстук висели на спинке стула. Да… Заг, прекращай эти выходки…

    Хиус! Рапорт! Я вскинул руку с хронометром, без семи минут десять! Фух… До подачи рапорта оставался час, и я попытался понять, в каком районе нахожусь.

    И тут в противоположной белой стене открылась белая дверь, из которой вышла девушка с мокрыми волосами и в мужской сорочке.

    — О! Заг! Ты проснулся? — улыбнулась она, и на ее щеках проступили милые ямочки.

    — Да, Джоан, — я тоже улыбнулся ей, — спасибо тебе за содовую с аспирином, ты весьма предусмотрительна.

    — Пустяки, — отмахнулась она, — хозяйка здесь я, и ты под моей защитой.

    — Мне это нравится, — усмехнулся я.

    — Обращайся. — Ее выражение лица было лукавым. — Хочешь принять душ?

    — Я мечтаю об этом. — Я со стоном откинул одеяло и спустил ноги на пол.

    Я принял душ, мы быстро позавтракали сэндвичами с кофе, после чего я собрался, погладив самостоятельно лежавшие на полу брюки. Потом, договорившись увидеться в ближайшее время (конечно, для написания статьи), я покинул гостеприимную Джоан.

    Такси я поймал до «Синего бутона», чтоб забрать свой «роллинг» с парковки.

    И ровно в десять часов сорок семь минут я вошел в здание полицейского департамента на Пиллар-стрит, 39.

    Не могу сказать, что я был бодр и свеж, но на рапорт меня должно было хватить.

    Поднявшись на третий этаж в наш отдел, я сначала направился в «комнату детективов», это у нас такой общественный кабинет с тремя столами, на которых стоят выцветшие от времени таблички с фамилиями давно уволившихся владельцев.

    — Змей меня сожри! — Это первое, что я услышал, войдя в кабинет. — Сегодня Хиус случится! Кто к нам пришел!

    За одним из столов, прикрывшись стопкой папок, сидел Диего Сантана — детектив второго класса, смуглый, с черными как смоль усами и широченной улыбкой на лице. Частенько с ним работаем, и я даже обрадовался, что встретил именно его. Толковый парень.

    — Привет, Диего! — отсалютовал я ему. — Гороскоп тебе в помощь! Как там, на криминальном фронте?

    — Ой, — отмахнулся он, — лучше не спрашивай, Заг. Эти уроды из департамента подпрягают всех на усиление. Так мы теперь в опорных пунктах должны день отрабатывать. Хорошо хоть не в патруль ставят! Уроды… Вот, думаешь, я тут чем занят? Жалобы соседей разбираю — сиблинг украл белье, у кого-то арт по ночам трещит; техники уже матом разговаривают — три бригады на всех! Я нажраться хочу, как подросток… Амиго, лучше ты расскажи — как концерт вчера?

    — Да… — протянул я, усаживаясь за свободный стол и вынимая чистый писчий лист, — это все комиссар пытается себе социальных баллов набрать перед выборами прокурора. Концерт — шикарен, но, кстати, Бреггер — скотина…

    — Небо голубое, а вода мокрая, — буркнул Диего.

    — Я и говорю, — я обхватил голову руками, — вчера, прикинь, гангстеров постреляли в девятом…

    — Да, слышал, — кивнул он.

    — Так вот, сижу, — продолжил я, — никого не трогаю, наслаждаюсь музыкой и вижу — Палмер винтит моего стукача! Прикинь?! Бреггер гнида, пролечил шефа — Стокер орал на меня вчера, как потерпевший. Я чуть не оглох… Они совсем работать не хотят, шкуры йети…

    — И не говори, амиго, — вздохнул Диего, — скорей бы уже комиссар Зеленский в прокуроры свалил. Так, а ты чего?

    — Рапорт, — кисло улыбнулся я.

    — Ясно, — хмыкнул Диего. — Кстати, Заг, ты не знаешь, у жандармов нет вакансий сейчас? Свалить я думаю отсюда, амиго…

    — Есть один человечек у меня, — поразмыслив, ответил я, — переговорю с ним. Ты прав, валить отсюда пора. Не от Стокера, от «этих».

    Я кивнул в сторону крыла, где находились кабинеты руководства.

    — Вот я и думаю, поговори, если не трудно, — вздохнул он.

    — Завтра увижусь с ним.

    — Кстати, тебе из офиса твоего звонили.

    — Алиса? — зачем-то переспросил я.

    — Ну, если ты еще не сменил секретаршу, то да, — хохотнул Диего. — Ищет тебя, говорит, дело какое-то важное наклевывается.

    — Спасибо, амиго, — кивнул я. — Сейчас от Стокера отмажусь по-быстрому, перезвоню ей.

    Стокер поворчал на меня, конечно же, но больше для порядка.

    Я как можно торжественнее вручил ему свой рапорт, словно скрижаль древних богов.

    — Заг, — он обрезал кончик сигары и прикурил от настольной пепельницы, — ты пойми, многие знают твои «кросс-шуты» [Перекрестная стрельба.]. По тарелкам же стреляешь на соревнованиях. Ты же сиблинг к тому же. Да, улик ты не оставил, молодец, но Хиус тебя закрути, ты не мог как-то без своего стиля обойтись?

    — Господин старший инспектор, — я почти не кривил душой сейчас, когда разговор шел открыто, — да, я поступил опрометчиво, согласен. Но поймите и вы меня. Честно, я не собирался палить в этой ситуации. Я приехал на фальшивую сделку, которую организовал Макс, и вот…

    Я снял шляпу и нагнул голову, демонстрируя свою шишку, спрятавшуюся среди моих кудрявых волос.

    — Что вот? — Стокер выпустил облако ароматного дыма.

    — Камнем по башке получил, — признался я. — Ну тут уж рефлексы и взяли свое.

    — Ясно, — заключил шеф. — В следующий раз меньше слушай своего стукача и больше думай, мне разборки с Зеленским не нужны. Понял?

    — Да, шеф. — Я виновато потупился, да и было отчего — никто не виноват, а дурак все равно я.

    — Свободен, — резко, но почти по-доброму рявкнул Стокер.

    Я, естественно, больше люблю молоденьких девушек, нежели старух. Один старинный писатель сказал, что красота женщины — это божественная сущность, и когда она проходит, в женщину вселяется дух Хиуса. Мои добрые родители привили мне уважение к старшим, но Зодиак свидетель, кто поручится, что ему нравятся старухи, да еще и аристократки, да еще и в маразме, да еще… много чего…

    — Но вы, господин артефактор, просто не видели! Это действительно были призраки Древних! Да и другие странные вещи! Я не выжила из ума! Даже Мардж, моя экономка, видела их!

    Меня почему-то напрягало это ее «господин артефактор».

    — И представьте, эти меднолобые констебли даже отказались выехать ко мне домой!!! Посчитали меня полоумной старухой!! И это несмотря на то, что мой покойный супруг был мэром нашего славного города! Спаси святой Фауд его душу… Я, конечно же, не собиралась давить своим положением в обществе… просто поймите, молодой человек, мне было это неприятно…

    Старуха раздражала почти всем. Точнее, не всем и даже не конкретно возрастом, а скорее своей непоколебимой уверенностью и дикостью того, что она так спокойно рассказывает, обижаясь на недоверие. Я где-то читал, что с сумасшедшими нужно соглашаться и быть вежливым.

    Источник - knizhnik.org .

    Комментарии:
    Информация!
    Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
    Наверх Вниз