1. Генерал Константин Рокоссовский, не давший гитлеровцам взять Москву в 1941-м, вспоминал первые дни войны. Ситуация была аховая, немцы стремительными ударами рассекли наши части. Связи ни с высшим командованием, ни с "соседями" нет. Войска укомплектованы по штатам мирного времени, склады боеприпасов и топлива оказались уничтожены первыми же бомбардировками.

На марше дошли до ближайшего населенного пункта, где располагались нетронутые склады. Местные интенданты наотрез отказались выдавать амуницию "непонятно кому" без команды начальства. А связи со штабом нет. Тем более, что Рокоссовский вынужденно зашел в "чужой огород", на территорию соседней армии.

Что делать? Оставить свои войска без топлива и снарядов? Не сегодня-завтра придется столкнуться с немцами, а тут интенданты стоят похлеще каменной стены. Генерал принял волевое решение, под дулами винтовок склады вскрываются. Местному начальству Рокоссовский написал расписку с перечислением позаимствованного имущества.

Такая же история повторилась с автопарком гарнизона. Будущий маршал Победы его хорошенько располовинил. Пригодилось это уже завтра, части пришлось пройти через ожесточенные бои с наступающим противником.

Через две недели Рокоссовский был вызван в Ставку Верховного. "Ограбленный" командарм жаловался Сталину на самоуправство генерала. Даже притащил ворох тех самых расписок Рокоссовского. Ситуация на фронтах была напряженная, головы летели направо и налево. За такое могли и с командования снять и к стенке поставить.

Сталин задумчиво взвесил в ладони пачку расписок, нахмурился и вдруг протянул их Рокоссовскому:

- Возвращаю Ваши векселя, товарищ генерал! Будем считать, что они оплачены. Оплачены танками, самолетами и германской пехотой, которых сожгли Ваши части в боях. Сполна!

2. Не секрет, что в первый месяц Великой Отечественной отдельные части не выдерживали стремительного наката гитлеровцев и поддавались панике. Не всякий боец способен выдержать то, что выпало тогда на их долю. Командиры где уговорами, воззваниями, где силой разворачивали дезертиров обратно в бой. Удавалось это далеко не всем.

Рассказывают как на походный КП армии доставили одного генерала. В разодранной форме, с синяком под глазом и без оружия. Генерал доложил, что под Ровно наткнулся на неорганизованную колонну машин с удирающими на восток бойцами.

Он задержал один из грузовиков и принялся выяснять что происходит, куда следуют бойцы и какой части принадлежат. В кузове сидели добрых два десятка солдат. Вместо внятных ответов схватили, втащили в машину и принялись допрашивать самого генерала.

Не слушая его возмущенных приказов, бойцы тут же признали его переодетым германским провокатором, отобрали оружие и приговорили к немедленному расстрелу. Ему удалось выпрыгнуть на ходу и скрыться в лесу.

Генералу не повезло, на КП как раз прибыли штабисты из Ставки во главе с Верховным. Сталин выслушал эту печальную повесть и сказал:

- Чтобы советские бойцы не подчинились красному командиру? Генералу? Может быть солдаты... не ошиблись с приговором?

Побледневший генерал принялся что-то лопотать в свою защиту, но Сталин прервал его:

- На той неделе, один майор встретил два взвода таких же дезертиров. Выхватил у одного из них автомат. Призывом к солдатской чести и личным примером развернул солдат, увел за собой в бой. Вот такого бойцы провокатором не признают. А Вас поздравляю с новым званием, товарищ майор!

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5