Советский Союз в 60-х годах прошлого столетия открыл настоящий Клондайк – нефтегазовые месторождения Западной Сибири.

Сейчас, наблюдая из 2021 года, очень сложно переоценить значение этого события. Форсированная добыча углеводородов и экспорт позволили насытить экономику валютой, подтянуть в развитии целые отрасли машиностроения и металлургии.

Стоит помнить, что если бы не нефтедоллары, то граждане СССР так и не увидели бы отечественные «Лады», «Жигули» и КамАЗы.

Производственные мощности этих автозаводов были закуплены на Западе как раз на сверхдоходы от продажи нефти. Из этого же кошелька финансировали ВПК, военную операцию в Афганистане, а также закупали продовольствие и товары народного потребления.

После распада Советского Союза молодая Россия получила не только разорванные производственные цепочки с братскими когда-то республиками, но и тяжелую подчиненность мировым ценам на нефть.

А если есть зависимость от мировой конъюнктуры, то будет и прямая подчиненность тем, кто её создает – то есть странам Запада.

В этой связи интересна история отношения зарубежных стран к российскому нефтегазовому комплексу.

До 2014 года Европа и США были кровно заинтересованы в бесперебойном функционировании месторождений Западной Сибири. Иностранцы охотно делились технологиями и финансировали совместные проекты. Расчет был прост: поставки российских нефти и газа – отличный козырь в диалоге с неуступчивыми иранцами и лишний аргумент психологического влияния на саудитов, главных поставщиков углеводородов в США.

Однако, обострение на Украине, возвращение Крыма и пресловутая «сланцевая революция» обесценили топливно-энергетический комплекс России в глазах Вашингтона. Стартовала бесконечная череда санкций, по логике которых – Кремль должен бы был капитулировать в течение пяти-шести лет.

Отличным маркером, получилось это или нет, стал коронакризис 2020–2021 годов.

Идеальный шторм

Отбросим социальный аспект прошлогодних потрясений и посмотрим на экономические показатели России в минувшем году.

Наиболее точным определением происходящего в экономике в начале пандемии стал «идеальный шторм».

Напомним, в некоторые моменты стоимость нефти на мировых рынках была отрицательной, то есть добывающим компаниям было выгоднее приплачивать покупателям, лишь бы не нести убытки, связанные с хранением «черного золота». Нефть превратилась в вонючую пачкающуюся жижу, которая ничего не стоила.

Царил глобальный локдаун – самолеты не летали, машины стояли в гаражах, промышленные предприятия остановились. Большая российская тройка – «Газпром», «Лукойл» и «Роснефть» теряли триллионы рублей, а это автоматически влекло за собой потери бюджета.

И дело было не только в нефти.

Европейцы, которые сейчас в исступлении от запредельных цен на природный газ, в прошлом году спокойно покупали у России голубое топливо по 150–200 долларов за тысячу кубометров.

О том, что это убыточно для нашей страны знали все, но никто из «гуманитарных соображений» не повышал закупочные цены. Сейчас же от Москвы требуют «войти в положение» и сбить котировки с 1 900 долларов за тысячу кубометров.

Если сложить финансовые потери 19 крупнейших нефтегазовых компаний, то за прошлый год они недосчитались восьми триллионов рублей дохода! Как только цены на нефть стали отходить от отрицательных значений, добывающим компаниям не дали отбить потери – в силу вступили обязательства картеля ОПЕК+ не повышать добычу.

Всё это вкупе должно было загнать Россию если в не череду социальных потрясений, то хотя бы в состояние экономического шока. Но второго «падения в пропасть», аналогичного 2008 году, не случилось. Просто потому, что наша страна успела вовремя соскочить с пресловутой «нефтяной иглы».

Россия, за которой до сих пор среди слишком рьяных либералов закреплено унизительное прозвище «мировая бензоколонка», сократила в прошлом году зависимость от нефтегазовых доходов с 30 % до 26 %. То есть мы и до коронавируса не сидели на «нефтяной игле».

Финансовые потери не могли не сказаться на общей эффективности экономики, но и здесь все относительно.

Для примера, США в минувшем году потеряли 3 % ВВП, немцы – 5,3 %, англичане – все 9,9 %, а Россия – 3 %. Безусловно, и это немаленькая цифра для экономики, которая с 2014 года росла очень медленно, а нередко и стагнировала. Остановить скатывание в экономический коллапс удалось за счет гигантских трат бюджета – до 4,6 % ВВП Кремль отрядил на поддержку населения и бизнеса.

Оказалось, что, помимо очевидно просевшей «нефтянки», авиаперевозок и туристической отрасли, в России вполне есть чему расти, даже в условиях «идеального шторма».

Прежде всего, вырос рынок внутреннего потребления. Россиян заперли на какое-то время в стране, и они решили тратить на внутренний туризм или расширить свою потребительскую корзину. Покупали электронику, стройматериалы, товары для дома – все компании, занятые в этих секторах, продемонстрировали рост. В немалой степени из-за такого потребительского ажиотажа мы сейчас наблюдаем рост цен на подобные товары. В строительном секторе «удачно» совпали льготная ипотека и высокий спрос на недвижимость – цены на квадратный метр жилья взлетели в небеса. Только сейчас – в конце 2021 года – мы видим первые признаки стабилизации (даже не снижения) цен на жилье.

Пандемия вкупе с возросшим спросом спровоцировала скачкообразный рост электронной торговли – у всех на слуху баснословные прибыли OZON и Wildberries. Это, кстати, в немалой степени способствовало финансовому рывку Сбера – в прошлом году он встал во главе списка российских компаний по доходности. По понятным причинам рост показали фармацевтические компании, в большинстве своём обеспечившие потребности внутреннего рынка в медикаментах и спецоборудовании.

В прошлом году в мире дорожало буквально все, кроме транспортных услуг и энергоресурсов. И самым актуальным стало повышение цены на продукты питания. Естественным образом на двузначные числа выросли выручки сельскохозяйственных производителей и переработчиков.

Но больше всего заработали компании, экспортирующие продовольствие за рубеж.

Гораздо выгоднее стало продавать продукты иностранцам, чем своим согражданам. Это, в свою очередь, вызвало рост цен в магазинах – по итогам 2021 года он может составить до 10 %.

В ближайшее время по всему миру будут стремительно расширять посевные площади, в надежде удовлетворить спрос на продукты питания. А это, в свою очередь, повлечет за собой рост спроса на российские удобрения. Которые и так уже готовы закупать европейцы по завышенным ценам – у них самих заводы встали по причине дорогого газа.

Что дальше?

Несмотря на условно оптимистичные итоги прошлого года (исключительно в экономике), в будущем все не столь однозначно.

Во-первых, Россия снова приблизится к нефтегазовой зависимости – итоги 2021 года покажут рекордные выручки добывающих компаний.

Во-вторых, начинаются времена высоких цен на энергоносители, и связаны они со стремительным отскоком от дна мировой экономики. Спрос растет не только на нефть и газ, но и на каменный уголь – страшный сон адептов «зеленого перехода».

Да и сама экономика, ориентированная на возобновляемые источники энергии, вызывает много вопросов. Европейцы со своими простаивающими ветряками и солнечными батареями уже познали стоимость мегаватт-часа электричества по 300 евро.

И Россия здесь снова готова помочь – форсированием поставок природного газа и уникальными компетенциями в области ядерной энергетики. «Зелёные» рано или поздно под давлением электората, недовольного ценами на электричество, обратят свой взор на АЭС, только вот строить подобные сооружения практически везде разучились.

Еще шанс экспортировать технологии «Росатома» не только в страны третьего мира, но и на респектабельные рынки Европы.

Хотели диверсифицировать зависимость от российского газа?

Вот вам российские атомные электростанции.

Все оптимистические прогнозы относительно финансового будущего России заканчиваются одним – способностью государства конвертировать эти деньги в реальный рост доходов населения. Пока с этим у кремлевского руководства не очень хорошо.

Автор: Евгений Федоров

Источник - Военное обозрение .

• • 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5