• ,
    Лента новостей
    Опрос на портале
    Облако тегов
    crop circles (круги на полях) knz ufo ufo нло АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ИСТОРИЯ Атомная энергия Борьба с ИГИЛ Вайманы Венесуэла Военная авиация Вооружение России ГМО Гравитационные волны Историческая миссия России История История возникновения Санкт-Петербурга История оружия Космология Крым Культура Культура. Археология. МН -17 Мировое правительство Наука Научная открытия Научные открытия Нибиру Новороссия Оппозиция Оружие России Песни нашего века Политология Птах Роль России в мире Романовы Российская экономика Россия Россия и Запад СССР США Синяя Луна Сирия Сирия. Курды. Старообрядчество Украина Украина - Россия Украина и ЕС Человек Юго-восток Украины артефакты Санкт-Петербурга босса-нова будущее джаз для души историософия история Санкт-Петербурга ковид лето музыка нло (ufo) оптимистическое саксофон сказки сказкиПтаха удача фальсификация истории философия черный рыцарь юмор
    Сейчас на сайте
    Шаблоны для DLEторрентом
    Всего на сайте: 74
    Пользователей: 1
    Гостей: 73
    Главный редактор Gopman
    Архив новостей
    «    Март 2024    »
    ПнВтСрЧтПтСбВс
     123
    45678910
    11121314151617
    18192021222324
    25262728293031
    Март 2024 (899)
    Февраль 2024 (931)
    Январь 2024 (924)
    Декабрь 2023 (762)
    Ноябрь 2023 (953)
    Октябрь 2023 (931)
    Денис Кащеев. Драконья кровь

    Денис Кащеев

    Драконья кровь

    — Гегемония и Сектора! Вперед, братья асаты! Удар во фланг наступающей колонне своей внезапностью был подобен вспышке сверхновой звезды и совсем немногим уступал ей смертоносностью. «Седла» устаревших типов — что асатские, что питтские — давали на обзорных экранах схожие, почти не отличимые друг от друга блеклые отметки, из-за чего рыцари, идущие в бой за сэром Антоном, герцогом Нартским, до последнего момента были уверены, что имеют дело с союзным отрядом. И лишь когда противник, приблизившись на расстояние прицельного выстрела, издал боевой клич и открыл огонь — по неприкрытым щитами бортам боевых машин, — они осознали свою роковую ошибку, многие, увы, лишь за миг до того, как всеблагой космос навеки забрал их в свои незримые чертоги.

    Сэр Гийом, юный возраст и малый ратный опыт которого не позволили ему занять вожделенное почетное место вблизи особы герцога во главе колонны, неожиданно для себя оказался в самой гуще жестокой схватки. Он видел, как вокруг один за другим гибли его старшие товарищи, славные нартские рыцари, с честью прошедшие сквозь горнило великих битв Ветхого Мира: как сорвало бронеколпак с «седла» доблестного сэра Виктора Сурового, как белое пламя хаоса охватило боевую машину благородного сэра Конрада из Приграничья, как, спеша развернуться лицом к наседающему врагу, притерлись бортами, сцепились, потеряли ход и были незамедлительно расстреляны асатами сэр Жак Отважный и сэр Ланселот Озерный Первый. Видел, глотая соленую кровь из прокушенной в исступлении губы, как сэр Станнум, старинный друг его покойного отца, принял на свой щит добрую дюжину ударов, прежде чем очередной сокрушил и его вошедшую в поговорку стойкость.

    Не так, совсем не так мнилась юному сэру Гийому предстоящая битва, когда нынче утром — целую вечность назад! — баннерет их конруа сэр Дмитрий Удалой подал долгожданную команду: «В седло!»

    Вторгшаяся в пределы Нового Мира победоносная армия герцога Нартского насчитывала в своих рядах без малого тридцать тысяч щитов, объединенных в шесть сотен крепко спаянных отрядов-конруа. И пусть противостоявшее ей войско Лавра Кроткого, десятого Диктатора Гегемонии асатов, числом превосходило ее едва ли не вдвое, что качеством «седел», что боевой выучкой рыцарей противник нартам значительно уступал. К тому же в последний момент Лавра вероломно покинули питты, народ, почти полтора века назад покоренный его великими предками. В преддверии битвы их вожди явились в ставку сэра Антона и предложили тому союз, который герцог охотно заключил.

    Хорошо понимая сильные и слабые стороны своей до сего дня непобедимой рати, Лавр расположил ее в густом астероидном поясе, рассчитывая тем самым лишить свободы маневра мобильные нартские «седла». В свою очередь сэр Антон, как это было издавна принято в Ветхом Мире, разделил нартское войско на три части. Руководство левым крылом он поручил своему племяннику сэру Альфреду, сам же принял командование над центром. Правое крыло, составленное преимущественно из союзников-питтов, возглавили их избранные короли Рон и Там.

    После традиционного обмена визитами герольдов (многоопытный сэр Станнум, взявший над молодым Гийомом негласное шефство, утверждал, что хитроумный герцог, хорошо понимая все выгоды занятой противником позиции, пытался выманить Лавра из укрытия старым добрым приемом: «…а коли мало вам для честного боя чистого космоса, отведу войска свои к внешним планетам, дабы хватило места развернуться обеим нашим славным армиям», но осторожный асат на поводу у гордыни не пошел и остался с войском в астероидах, за что удостоился от надменных нартских рыцарей едкой и уничижительной характеристики труса) сэр Антон подал сигнал к атаке.

    Оставляя за спиной переливчатый пурпурный диск периферийного газового гиганта, армия нартов наступала на астероидный пояс тремя колоннами, в расчете одновременно нанести ими удар по противнику и разметать его строй. Однако в ратном запале и воодушевлении никто не обратил внимания на то, что правое, питтское, крыло при выдвижении несколько отстало от прочих. В своем предсмертном хрипе сэр Виктор проклял робкий нрав этого народа, куда более склонного к торговле, нежели к войне, но, возможно, виной случившемуся была лишь техническая отсталость древних питтских «седел», из-за чего союзники попросту не поспели на марше за ринувшимися во весь опор вперед, к славе, нартами. Так или иначе асаты, быстро оценив обстановку, не удержались от соблазна ударить центральной колонне сэра Антона в оголившийся фланг, нарты же, как было уже сказано, выдвижение противника проморгали.

    Гегемония и Сектора!

    За герцога! К бою, славные нарты!

    Сомкнуть ряды!

    Круши их!

    Огонь по готовности!

    Получи, асатская тварь!

    Поглоти меня хаос, я сбит!

    А-а-а-а!..

    Чернота космоса озарилась вспышками сотен излучателей, эфир взорвался многоголосьем боевых кличей, отрывистых команд, криков торжества и воплей отчаяния. В считаные мгновения конруа сэра Дмитрия лишилось доброй половины своих бойцов. Уцелевшие рыцари отряда, оставшись без командира, кое-как сумели перестроиться для отражения атаки и встретили противника недружным залпом, но асаты оказались наготове, приняв удар на щиты своих боевых машин, и потерь почти не понесли.

    Ладони сэра Гийома вспотели, нестриженные со дня посвящения волосы прилипли к взмокшему лбу, сердце выбивало дробь, подобно сигнальному барабану оставшегося в Ветхом Мире отцовского орбитального замка. Юный рыцарь открыл огонь вместе со всеми, но лишь после четвертого или пятого неудачного выстрела сообразил, что по неопытности и впопыхах направил почти всю доступную энергию «седла» на питание щита, из-за чего разряды его излучателя сделались для противника не опаснее плевков отрока. Поняв свою ошибку, сэр Гийом тут же поспешил ее исправить, но, как видно, перестарался — сразу два асата выбрали целью его «седло», и их скоординированный удар потряс не ко времени ослабленный щит, лишь по неисчерпаемому милосердию всеблагого космоса не пробив его и не спалив боевую машину молодого нарта дотла. Приборная панель тревожно замигала, кабину наполнил зловещий запах горелой изоляции. Похолодев, словно выброшенный в вакуум, негнущимися пальцами юный рыцарь снова отобрал энергию у излучателя и лишился великолепной возможности, словно в тире, расстрелять «седло» противника, на миг неосторожно повернувшееся к нему незащищенным бортом. Когда же излучатель боевой машины был наконец готов к стрельбе, благоприятный момент оказался уже безнадежно упущен. В гневе и досаде сэр Гийом все же выстрелил, но лишь впустую потратил заряд, едва опалив крепкий асатский щит.

    В этот момент сквозь несмолкающий гомон и треск помех эфир донес почти неразборчивое:

    …Антон… пал… наш герцог… убит…

    Разящий хаос! Сэр Антон убит! Герцог убит! — тут же в ужасе подхватило несчетное число глоток, и, поворотив «седла», обезумевшие нарты, как бывалые вояки, так и лишь недавно посвященные новички, позабыв свои рыцарские обеты, обратились в беспорядочное бегство.

    К своему стыду, юный сэр Гийом вовсе не был здесь исключением, опомнившись лишь через несколько долгих минут в толпе таких же, подобных ему, утративших некогда присущее им мужество всадников — право именоваться рыцарями они потеряли вместе с былой отвагой. Асаты гнали их, как дичь на охоте, и, куражась, расстреливали отстающих, густо усеивая холодное пространство сбитыми нартскими «седлами».

    Правое, питтское, крыло армии, быть может, еще способное своим вмешательством предотвратить надвигавшуюся катастрофу, поспешно развернулось и дружно откатилось за орбиту равнодушно взиравшего на людскую свару пурпурного гиганта, так и не вступив в огневое соприкосновение с противником. Видя это, командовавший левым крылом сэр Альфред, до сего момента достаточно успешно развивавший наступление на своем участке, также был вынужден скомандовать отход, дабы не подставлять вверенные ему полки под неизбежный фланговый удар.

    * * *

    Впоследствии многомудрый Дитрих Землекоп в своем знаменитом ученом труде «История асатов от Уилла и Бориса до нартского вторжения» утверж­дал, что позорное бегство армии сэра Антона было притворным, предпринятым с одной лишь целью — выманить асатов из дебрей хорошо им знакомых астероидов в чистый космос, где технически более совершенные «седла» нартов имели неоспоримое преимущество перед быстрыми, но неповоротливыми боевыми машинами противника. Десятилетия спустя, уже будучи в весьма преклонных годах, сэр Гийом, первый граф де Тэрако, всякий раз угрюмо хмурился, читая или слыша об этом. Но, как бы то ни было, войско Лавра и в самом деле самонадеянно покинуло свою обещавшую стать неприступной позицию и сломя голову кинулось преследовать, как им казалось, безнадежно деморализованного врага. Но тут, на беду асатов и на счастье нартов, объявился живым сэр Антон, сумевший, будучи отсечен врагом от основной части своего войска, с остатками личной гвардии пробиться на расстояние, доступное для голосовой связи, и дать о себе весть. Молва об этом, переданная по эстафете, россыпью стремительных комет разнеслась по армии, воодушевленные и устыдившиеся нарты решительно развернули свои ряды и всей мощью обрушились на уже готовившихся праздновать победу преследователей.

    Асаты были сметены. Немногие из них, выжившие в скоротечном встречном бою, стремились укрыться в спасительном потоке астероидов, но и там их находили и безжалостно добивали. Честь личной победы над Лавром позже оспаривали сэр Анжел Долгорукий, баннерет третьего конруа левого крыла, и сэр Ульрих, будущий первый барон Савосский, но ни тела погибшего Диктатора, ни его «седла» с обезглавленным алым Драконом на бортовой эмблеме (полноценные гербы в Гегемонии были не в ходу) так и не нашли, что позволило асатам распустить слух о спасении своего лидера, впоследствии не получивший подтверждения.

    Для асатов, когда-то не только покоривших первопроходцев Нового Мира питтов, но и изгнавших из своих владений Драконов, в силе и свирепости которых и ныне никто не посмеет усомниться, это было первое серьезное военное поражение за все полтораста лет Гегемонии. Для нартов — их первая победа в Новом Мире. Тем удивительнее, что в истории не сохранилось название звезды, в системе которой разыгралась эта великая битва. Дитрих Землекоп, ссылаясь на асатские источники, ныне, увы, безвозвратно утраченные, высказывает предположение, что то была легендарная Кри, но едва ли это возможно, ибо, согласно Официальной Истории, Драконы в гневе своем уничтожили сие светило еще за три десятка лет до прихода в Новый Мир сэра Антона и его армии. Так или иначе, Первая Битва, где бы она ни произошла, послужила эпитафией уходящей великой эпохе асатов и прологом славной эре нартов, милостию всеблагого космоса длящейся уже более пяти с половиной веков, и да не будет ей конца!

    Пролог

    Ранним утром, когда первые лучи восходящего солнца лишь едва коснулись золотого флюгера на шпиле Башни Альберта, самого высокого здания Нового королевского дворца, а значит, и всей Столицы, в приемную Канцелярии Его Величества вошли двое.

    Первой была еще довольно молодая женщина, высокая, с красивым, благородным лицом, обрамленным коротким каштановым каре. На ней был строгий черный дорожный костюм с неброской серебряной вышивкой и высокие кожаные сапоги военного фасона. У левого бедра женщины висел изогнутый рыцарский кортик в черных ножнах с серебряным прибором, украшенным орнаментом из ветвей лавра и дуба. На его эфесе внимательный наблюдатель рассмотрел бы вензель покойного Луи Первого, отца правящего короля Артура, взгляд же наблюдателя менее внимательного неизбежно задержался бы на великолепном алом рубине, вмонтированном в головку рукояти.

    Второй была совсем юная девушка не старше семнадцати лет, ростом заметно ниже своей взрослой спутницы, и вообще в целом как-то тоньше, миниатюрнее. Ее густые черные волосы были аккуратно заплетены в длинную, почти до пояса, косу. Костюм девушки отличался от одежды первой женщины разве что размером. Присутствовал и кортик — с прямым лезвием, в простых стальных ножнах. Такой мог с равной вероятностью принадлежать как рыцарю, так и оруженосцу, или даже гарнизонному сержанту. Возможно, о статусе девушки смог бы поведать рыцарский браслет на левой руке — либо с равным успехом его отсутствие там — но длинные рукава камзола полностью скрывали запястья, оставляя сию тайну неразгаданной.

    Из-за перегородившего приемную пополам длинного широкого стола, покрытого алым сукном, навстречу вошедшим быстро, но без малейшего намека на суетливую поспешность, поднялся, тяжело опираясь на длинный церемониальный посох, седой Обер-камергер в пестром придворном кафтане.

    — Мое почтение, графиня. Доброе утро, виконтесса. Его Величество ожидают вас в библиотеке, — проговорил он с легкой хрипотцой в голосе, приветствуя вошедших. — Прошу, — сделал он приглашающий жест рукой.

    — Благодарю, милорд, — коротко кивнула старшая гостья.

    Мимо поста гвардейских стражей, замерших в своих парадных доспехах столь неподвижно, что они отличались от украшающих помещение великолепных статуй лишь слабым трепетанием плюмажей на проникающем сквозь широко открытое окно теплом весеннем ветерке, графиня и виконтесса проследовали по светлому широкому коридору и остановились перед чуть утопленной в арке массивной двустворчатой дверью. Женщина в последний раз с ног до головы окинула придирчивым взглядом девушку и, очевидно, осталась вполне довольна увиденным. В следующее мгновение дверь перед ними начала неспешно раскрываться, приглашая проследовать внутрь.

    Королевская библиотека представляла из себя огромный зал с высоким сводчатым потолком, в котором без труда разместился бы конруа рыцарей в полном боевом снаряжении, и им, пожалуй, еще осталось бы немного места для показательных перестроений во всех трех плоскостях. Окон она не имела, и все стены от пола до потолка были увешаны полками, плотно заставленными разномастными старинными бумажными книгами, большая часть из которых, вероятно, прибыла в Новый Мир из Ветхого еще в обозе Антона Первого, известного книгочея, а то и вовсе в глубокой древности, при асатах или даже питтах. Скорее всего, во всем остальном Галактическом Королевстве, включая полуавтономное Великое Пограничное Герцогство и даже отторгнутый более полутора веков назад Драконий Угол, не набралось бы и сотой доли этого потрясающего воображение собрания мудрости ушедших веков.

    Его Величество, статный мужчина лет сорока-сорока пяти с короткой стрижкой когда-то черных, словно воронье крыло, теперь же слегка тронутых первой сединой волос, и открытым, наверное, можно было бы даже сказать простым, не иди речь о могущественном монархе, лицом, в белоснежном гвардейском мундире с золотыми эполетами сидел за столом, склонившись над толстым фолиантом в потертом кожаном переплете. Сделав не более пары шагов вперед, обе гостьи замерли на пороге. Мужское платье исключало реверанс, но и на колено, как подобает рыцарю, графиня также не опустилась, лишь почтительно склонив гордую голову. Ее младшая спутница, скромно потупив взор, колено преклонила.

    После не более чем секундной паузы — весьма быстро: придворный этикет позволял ей тянуться сколь угодно долго — король захлопнул книгу и перевел взгляд на вошедших. Лицо его озарила искренняя улыбка, он встал из-за стола и шагнул навстречу посетительницам.

    — Графиня! Безмерно рад снова видеть вас при дворе! Поднимитесь, юная леди! — это уже предназначалось девушке.

    — Всегда к услугам Вашего Величества, — проговорила женщина, переводя взор с блестящих мысов собственных сапог на государя. Ее спутница тем временем поднялась на ноги. — Позвольте представить вам мою падчерицу: Александра, виконтесса де Тэрако.

    Девушка склонилась в поклоне.

    — Наслышан о вас, виконтесса, — вновь улыбнулся кор о ль. — Весьма рад встрече. На деюсь, графиня, как та строгая мачеха из сказки, не заставляет вас днем и ночью копаться в золе?

    Смутившись, девушка не нашлась что ответить.

    — Разве что в золе от сгоревших замков поверженных врагов Вашего Величества, — засмеявшись, пришла ей на выручку графиня.

    — Как вы добрались? — поинтересовался король, вновь обернувшись к ней и давая тем самым смущенной юной виконтессе немного прийти в себя. — Надеюсь, без происшествий?

    — Королевский космос, как ему и положено, чист и безопасен, — поведала графиня. — А вот в пространстве герцогства Руг наш конвой дважды пытались атаковать.

    — Вот как?! Какое безобразие! — нахмурился хозяин. — Надеюсь, никто из ваших людей не пострадал? Вы уже подали жалобу в мою Канцелярию?

    — Жаловаться уже не на кого, Ваше Величество. Оба раза мы, не понеся потерь, без труда разделались с негодяями. К сожалению, относительно неповрежденными удалось захватить лишь три «седла», остальные, увы, восстановлению не подлежат. Как и велит закон, мы привели их на сцепке в Столицу и сдали на Верфь.

    — Узнаю Анну, — весело рассмеялся король, впервые за время разговора назвав графиню по имени. — Я распоряжусь, чтобы после восстановления и перепрошивки эти три «седла» передали вашему графству. Как и еще три новых — сверх обычной годовой квоты.

    — Благодарю, — склонила голову та. — Щедрость Вашего Величества общеизвестна!

    — Быть щедрым к верным — святой долг любого монарха, — пожал плеча ми король. — Желаете что-нибудь выпить с дороги? Вина? Или, может быть, коньяка?

    — Всецело полагаюсь на выбор Вашего Величества. Уверена: он, как всегда, окажется безупречен.

    — А вы, Александра?

    Виконтесса стрельнула глазами в сторону мачехи. Та едва заметно кивнула.

    — Если позволите, мне то же самое, что и графине, — негромко проговорила девушка.

    По прошествии пары минут все трое уже сидели в мягких кожаных креслах вокруг невысокого журнального столика, держа в руках изящные стеклянные бокалы с витыми ножками.

    — Вино великолепно, как, впрочем, любое, что исходит из погребов Вашего Величества, — проговорила Анна, пригубив ароматный напиток. — Но уверена, вы столь спешно вызвали меня в Столицу не только затем, чтобы я могла насладиться его чудесным букетом?

    — Вы, как всегда, правы, графиня, — ответил король, в свою очередь делая небольшой глоток. — Увы, не только за этим. Мне вновь нужна помощь дома Тэрако.

    — Что, все так плохо? — нахмурилась Анна.

    — Пока нет. Но если ничего не предпринять, может стать плохо. Вот скажите, графиня, откуда, на ваш взгляд, сейчас исходит основная угроза Королевству?

    — Если вести речь о стратегической угрозе — то, без сомнения, от Чужих, — не задумываясь, ответила та.

    — Верно, — охотно согласился король. — Даже дважды верно. Чужие — это наша главная глобальная угроза. Сорок лет назад в ходе Второго Великого Похода мы их здорово потрепали и далеко отбросили от наших границ, но лишь ценой колоссального напряжения всех наших сил. И это при том, что на тот момент в нашем распоряжении еще имелись весьма значительные резервы, ибо совсем немного времени минуло с установления этого треклятого — простите, виконтесса — Барьера между Ветхим и Новым Миром. Теперь этих резервов у нас нет, и пополнить их не позволяет Барьер. Чужие же, накопив сил, рано или поздно вернутся, как вернулись после Первого Великого Похода. Тогда у них это заняло сто шесть лет, и вряд ли стоит надеяться, что в этот раз они дадут нам на подготовку принципиально больше времени. Как будет выкручиваться из этой ситуации человечество — ума не приложу, разве что случится чудо и Барьер падет. Другое дело, что, к счастью, третий прорыв Чу ж их, который вполне может оказаться и последним для Нового Мира, — перспектива не завтрашнего и даже не послезавтрашнего дня. В данный же момент меня гораздо больше тревожат люди. А именно герцог Флоренци, он посмотрел на графиню, явно ожидая от той какой-то реакции.

    — Флоренци? — подняла брови та. — Да, до меня тоже доходили кое-какие слухи. Что вроде бы зреет мятеж, и якобы он во главе… Но не думаю, Ваше Величество, чтобы эта угроза и впрямь была реальна. Нынешний герцог — ничтожный пустобрех, не чета своему великому отцу, только и может что разглагольствовать о бурлящей в его жилах крови Антона Первого и Альфреда Завоевателя, во что, кстати, мало кто всерьез верит. Реальной силы за ним нет: ни Ан, ни Руг, ни даже Напли его никогда не поддержат.

    — То же самое в один голос утверждали мои мудрые советники, — закивал головой король. — И так оно, наверное, и было в действительности… до недавнего времени. Но месяц назад при дворе Флоренци появился граф Штерн, а это, как вы понимаете, резко меняет нам весь расклад.

    — Сэр Станислав Штерн? — не скрывая удивления, переспросила Анна. — Какой шальной кометой его занесло к Флоренци? Они же друг друга на дух не переносят!.. Нет, Ваше Величество, это решительно невозможно!

    — Увы, графиня, невозможное оказалось возможным. Штерн теперь в лагере Флоренци, более того, заделался правой рукой герцога и верховным капитаном его разбойничьего войска. Теперь, даже если герцог Ан останется верен трону — а он, я верю, останется несмотря ни на что — уже никто не сможет поручиться, что его собственные бароны не бросят его и не переметнутся к Флоренци и Штерну. А тогда баланс сил сместится уже до такой степени, что нельзя будет быть уверенным в лояльности ни Напли, ни Руга. Сэр Найджел, Магистр управляющего Великим Приграничным Герцогством Ордена, как всегда, будет держать нейтралитет. Герцог Альтер, конечно, останется верен короне до конца, но, боюсь, это уже ничего принципиально не изменит. Вы хотите о чем-то спросить, виконтесса?

    — Нет… То есть… — девушка быстро посмотрела на графиню, но на этот раз никакого знака со стороны Анны не последовало. — Ваше Величество, — решилась все же Александра, вновь переведя взгляд на короля. — Прошу извинить меня за мою глупость, но полагаю, что раз уж меня допустили на эту встречу, моя обязанность — понять все услышанное верно. Однако вот что мне не ясно… Разве пока под вашим полным контролем находится Верфь любой региональный мятеж не обречен на неудачу? Разве армия бунтовщиков, осмелившаяся вторгнуться в Королевский Удел, не лишится разом всех своих рыцарей по одному лишь мановению вашей руки?

    — Видите ли, виконтесса… — задумчиво проговорил король, отставляя пустой бокал и откидываясь на спинку кресла. — В несколько упрощенном виде дело тут обстоит примерно так. Вы правы, Верфь — одна из надежнейших опор королевской власти. Прошивка всех «седел», произведенных в Новом Мире за последние пятьсот пятьдесят лет, выполнена на ней, и она же способна, просто послав в эфир соответствующий сигнал, в один миг все их превратить из мощного оружия в дорого стоящие металло-пластиковые гробы для сидящих в них рыцарей. Другое дело, что зона эффективного приема такого сигнала едва покроет пространство столичной звездной системы. Так что, разумеется, никто в здравом уме не станет в лоб штурмовать Столицу рыцарской армией. Это действительно бесперспективно. А вот блокировать ее, перекрыв все подходы, перерезав караванные пути, — не только возможно, но и технически не слишком трудно. Разумеется, с голоду и тогда здесь никто не умрет — Столица самодостаточна и вполне способна сама производить все необходимое для жизни, но каких-то привычных вещей, начиная с элитных ругских вин, — он сделал жест в сторону полупустой бутыли на столе, — и заканчивая модной наплитанской косметикой, придется лишиться. А значит, если такого рода осаду не снять в кратчайшие сроки, при дворе постепенно начнет зреть недовольство. И тогда момент, когда яд или кинжал сделают то, что не под силу объединенной армии мятежных герцогств, станет лишь вопросом времени. Теперь понятно?

    — Да, Ваше Величество, — кивнула девушка. — Но, если позволите, еще один вопрос. Почему тогда не прекратить немедленно поставку нелояльным лордам новых «седел»? А верным престолу — наоборот, нарастить поставки?

    — Увы, виконтесса, в настоящий момент нам нечего предъявить ни герцогу Флоренци, ни другим потенциальным мятежникам. Формально они — верноподданные короны, и в этих условиях перестать поставлять им «седла» в пределах веками освященной годовой квоты — означает первым нарушить гражданский мир. В этом случае они больше приобретут, чем потеряют, недостающие «седла» с лихвой компенсируются притоком в их ряды новых сторонников.

    — Благодарю за разъяснение, Ваше Величество, теперь мне все понятно, — склонила голову девушка.

    — Пожалуй, мне тоже, — вновь заговорила графиня. — Во всей этой схеме я вижу две ключевые точки: граф Штерн и бароны герцогства Ан. Точнее, даже всего один барон — сэр Андрей Карский. Вернее всего, все остальные станут в той или иной степени ориентироваться на него… Что ж, задача ясна. Что делать — тоже более или менее очевидно, она решительно поднялась на ноги. Александра поспешила последовать ее примеру, после секундной паузы встал из-за стола и король.

    — Я верю в вас, графиня! — проговорил он. — Конечно, я и сам не стану сидеть сложа руки, но если бы вы только знали, насколько в наше время монарх связан разного рода идиотскими условностями! Всеблагой космос, да последний из моих баронов оказывается свободнее меня, когда речь идет о защите от посягательств на наследие его худородных предков! При малейшем намеке на ущемление его реальных или мнимых прав он не раздумывая бросит в бой все свои наличные силы, и никто его за это не осудит! Наоборот, скажут: герой, истинный рыцарь! А стоит королю лишь слегка прижать к ногтю откровенных мятежников, как тут же поднимается вой на всю галактику: «Низззя! Попрание заветов Альфреда Завоевателя и Владимира Великого!» Да Владимир Великий, случись при нем нечто подобное, давно бы всех их вывесил в вакууме перед воротами их же замков — никто бы и пикнуть не посмел! А уж Альфред…

    Закашлявшись, король умолк.

    — Я не подведу вас, Ваше Величество! — заверила его Анна, воспользовавшись возникшей паузой.

    — Благодарность трона будет воистину королевской, графиня! — в свою очередь пообещал монарх.

    Двери библиотеки принялись медленно раскрываться, недвусмысленно намекая гостьям, что аудиенция завершена.

    1

    Эдуард

    Тенью проскользнув в свою комнату, Эд аккуратно притворил скрипучую дверь, опустился в глубокое кресло у обращенного на погружающийся в вечерние сумерки парк открытого окна и, дрожащими от предвкушения руками взяв с подоконника игровой шлем, нарочито неспешно, пожалуй, даже торжественно водрузил его себе на голову и опустил на лицо бордовую пластину экрана. Перед глазами тут же высветились знакомые строки меню. Эд привычно выбрал пункт «Новая игра», затем — «Люди» (как всегда, проигнорировав кнопку «Чужие»), после чего — «Одиночная игра»: среди встречающихся в планетарной сети игроков достойных соперников он не встречал уже очень давно и потому предпочитал состязаться непосредственно с компьютером. Вариант «Без оруженосцев» — одна морока с ними, а толку никакого. Уровень, разумеется, «Бессмертный», максимальной сложности. Единственной поблажкой, которую он себе позволил, был выбор асатской метрической системы измерений — в нартских милях и ярдах Эд, к немалому своему стыду, до сих пор немного путался.

    Пронеслась короткая заставка миссии, и пришла пора выбирать боевую машину. Не удостоив вниманием никогда не существовавшие в реальности фантастические модели вроде «Локхид Мартин» или «Макдоннелл-Дуглас», столь же равнодушно пролистнув полумифический «Дассо Мираж» древних питтов и легендарный «СААБ», позволивший когда-то Гегемонии асатов сокрушить питтские королевства одно за другим, Эд дождался появления на экране своего любимого «МиГа» — модели, пятьсот лет назад завоевавшей для нартов Новый Мир и по сей день неизменно сходящей со стапелей Королевской Верфи в Столице, — и, слегка коснувшись пальцем виртуальной кнопки, подтвердил компьютеру свой выбор.

    В следующее мгновение таблица меню исчезла, растворившись в воздухе, и Эд оказался в хорошо знакомой ему боевой капсуле или, как принято выражаться среди настоящих, не компьютерных рыцарей, — «в седле». Прямо перед глазами развернулся центральный обзорный экран, руки привычно легли на клавиши панели управления.

    «Построиться! — не заставила себя ждать резкая команда баннерета из динамика. — Приготовиться к атаке!»

    Окинув экраны цепким взглядом, Эд наскоро оценил обстановку. Его конруа — отряд, к которому он принадлежал, — состоял из трех десятков рыцарей, считая командира. Не много и не мало — в зависимости от особенностей той или иной миссии бойцов в отряде могло оказаться и десять, и полсотни. Справа и слева в боевой порядок строились еще два конруа — примерно такого же числа. Впереди, на самой границе досягаемости бортового локатора, маячил, развертываясь из походной колонны, противник. Так он и предполагал: Чужие! Навскидку — особей триста — триста пятьдесят.

    Аккуратно тронув «поводья», Эд поспешил занять отведенное ему место в боевом построении.

    «Сомкнуть строй!» — не замедлил поступить отрывистый приказ.

    Эд нахмурился. В свободном космосе атака на Чужих сомкнутым строем, мягко говоря, не самая лучшая идея. В ближнем бою их особи силой значительно уступают нашему рыцарю, зато на дистанции получают определенное преимущество. Их излучатели, пусть и относительно маломощные, в несколько раз превосходят аналогичное оружие людей по дальнобойности. Не удивительно, что, стремясь сполна использовать свои сильные стороны, Чужие предпочитают обстреливать приближающиеся рыцарские отряды с безопасного расстояния, когда же оно сокращается, стараются избежать прямого столкновения, стремительно рассыпаясь в стороны. В этих условиях первостепенными оказываются такие факторы, как пространство для маневра, позволяющего уклоняться от обстрела, а также ширина фронта атаки, дающая возможность охватить силы противника с флангов. Ни одному из этих — очевидных любому! — требований сомкнутый строй не отвечает.

    Впрочем, все эти соображения Эд, разумеется, предпочел оставить при себе. Первое правило рыцаря — железная дисциплина и беспрекословное подчинение приказам командира. Если вдруг твой совет понадобится, тебя обязательно спросят. А раз пока не спрашивают — помалкивай и выполняй команды.

    Кстати, а вот и очередная: «Вперед!»

    По выровненному, словно по лазерной линейке, рыцарскому строю пробежала рябь, и конруа, с каждым мигом набирая скорость, ринулись в атаку.

    Как и предполагал Эд, Чужие еще издали встретили их залпами этих своих, спали их Дракон, излучателей. Все что могли в этой ситуации предпринять атакующие — лишь сместить энергетические щиты в зоны наибольшей угрозы. Кто-то просчитался на миллиметр или не успел на мгновение, а может быть, щит не выдержал нагрузки — два или три незадачливых рыцаря из отряда Эда тут же оказались выбиты.

    «Сомкнуть ряды! — неистовствовал баннерет. — Держать строй!»

    — Идиот! — зло процедил сквозь зубы Эд. Про себя, разумеется, не в эфир. — Наоборот, пошире растянуться нужно!

    К моменту, когда противник, наконец, оказался в зоне досягаемости излучателей «седел», в рыцарском строю осталось не более половины от первоначального числа бойцов. Чужие, как по команде (а почему, собственно, «как»? Наверняка по команде, хотя над способом, которым те общаются между собой в открытом космосе, вот уже сто пятьдесят лет безуспешно ломают головы лучшие ученые мужи Королевства. Ясно лишь, что это не привычное для нас радио), бросились врассыпную, но до полусотни замешкавшихся особей все же были сметены всесокрушающим энергетическим вихрем, из которых по меньшей мере пару Эд уверенно записал на свой счет. Остальные, однако, успели увернуться, и пока конруа гасили скорость и разворачивались для повторной атаки, выбили с безопасной дистанции еще полтора десятка рыцарей.

    Теперь противник окружал людей со всех сторон, и нелепость поддержания сомкнутого строя стала, наконец, очевидна и для их горе-командира.

    «Действовать по обстановке!»

    Ну вот, давно бы так! Заложив крутой вираж, Эд бросил свое «седло» на ближайшую группу Чужих. Те попытались было недружно огрызнуться, но слабые разряды их излучателей легко поглотили щиты, ответные же удары рыцаря без труда пробивали тонкую броню особей врага, уничтожая их одну за другой.

    Товарищи Эда были не менее удачливы, ряды противника таяли буквально на глазах, и скоро последние выжившие в схватке Чужие обратились в паническое бегство. С полдюжины рыцарей устремились за ними в погоню, Эд тоже уже хотел было к ним присоединиться, но в этот момент баннерет, как на зло, скомандовал отход, и он вынужден был подчиниться. Из увлекшихся преследованием рыцарей повернул назад лишь один — остальные либо не услышали приказа, успев уже удалиться на значительное расстояние от командира, либо предпочли сделать вид, что не услышали. Хотя нет, это же не живые игроки, а сухой искусственный интеллект… Наверное, действительно оказались вне зоны приема.

    Перед глазами у Эда на мгновение потемнело, и верное «седло» исчезло, сменившись статистической таблицей с итогами боя. Так, посмотрим, что у нас там сегодня… Лично им уничтожена всего двадцать одна особь. Средненький результат, надо признать. С другой стороны, у его «седла» ни одного серьезного повреждения — пара царапин не считается. Отлично, просто отлично…

    — Эдуард, когда же ты у нас, наконец, повзрослеешь?

    Эд специально оставил приоткрытым внешний канал, но надо же, в горячке яростной битвы не услышал, как кто-то вошел в комнату. Впрочем, понятно кто…

    — Добрый вечер, дядя, — учтиво произнес он, стягивая с головы шлем.

    Ричард Скотт, его дядя по матери, был единственным в баронстве, а значит, и во всем Новом Мире, кто величал его Эдуардом, никогда не опускаясь до сокращения в короткое модно-нартское «Эд», но и не зажевывая, как нередко принято у асатов, звуки — «Эдвад». В его, вероятно, знававшем куда лучшие времена, но еще крепком, просторном и по-своему уютном доме на самом краю поселка юноша прожил большую часть своей сознательной жизни — с тех самых пор, как в лесном пожаре погиб отец Эда. Так предписывала старинная традиция их народа: воспитанием мальчика-асата непременно должен заниматься родственник-мужчина. Когда-то это служило гарантией того, что вырастет воин…

    — Восемнадцать лет парню, а он все в игрушки играет! — продолжал между тем ворчать дядя.

    Восемнадцать звучит, конечно, громко. Но это если по местному планетарному исчислению смотреть. Вот только кому это интересно — по-местному? А по королевскому стандарту если брать всего-то шестнадцать! С половиной. Да и вообще, при чем здесь возраст, в конце концов?!

    — Это не игрушка, — терпеливо проговорил Эд, наверное, в тысяча первый уже раз. — Это авторизированный симулятор космического боя. Многие знаменитые рыцари с него начинали!

    — Вольно́ им, нартам! — хмыкнул Скотт. В голосе его, как обычно, впрочем, не было ни капли благоговения перед благородной нацией Нового Мира.

    — Ох, дядя, где вы были последние триста лет? — в деланном удивлении вскинул вверх брови Эд. — У нас что, еще не закончился «золотой век» Альберта Светлого? Первые асаты были возведены в рыцарское достоинство еще во времена Александра Полукровки! А сейчас, хвала космосу, на троне в Столице Артур Третий Добрый!

    — По мне, что Альберт, что Александр, что твой Добрый Артур — разница небольшая, — поморщившись, отмахнулся Ричард. — Не стоит обманываться: пусть толика горячей крови асатов и омывает их нартские сердца, ей все равно не растопить их вековой лед. Нет, перед лицом смертельной опасности — будь то Чужие, Драконы или свои же смутьяны-нарты — наши добрые короли, конечно, сразу же вспоминают о единстве человечества, о братстве и солидарности, о триединой основе Королевства, но стоит лишь угрозе отступить — так же быстро обо всем этом и забывают. Когда Александр Полукровка вручил первые рыцарские кортики асатам? Не тогда ли, когда Карл Наследник с братцем Францем в пух и прах разбили его хваленое нартское воинство при Ферми? Или возьмем относительно недавние годы. Что Антон Старший и Ольга Самозванка во время гражданской войны и Великого Похода проводили массовые наборы рекрутов из большой любви к нам, асатам? Ох, не думаю! Они и питтов бы посадили в «седло», будь с тех хоть какой-то толк!

    — Но как бы оно там ни было, дядя, тенденция на лицо! — не желал, несмотря на весь этот напор, сдаваться Эд. — На сегодня уже до четверти рыцарства Королевства — асаты и полукровки…

    — Назови мне лучше хотя бы одного герцога-асата! — бесцеремонно перебил его Скотт. — Или графа, на худой конец. Ни одного за всю историю Королевства!

    — В Ордене есть командоры-асаты, по своему статусу они равны баронам Пограничного Герцогства…

    — Ну, разумеется! Кого еще поставить в передовой заслон перед Чужими! Не питтов же!

    — И тем не менее. Да и вообще, при чем здесь герцоги, графы или даже бароны? Мы же о простых рыцарях говорили, нет?

    — Мы говорили о том, что делом надо заниматься, а не в игрушки детские играть. Каждому свое. Нартам — нартово, нам, асатам, — асатово — раз уж имели глупость в свое время не удержать за собой Новый Мир. Теперь уж поздно тупыми саблями бряцать. Так что, если уж на то пошло, ты бы лучше тренажер универсального комбайна себе сюда закачал, он постучал костяшкой согнутого пальца по полированной поверхности шлема, который юноша по-прежнему бережно держал в руках. — Все больше пользы было бы!

    — Скажете тоже, комбайн, — хмуро буркнул Эд. — Тоже мне чудо-техника! Да я его безо всякого тренажера хоть сейчас на два колеса поставлю! А если разогнать посильнее да на трамплин — так, глядишь, и мертвую петлю сделаю!

    — Я тебе сделаю мертвую петлю, забери тебя Дракон! — сердито бросил дядя, похоже, не уверенный до конца, шутит его племянник насчет фигур высшего пилотажа на принципиально неспособной взлететь выше чем на пять метров сельскохозяйственной машине или говорит серьезно. — Мы за него еще добрых три тысячи серебром барону должны, не считая набежавших процентов!

    — Рассчитаемся, — пожал плечами Эд. — Вот урожай соберем, и рассчитаемся. Если не в этом месяце, так в следующем уж наверняка.

    — А вот это другое дело! — впервые за все время разговора улыбнулся Ричард, сразу же будто помолодев лет на десять-пятнадцать. — А то все рыцари, понимаешь, битвы… А у рожай неубранный в поле стоит. А ну как погода переменится до срока, тогда что? Ладно, пойду я, пожалуй, и так заболтался тут с тобой. Завтра вставать ни свет ни заря… Спокойной ночи, Эдуард! А насчет тренажера все же подумай!

    — Спокойной ночи, дядя!

    Несколько секунд юноша чутко прислушивался к удаляющимся шагам в коридоре, потом встал, на цыпочках подошел к двери, поплотнее прикрыл ее и, вернувшись в кресло, вновь нахлобучил на голову еще теплый шлем. Через минуту его верное «седло» уже неслось на врага через непроглядную ледяную черноту космоса.

    2

    Эдуард

    Заглушив двигатель комбайна, Эд распахнул изогнутую полупрозрачную дверцу и, по пояс высунувшись из кабины, оглянулся на обработанный участок поля. Ровные ряды аккуратных соломенных копен и пузатых, наполненных обмолоченным зерном бункеров тянулись до самой лесополосы. Все как положено: десять копен на один бункер. Повернув голову, юноша перевел взгляд туда, где колосились еще неубранные высокие, в рост человека, золотые хлеба, на глазок прикинул площадь. Нет, до вечера никак не управиться, даже если вовсе отказаться от законного полуденного перерыва. Ну и ладно, все равно идем с опережением графика — закончим завтра. Комбайну, вон, тоже остыть не помешает, да и с ребятами договорился пересечься в обед…

    Прихватив из кабины сумку-термос, Эд ступил на верхнюю ступеньку лестницы, захлопнул дверцу и ловко спустился на землю. День был не жаркий: солнце не без труда пробивалось сквозь затянувшую небо белесую дымку, приятно пахло скошенной травой и зрелым хлебом. По свежеубранному полю, не обращая никакого внимания ни на раскаленный комбайн, ни на его молодого пилота, деловито вышагивали сытые сороки, лениво высматривая не попавшие в бункер зерна.

    Закинув сумку на плечо, Эд зашагал к меже. Там углом к углу сходились сразу четыре участка — их с дядей Ричардом, Витьков, Янин и Русланов. Межевым знаком служила высоченная, метров в двадцать, металлическая колонна, прозванная в народе за свой наклон Пизанской — в честь какого-то допотопного не то храма, не то дворца Ветхого мира — дядя как-то рассказывал подробнее, но Эд не очень хорошо запомнил. Вроде бы та, оригинальная колонна, медленно падала на протяжении веков, пока, наконец, в один прекрасный день не рухнула окончательно. Эта, напротив, несмотря на свой наклон в добрых пять градусов, стояла словно влитая. Согласно местной легенде, когда-то она была составной частью воздвигнутой еще во времена Гегемонии общепланетарной системы обороны от Драконов — откуда и второе ее название: Драконий столп. Действительно, таких столпов по окрестным полям были разбросаны десятки, если не сотни. Года не проходило, чтобы какой-нибудь любопытный энтузиаст не попытался просверлить в них отверстие (бытовало утверждение, что внутри колонна полая) или хотя бы соскрести на пробу образец металла. Даже сам барон как-то изволил полюбопытствовать, пожаловал с целой оравой умников-специалистов. Насколько Эд знал, ни у кого ни разу ничего не вышло, не исключая и Его Милости барона. Так и торчала Пизанская колонна посреди поля, неподвластная ни человеку, ни природе — не тронутая коррозией, служа удобным разграничительным знаком между соседскими участками.

    Одновременно с подошедшим к меже Эдом с противоположной стороны к столпу прямо на комбайне подкатил Витек. Комбайн у них с отцом был старый, видавший виды — не чета новенькому дядиному, но ресурс его у них жалеть почему-то было не принято, гоняя туда-сюда вхолостую чуть ли не как разъездную машину. Проехать лишний километр по уже убранному участку — вообще не вопрос. При этом, как ни странно, дела у семьи шли вполне сносно, не хуже других, и закупить новую технику они явно себе позволить могли. В кредит так уж точно. Но, видно, не хотели.

    — Привет, Эд! — крикнул Витек, скатываясь вниз по лесенке. Волосы его были растрепаны, лоб и щека перепачканы чем-то черным, на рукаве рабочего комбинезона от кисти до самого локтя красовалось свежее масляное пятно. Дверца кабины, естественно, так и осталась приоткрытой. — Что, Янки еще нет?

    — Вон, чешет через поле, — указал юноша на приближающуюся девичью фигуру.

    — Привет, Янка! — замахал руками Витек, оббежав комбайн.

    — Снова где-то измазался? — бросила та вместо приветствия, едва подойдя.

    — Да ерунда, маслопровод потек! — отмахнулся Витек.

    — У тебя все всегда ерунда! Лицо хоть вытри… — недовольно поморщилась девушка. — Привет, Драконья Кровь!

    Это уже предназначалось Эду. Драконья Кровь было его старым детским прозвищем. Лет в пять или шесть, забравшись в зарос ли рыжей малины, он весь перепачкался густым соком, а когда спросили, что это с ним такое, заявил, что бился смертным боем со страшным злым Драконом, и это, мол, драконья кровь. Взрослые посмеялись и забыли, даже ругать мальца особо не стали, а прозвище прилипло крепче того сока. Сейчас, правда, почти все уже о нем позабыли, разве что вот Яна помнила.

    С Яной вообще в жизни Эда было связано многое. Это ведь именно из-за нее началось его так раздражающее дядю увлечение рыцарской тематикой. В восемь лет — в поселковой школе мальчики и девочки учились в разных классах, но в одном здании, так что видеться приходилось часто — он был по уши в нее влюблен. Девочка об этом то ли не догадывалась, то ли делала вид, что не догадывается, но как-то раз не преминула заявить, что, когда вырастет, выйдет замуж только за благородного рыцаря из замка барона Карского. Это был удар ниже пояса, Эд неделю ходил как в воду опущенный, а потом попросил дядю скачать ему детскую рыцарскую энциклопедию. Не подозревая еще, во что это может в итоге вылиться, дядя просьбу племянника, до тех пор в особой любви к книгочтению не замеченного, охотно выполнил. За первой книгой последовала вторая, уже более сложная, затем третья, потом появился симулятор…

    Со временем, конечно, пылкая детская влюбленность мало-помалу угасла, да и Яна, повзрослев, выбросила из головы глупые фантазии, переключив внимание на реальных кавалеров — того же Витька, например, а для Эда стать рыцарем превратилось в своего рода манию с временными просветлениями и тяжелыми, глубокими кризисами.

    — Привет-привет… — поздоровался он с девушкой.

    — Как успехи на трудовом фронте? — спросила та, усаживаясь под столпом и раскрывая сумку с обедом. — К концу недели управитесь?

    — Думаю, завтра закончить, — не без нотки гордости заявил Эд, присаживаясь рядом на землю. — Хотел даже сегодня, но не успею, наверное. Да и смысла нет гнать.

    — Ну, завтра — не завтра, а к концу недели непременно, — присоединился к ним Витек. — Если, конечно, техника не подведет, как бывалочи, — кивнул он в сторону комбайна.

    — Я смотрела прогноз, на следующей неделе уже начнутся первые дожди, — заметила Яна. — Так что тоже рассчитываю закончить уборку на этой. Опять же, цены у приемщиков Гильдии пока нормальные держатся, а пойдет урожай с северных полей — сразу вниз поползут.

    — Это да, — согласился Эд, извлекая из сумки бутерброды.

    — Что, Руслика ждать не будем? — спросил Витек, также опустошая свою сумку.

    — Он сказал, что опоздает, если вообще подъедет, — сообщила Яна. — Я пересеклась с ним на меже, у него там какие-то проблемы с молотилкой.

    — Я сверх у смотрел, у них еще добрых полпол я не у брано, — заметил Витек.

    — Да, я тоже обратила внимание. Говорит, успеет. А на самом деле — Дракон его разберет…

    Руслан в их компании появился недавно, лишь в прошлом году, когда его семья приобрела поле, граничащее с Яниным и Витьковым и углом примыкающее к дядиному. Раньше оно принадлежало родителям Игоря, бывшего одноклассника Эда и Витька, но год назад те внезапно по-быстрому распродали имущество и куда-то переехали, Эд даже толком не знал, куда. Новые соседи не особо стремились ни с кем завязывать дружбу, но ведь так или иначе то в поле пересечешься, то на элеваторе, то еще где… В общем, близким другом им Руслан стать пока не успел, но приятелем вполне заделался, и вроде бы даже пару раз уже побывал в гостях у Витька.

    У Витька, но не у Эда. Узнай дядя Ричард, что племянник водит знакомство с Русланом, не обошлось бы без хорошего скандала.

    Дело в том, что Руслан был на четверть питт — по деду со стороны матери. А питтов, даже нечистокровных, Ричард Скотт не переваривал, аж кушать не мог.

    Собственно говоря, питты были первым народом, пришедшим в Новый Мир из Ветхого. Это, конечно, если не брать в расчет Драконов, но про тех и вовсе доподлинно не известно, когда и откуда они явились, да и что, собственно, из себя представляют. Асаты, впервые появившиеся в Новом Мире на три века позже, подчинили себе питтские королевства и изгнали Драконов, с которыми питты как-то сосуществовали. Когда же началось нартское вторжение, питты поддержали новых захватчиков, ударив асатам в спину. Многие до сих пор считают, что «предательство» питтов — основная причина поражения асатов в войне с нартами. Эту же точку зрения, похоже, в какой-то мере разделяли и сами завоеватели. Антон Первый — первый нартский король Нового Мира — даже издал закон, предоставляющий питтам разнообразные привилегии перед асатами — разумеется, не перед нартами. Так, асатам было запрещено вести любую межпланетную торговлю, прибрав к рукам которую, питты стали стремительно богатеть. Не удивительно, что ненависть вчерашних хозяев Нового Мира к питтам в то время нередко превышала таковую к завоевателям-нартам. К тому же у последних имелись неприступные орбитальные замки, так что во время восстаний асатов жертвами всегда в первую очередь становились питты.

    Все это, впрочем, дела уже давно минувших веков. Ортодоксы вроде дяди Ричарда давно не составляют среди асатов большинства. И, тем не менее, и сегодня смешанных браков между асатами и питтами на порядок меньше, чем даже между асатами и нартами.

    — …ты там уснул, что ли?

    — Что? — вскинул голову Эд.

    — Я говорю, ты там уснул, что ли, с бутербродом во рту? — повторил свой вопрос Витек.

    — Да нет, просто задумался…

    — Тогда вот рассуди нас как признанный эксперт. Мы тут с Янкой поспорили. Она говорит, что через Пути между звездными системами могут только рыцари проходить. А как же тогда торговые баржи ходят от звезды к звезде? Не говоря уже о более мелкой шелупони?

    — И с каких это пор вас интересуют вопросы звездной навигации? — усмехнулся Эд, собираясь с мыслями.

    — Ну так ведь с кем поведешься…

    — Ладно, проехали. В общем, так: баржи — они потому и баржи, что своим ходом могут лишь в пределах системы перемещаться. Ну там — сесть на планету, взлететь. Да и то не так, чтобы слишком резво. Если нужно перегнать баржу к другой звезде, ее обязательно сопровождает рыцарь в «седле». Ну как бы берет на буксир. Так, в связке, они Путь и проходят. То же самое в отношении, как ты выразился, всякой шелупони. Один рыцарь может провести две некрупные баржи или, скажем, до полудюжины оруженосцев. Ну или две-три кареты с пассажирами. Есть специальные рыцарские отряды, подвизавшиеся на сопровождении караванов. Они, если надо, и защиту купцам обеспечат. Но в рыцарской среде таких не особенно уважают, дразнят «караванщиками». Это оскорбление, кстати. Назвать рыцаря караванщиком, даже если он и правда профессионально сопровождает караваны, — почти гарантированный вызов на смертный поединок. В то же время присоединиться к каравану, заранее не оговорив с его владельцами вопрос оплаты, не считается зазорным. И если в конце пути торговец щедро одарит сопровождавшего его рыцаря, в этом тоже не будет ущерба чести. Ну а уж вести по Пути своих собственных оруженосцев или карету сюзерена — и вовсе дело благородное.

    — Погоди, тогда получается, что любой так может — условиться о плате по факту, а потом всем говорить, что это был добровольный дар, такой вот, мол, щедрый торговец попался, — заметила Яна.

    — Так, наверное, все и делают, — пожал плечами Эд.

    — Я только вот чего не понимаю, — проговорил Витек. — А почему нельзя просто поставить на те же баржи такие же двигатели, как стоят на «седлах» рыцарей? Летали бы себе сами, никаких вопросов бы и не возникало! А уж капсулы оруженосцев оснастить — вообще не вижу проблемы!

    — Ну и чем тогда оруженосец будет отличаться от благо родного рыцаря? — усмехнулась Яна.

    — То есть, ты думаешь, дело только в этом и все ограничения придуманы искусственно?

    — Да нет, на верное. Да же наверняка нет, — веско проговорил Эд. — Наоборот, каждый барон стремится произвести в рыцари как можно больше своих людей. «Седла» без дела не простаивают, а освободившись, например, в случае гибели рыцаря, немедленно передаются ожидающему своей очереди оруженосцу. Кажется, есть даже такой закон, что если «седло» какое-то — весьма недолгое, по-моему, время — не занято рыцарем, оно подлежит возврату королю. Так что никто особо не зевает. Просто, думаю, их, «седел», физически мало. Рыцарям еще как-то хватает, а тем же торговцам — увы!

    — Почему же тогда не построить новые верфи? — продолжал спрашивать Витек. — Помимо Королевской. В каждом герцогстве, например, по верфи — чем плохо? Это ж сколько новых «седел» будет!

    — Если бы могли — давно бы построили, — заявил Эд. Раньше ему как-то не приходило в голову размышлять над этим. Есть Королевская Верфь, она производит «седла», больше нигде их не производят — все, вопрос закрыт. Но репутация «эксперта» отмолчаться не позволяла. — Королевская Верфь возводилась инженерами из Ветхого Мира. У них такие технологии были — нам и не снилось. Вон, одна наша Пизанская колонна чего стоит, он махнул рукой в сторону колонны на углу участков.

    — Сравнил тоже — Верфь и какая-то дурацкая колонна! — бросил Витек.

    — Да я не сравниваю, я только хочу сказать, что многое из древнего знания основательно подзабыто, а то и безвозвратно утеряно. Поэтому и не могут построить новую верфь — забыли как. Да и зачем, когда старая работает?

    — А если сломается? — хитро прищурилась Яна. — Как вот эта наша колонна?

    — А кто сказал, что она сломалась? — парировал Эд.

    — Ну так ведь не работает же!

    — А как, по-твоему, она должна работать?

    — Ну, не знаю. Говорят, Драконов как-то отгонять.

    — Ну и где эти твои Драконы? — Эд демонстративно уставился в небо. — Драконы, ау! — прокричал он. — Нету! — заключил юноша, разведя руками.

    — Дурак, накличешь еще на свою голову… — пробормотала Яна.

    — То есть, ты хочешь сказать, что это из-за Пизанской колонны у нас тут нет Драконов? — как на малого ребенка посмотрел на Эда Витек.

    — Я только хочу сказать, что предки были куда мудрее нас.

    — Ну, это и ежику понятно, — хмыкнула Яна. — Тоже мне, Драконий Угол открыл!

    Внезапно со стороны лесополосы послышался весьма характерный надсадный гул. Все трое дружно повернули головы, а Эд так даже вскочил на ноги, уронив надкушенный бутерброд. Гул стремительно приближался, нарастая, и скоро уже можно было рассмотреть его источник: в полуденном небе, словно острым ножом рассекая затянувшее его облако, лихо неслась шестерка рыцарей, каждый в сопровождении оруженосца. Промчавшись аккурат над головами наших друзей, отряд исчез за горизонтом.

    — Что-то рановато в этом году барон пожаловал, — заметила Яна, возвращаясь к остаткам обеда. — Жатва в самом разгаре, десятина не готова…

    — Да и свиты что-то маловато с собой прихватил, — вторил ей Витек.

    — Это не он… Не барон Карский… — удивленно проговорил Эд, не в силах отвести глаз от уходящего за край земли разреза на небе. — Не его цвета.

    — А чьи? — нахмурился Витек.

    — Понятия не имею… Черный, желтый и красный… В нашем герцогстве я подобного сочетания вообще не помню!

    В следующую секунду едва восстановившуюся тишину разорвал грохот первого взрыва.

    3

    Александра

    Встав перед зеркалом, Александра с минуту придирчиво изучала свое отражение и в итоге осталась весьма недовольна увиденным. Сухие потрескавшиеся губы, болезненная бледность осунувшегося лица, темные синяки под глазами, белки глаз покрыты густой сетью бордовых прожилок, небрежно стянутые в тугой хвост засалившиеся волосы явно нуждаются в хорошем шампуне. И в довершение всего этот нелепый камзол подмастерья Торговой Гильдии! Мужская одежда всегда сидела на ней безукоризненно, лишь подчеркивая расцветающую юную красоту, но этот усыпанный драгоценным бисером, сверху донизу расшитый золотом наряд мало того, что сам по себе смотрелся вульгарно, так еще и висел бесформенным мешком! Ну и самое главное — отсутствие у пояса верного кортика, без привычной тяжести которого было особенно неуютно. Без рыцарского браслета и то не так тягостно. Но тут уж ничего поделать было нельзя: купцам, даже самого благородного происхождения, носить оружие было строжайше запрещено.

    Тяжело вздохнув, девушка с негодованием отвернулась от циничного зеркала и решительно шагнула к выходу. Герметичная дверь медицинского отсека, словно только того и ждала, незамедлительно со змеиным шипением отошла в сторону, и, переступив через невысокий порожек, Александра, наконец, покинула место своего почти двухнедельного одиночного заточения — строго говоря, добровольного, но от этого не менее мучительного.

    Планировка баронских орбитальных замков никогда не отличалась особым разнообразием, поэтому найти дорогу к Большому Залу существенного труда для нее не составило. Как Александра и предполагала, людей в этот час здесь было немного: поздновато для завтрака, но еще слишком рано для общей трапезы, однако тут и там за застеленными белыми скатертями столами на широких скамьях все же сидело с полдюжины рыцарей, а на табуретах за столом со скатертью черной — четверо оруженосцев. Двое слуг в желто-зеленых ливреях сновали между ними с блюдами, наполненными аппетитно пахнущей снедью и кувшинами с вином.

    Разумеется, появление в Большом Зале «купчонка» не осталось незамеченным.

    — Ух ты, смотрите, кто к нам пожаловал! — противным фальцетом воскликнул один из оруженосцев, указав пальцем на девушку.

    Александра отметила про себя, что понятия о дисциплине и субординации в этом баронском замке достаточно специфические: чтобы у них дома оруженосец посмел просто даже разговаривать в полный голос в присутствии благородных рыцарей?! Да еще руками размахивать при этом?! Тут же вылетел бы с орбиты на грешную землю!

    Здесь, однако, данный поступок был, похоже, воспринят как само собой разумеющееся. Дюжина пар глаз (оба слуги не отставали в бесцеремонности от своих неотесанных хозяев) мгновенно уставилась на вошедшую. На несколько секунд повисла звенящая тишина, а потом как плотину прорвало:

    — Это что еще за явление?!

    — Барон прислал нам подарок? Вот спасибо!

    — Цып-цып-цып!..

    — Садись к нам, красотка!

    — А она, часом, не больная? Выглядит что-то неважнецки — краше в гроб кладут!

    Сидящий ближе всех к входу в зал рыцарь протянул руку, попытавшись выпачканными в соусе пальцами ухватить девушку за фалду камзола. Брезгливо дернувшись, та отстранилась, с трудом переборов желание отработанным движением сломать наглецу кисть. Наградой ей послужило громкое ржание.

    — Заткнитесь все! — из-за стола у стены приподнялась высокая крупная женщина с грубоватым, словно неумело вытесанным из цельного камня, лицом и собранными в тугой пучок на затылке блекло-русыми волосами. Вроде и не громко сказала, но, как ни странно, в Большом Зале тут же вновь сделалось тихо. — Это гостья господина барона! — продолжила она между тем. — Каждый, кто хоть чем-то ее обидит, или просто мне сослепу покажется, что обидит, — будет иметь дело со мной! Иди сюда, дитя мое, присаживайся! — это уже относилось к Александре.

    Благодарно кивнув, девушка торопливо пересекла зал и с облегчением опустилась на жесткую скамью.

    Женщина сделала едва заметный знак рукой, и выросший за спиной Александры слуга поставил перед девушкой высокий металлический кубок и тут же наполнил его алым, кисло пахнущим вином.

    — Меня зовут Берта, — представилась хозяйка стола. — Я — баннерет первого конруа Его Милости барона Карского. А ты, как я понимаю, Алекса?

    — Да, мэм, — кивнула Александра. Именно под этим коротким именем две недели назад она прибыла в замок.

    — Ну что же, давай выпьем за знакомство, — предложила Берта, поднимая кубок.

    Девушке ничего не оставалось, кроме как взяться за свой.

    Вино, как она и ожидала, оказалось, мягко говоря, посредственным, с заметным присутствием пряностей, призванных, по всей видимости, хоть как-то скрасить откровенную дурноту вкуса. Тем не менее, Александра заставила себя сделать пару небольших глотков, и лишь затем отставила кубок в сторону. Берта залпом опустошила свой до дна и тут же потребовала наполнить его вновь, что и было немедленно проделано расторопным слугой.

    — Ты на ребят не обижайся, — проговорила она затем, без заметного усилия двумя пальцами отламывая ногу от возвышающейся на блюде перед ней огромной запеченной птицы. — Так-то они парни хоть куда, просто давно в серьезном деле не были, осатанели от скуки, вот и ищут развлечений.

    «Ничего, скоро им тут веселья будет — хоть двумя руками черпай…» — мстительно подумала девушка, вслух же скромно произнесла:

    — Что вы, мэм, я не обижаюсь, как можно…

    — Так, значит, подцепила карскую лихорадку? — полуутвердительно произнесла Берта, меняя тему разговора.

    Александра кивнула:

    — Да, мэм…

    — Просто беда с ней, с лихорадкой этой, — продолжила ее собеседница. — Кто ни высадится на планете, непременно подхватит и свалится. Местные-то обычно в раннем детстве переболевают, в легкой форме в основном, а вот залетные взрослые — те тяжело переносят. Пробовали какие-то хитрые прививки делать — не помогает, только хуже получается. Я сама в двадцать пять заразилась… Это был кошмар. Думала, так и сдохну в расцвете лет, честное слово! Но нет, выкарабкалась кое-как. Откровенно говоря, если вовремя начать правильное лечение — никто почти не умирает. Тебя, я вижу, тоже потрепало изрядно?

    — Да, мэм…

    Вводить себе в кровь вирус карской лихорадки Александре пришлось самой, когда внезапно выяснилось, что купцы, к каравану которых она пристала, высаживаться на заразной планете передумали. К счастью, шприц с болезнетворным штаммом в багаже имелся — как раз на такой случай. Ну и хорошо, конечно, что рыцари из замка не особо интересуются делами торговцев, так что вопроса, где в таком случае Алекса фон Вик, как значилось в ее способных выдержать любую проверку документах, могла ухитриться заразиться, ни у кого не возникло.

    Любой вид межзвездной транспортировки больному карской лихорадкой противопоказан категорически, терять время, ожидая выздоровления навязанной им спутницы, торговцы, естественно, не собирались, так что в назначенный срок караван преспокойно ушел своим путем, оставив метавшуюся в горячечном бреду девушку на попечение замкового лекаря. Что, собственно, той и было нужно.

    — Ну и что теперь собираешься делать? — спросила тем временем Берта.

    — Дождусь ближайшего каравана, идущего в Напли, и вернусь домой, — пожала плечами Александра. — А что еще остается?

    — Внизу, — Берта ткнула пальцем в пол, очевидно, желая указать на планету, которая, по расчетам Александры, наоборот была сейчас у них прямо над головами, — в сельскохозяйственных районах сейчас как раз начался период жатвы. Наше зерно ценится во всем герцогстве! — гордо сообщила она — так, словно сама в поте лица выращивала его на полях. — Как урожай снимут, караваны просто косяками прут! В основном, конечно, наши, анские, но наверняка и из Флоренци, и из Напли будут купцы. Так что долго тебе ждать не придется, милочка!

    «А вот это вряд ли», — подумалось девушке. Впрочем, торопиться ей пока как раз было и некуда.

    — Что-то, я смотрю, ты не ешь ничего, — нахмурилась внезапно Берта.

    — Не хочется что-то, мэм…

    — Это ты брось! — строго проговорила женщина. — Тебе надо сил набираться. Вон, гляди, как исхудала — соплей перешибешь! Или ты, может, спать хочешь?

    — Да, я бы прилегла, мэм… — призналась Александра, едва ли не впервые за это утро сказав чистую правду.

    — Это все вино! — неожиданно заключила Берта. — Детей с него всегда в сон клонит! Ганс! — позвала она, оглянувшись.

    На зов тут же метнулся лакей, почтительно замер в ожидании распоряжений.

    — Проводи юную леди в ее покои. Кастелян должен был распорядиться на их счет.

    — Слушаюсь, мэм, — склонил голову тот. — Извольте следовать за мной, миледи, — продемонстрировал он учтивый оскал Александре.

    Та не без труда поднялась.

    — Если что, я обычно или здесь, или в ангаре, — напутствовала ее Берта. — Любого слугу спросишь, он проводит.

    — Благодарю вас, мэм, — чуть слышно пробормотала девушка. Слабость нахлынула на нее уже не на шутку, и дело тут, конечно, было не в тех жалких двух глотках паршивого вина, а в так и не отступившей еще до конца коварной болезни.

    Пестрая ливрея лакея расплылась перед глазами бесформенным пятном. Мобилизовав все силы, чтобы не потерять его из вида, Александра, слегка пошатываясь, двинулась между рядами столов за стремительно удаляющимся слугой...

    Источник - knizhnik.org .

    Комментарии:
    Информация!
    Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
    Наверх Вниз