Сергей Черняховский: «Очень мало акцентируется внимание на том, что на страшный и во многом внезапный удар гитлеровского вермахта Красная Армия ответила не менее мощным контрударом - "ударом на удар"»

Восьмидесятилетие трагического начала Великой Отечественной войны страна отметила. И все было сказано правильно: и про трагичность даты, и про скорбь, и о мужестве сражавшихся…

Но все время в первую очередь речь идет о поражениях и потерях – и никто не хочет говорить о победах, причем стратегических победах первых дней и недель войны.

Да, все слова говорятся верно. И о том, что в той Войне советский народ – а это была именно «Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков», а не просто война «России вообще» против «Германии вообще» - в той войне советский народ сражался именно с фашизмом как таковым, за свободу и спасение цивилизации, за ее восходящее развитие и против планов утверждения мировой олигархической диктатуры - «Железной пяты», описанной некогда Джеком Лондоном.

И о том, почему память о той Войне становится сегодня все более актуальной, и о том, кто и почему хочет переписать историю – а это, в первую очередь, те, кто не может простить советскому народу и Советскому Союзу, что тогда победили именно они, а не их противники.

И все-таки есть момент, который из года в год ускользает или проговаривается мимоходом. Вопрос о том, как все-таки оценивать первые дни и недели войны. Хотя уже начальный период был периодом стратегических побед.

Уже давно, еще с советского времени вошло в привычку и традицию говорить либо о «причинах поражений Красной Армии в начале войны», либо о ее «тяжелых потерях», либо о «неудачах начального периода».

Речь в лучшем случае идет о героически сопротивляющихся частях и пограничных заставах. Основной образ мужества и стойкости – Брестская Крепость.

И в результате - о «провале плана «Барбаросса».

То есть основной акцент делается на том, что в условиях внезапного нападения превосходящих сил Рейха РККА, вынужденно отступая, мужественно сопротивлялась и не дала себя разгромить.

Все это – правда. Но все-таки некая незавершенная, создающая акценты, меняющие образ и войны, и ее первых месяцев.

И очень мало акцентируется внимание на том, что на страшный и во многом внезапный удар гитлеровского вермахта Красная Армия ответила не менее мощным контрударом - «ударом на удар». А не, в первую очередь, отступлением с «упорными арьергардными боями».

И удар, который тогда нанесла РККА, заставил вермахт содрогнуться, а его генералов – уже тогда перестать верить в победу. Оказавшись, казалось бы, не готовой к войне, страна ответила на первый натиск с такой мощью, что вермахт уже 23 июня перешел к обороне и в ряде случаев начал отступать, а в дневнике Гальдера, начальника штаба Верховного командования сухопутных войск гитлеровского вермахта, появились следующие записи:

• 22 июня: «После первоначального «столбняка», вызванного внезапностью нападения, противник перешел к активным действиям…»
   
• 23 июня: «На юге русские атаковали в Румынии наши плацдармы на реке Прут и произвели ряд разведывательных поисков из района Черновиц».
   
• 24 июня: «…Русские не думают об отступлении, а, напротив, бросают все, что имеют в своем распоряжении, навстречу вклинившимся германским войскам <…> Наличие многочисленных запасов в пограничной полосе указывает на то, что русские с самого начала планировали ведение упорной обороны пограничной зоны и для этого создали здесь базы снабжения».
   
• 25 июня: «Оценка обстановки на утро в общем подтверждает вывод о том, что русские решили в пограничной полосе вести решающие бои и отходят лишь на отдельных участках фронта, где их вынуждает к этому сильный натиск наших наступающих войск».
   
• 26 июня: «Группа армий «Юг» медленно продвигается вперед, к сожалению неся значительные потери. У противника, действующего против группы армий «Юг», отмечается твердое и энергичное руководство…»
   
• 29 июня: «На фронте группы армий «Юг» все еще продолжаются сильные бои. На правом фланге 1-й танковой группы 8-й русский танковый корпус глубоко вклинился в наше расположение… Это вклинение противника, … вызвало большой беспорядок… В тылу 1-й танковой группы также действуют отдельные группы противника с танками, которые даже продвигаются на значительные расстояния… Обстановка в районе Дубно весьма напряженная… В центре полосы группы армий «Центр» наши совершенно перемешавшиеся дивизии прилагают все усилия, чтобы не выпустить из внутреннего кольца окружения противника, отчаянно пробивающегося на всех направлениях…».
   
• 30 июня: «На фронте группы армий «Центр» часть… группировки противника прорвалась между Минском и Слонимом через фронт танковой группы Гудериана… На фронте группы армий «Север» противник перешел в контратаку в районе Риги и вклинился в наше расположение… Отмечено усиление активности авиации противника перед фронтом группы армий «Юг» и перед румынским фронтом…».

Красная Армия чуть ли не с первого дня войны перешла к постоянным атакам на противника, с первого дня выбивая тот его потенциал, который по планам должен был привести его к победе. А контратаки шли постоянно – на удар действительно ответили ударом.

23 июня – контрнаступление Красной Армии под Луцком, Шауляем, Гродно.

24 июня - 2-й день контрударов Красной Армии на шяуляйском и гродненском направлениях, 2-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно.

25 июня - 3-й день контрударов Красной Армии на шяуляйском и гродненском направлениях. 3-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно.

Военно-воздушные силы Северного фронта и авиационные части Северного и Краснознаменного Балтийского флотов одновременно атаковали 19 аэродромов Финляндии, на которых сосредотачивались для действий по нашим объектам соединения немецко-фашистской и финской авиации. Произведено 250 вылетов.

26 июня - 4-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно. Авиация дальнего действия ВВС РККА нанесла бомбовые удары по Бухаресту, Плоешти и Констанце.

27 июня - 5-й день танкового сражения в районе Луцк　— Броды　— Ровно.

28 июня - 6-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно. 4000 танков сошлось в бою.

29 июня - 7-й день танкового сражения в районе Луцк — Броды — Ровно. Сорвано движение вермахта на Киев и Смоленск, сорваны планы занять их в первую неделю войны.

Говорят, что в Австралии потомки имеющих боевые награды имеют право носить их после смерти родителей. Чтобы помнили, что они - наследники подвигов и имеют право ими гордиться. И это – правильно. Может быть, нужно, пусть и с запозданием на десятилетия, ввести такой порядок и у нас?

22 июня – это день Подвига, а не день поражения. День, когда страна приняла удар, сдержала – и начала свой путь к Берлину.

Приграничное сражение – это когда судьбу всей войны в первые две недели боев решила истекающая кровью Красная Армия. Без танков и авиации, с потерянной артиллерией, с устаревшими трехлинейками и гранатами она в эти две недели день за днем выбивает у Германии потенциал возможной победы. Каждый день вермахт теряет больше техники и живой силы, чем он мог себе позволить, каждый день он теряет темп наступления, продвигается на меньшее число километров, нежели ему было предписано планами наступления.

Через три недели, 10 июля 1941 года, немцы вышли к Днепру. Могло показаться, что в точном соответствии с планом «Барбаросса». Только по этому плану, на этом рубеже и к этой дате они должны были за своей спиной иметь разгромленную Красную Армию и перед собой – открытое пространство для наступления по всем стратегическим направлениям.

На деле оказалось, что в тылу они имеют сражающиеся части первого эшелона РККА, а перед собой – новый фронт. И при этом утратили ресурсы для наступления по всем направлениям сразу: стратегический потенциал вермахта был выбит в приграничном сражении. Теперь за каждый день боев Германия должна была платить ресурсами, предназначавшимися для будущего: на принципиальном уровне – война была Германией проиграна. Затем, а особенно на исходе лета, победа СССР стала делом техники.

22 июня война началась не с поражений Красной Армии. 22 июня война началась с мощного контрудара по вермахту и приграничного сражения РККА, которое она выиграла, уничтожив, при всех своих потерях, тот военный ресурс Германии, без которого та уже не могла всерьез рассчитывать на победу над СССР.

22 июня – это, конечно, день Памяти и Скорби. Но это – не День Поражения и Тоски. Это день, когда страна сдержала страшный удар. И встала, чтобы ответить на него. Это – День Подвига.