оценка мощности, стратегий и технологического потенциала

Из Коммюнике 6-го Пленума Центрального Комитета Коммунистической партии Китая 19-го созыва, 11 ноября 2021 года:

« . . . На пленуме была полностью одобрена работа Политбюро ЦК, проделанная им со времени 5-го пленума ЦК КПК 19-го созыва. Было единодушно признано, что за истекший год на фоне переплетающегося между собой воздействия невиданных за последние сто лет перемен в мире и глобальной пандемии COVID-19 внешняя среда становилась все более сложной и суровой, задачи по профилактике и контролю эпидемии и по обеспечению социально-экономического развития в Китае оказались крайне тяжелыми и трудоемкими.

. . . В плане развития национальной обороны и вооруженных сил произошла всеобщая и революционная перестройка народной армии, которая отправляется в новый поход в совершенно новом облике. Был обеспечен синхронный рост оборонного и экономического потенциала. Решительно выполняя миссию и задачи в новую эпоху, народная армия, преисполненная стойкого боевого духа, своими практическими действиями защитила государственный суверенитет, безопасность и интересы развития Китая . . .».

В чём же состоит “революционная перестройка” народной армии Китая? Основной стратегический соперник Китая обстоятельно подошёл к ответу на этот вопрос.

Накануне указанного пленума ЦК КПК, 3 ноября 2021 года опубликован доклад Министерства обороны США “События в сфере вооруженных сил и безопасности, связанные с Китайской Народной Республикой”. Доклад подготовлен для Конгресса США.

Остановимся на некоторых основных положениях доклада.

В докладе рассмотрен текущий и вероятный будущий курс военно-технического развития Народно-освободительной армии Китая (НОАК), а также принципы и вероятное развитие китайской стратегии безопасности и военной стратегии, а также военных организаций и операционных концепций, поддерживающих такое развитие в течение следующих 20 лет.

Доклад начинается со слов: “КНР все яснее заявляет о своих амбициях и намерениях. Пекин стремится изменить международный порядок, чтобы он лучше соответствовал его авторитарной системе и национальным интересам, что является жизненно важным компонентом его стратегии по достижению «великого омоложения китайской нации». Согласно этому мировоззрению, наращивание всеобъемлющей национальной мощи КНР, включая военную мощь, необходимо для создания условий для утверждения Пекином своих предпочтений в глобальном масштабе”.

Национальная стратегия КНР по достижению «великого омоложения китайской нации» к 2049 году глубоко интегрирована с её амбициями по укреплению НОАК.

В 2017 г. Генеральный секретарь Си Цзиньпин в своем выступлении на 19-м съезде партии изложил две цели модернизации НОАК: «в основном завершить модернизацию НОАК к 2035 году и превратить НОАК в вооруженные силы «мирового класса» к 2049 году.

НОАК продолжает преследовать амбициозные цели модернизации, совершенствовать основные организационные реформы и повышать боевую готовность в соответствии с этими целями. Это включает в себя развитие способности НОАК наносить совместные высокоточные удары дальнего действия по всем областям, все более сложному космосу, киберпространству, а также ускорение крупномасштабного расширения своих ядерных сил.

В 2020 г. Коммунистическая партия Китая (КПК) объявила о новой вехе в модернизации НОАК в 2027 году, в широком смысле понимаемой как модернизация возможностей НОАК, которые должны быть объединены в систему систем для «интеллигентной» войны. Если они будут реализованы, цели модернизации НОАК на 2027 год могут предоставить Пекину более надежные военные возможности в случае непредвиденных обстоятельств в конфликте с Тайванем.

Модернизация НОАК служит важным компонентом национальной системы, призванной реализовать национальную стратегию КНР. Стратегия КНР по достижению «национального омоложения» не ограничивается внутренними усилиями. Эта стратегия влечёт за собой усилия по изменению международных условий в соответствии с концепцией КПК о «сообществе общей судьбы».

В ноябре 2020 года CMC выпустил «План совместных операций Китайской Народно-освободительной армии (испытание)», описанный как «закон высшего уровня» системы боевой доктрины НОАК в «новой эре », которая усилит требования и процедуры для совместных операций, боевой поддержки, мобилизации национальной обороны и политической работы, среди прочего.

Национальная стратегия Китая

Стратегия КНР направлена ​​на достижение «великого омоложения китайской нации» к 2049 году, чтобы соответствовать глобальному влиянию и мощи США или превзойти их, сместить союзы США и партнёрство в области безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе и пересмотреть международный порядок, чтобы он был более выгодным для авторитарной системы Пекина и его национальных интересов.

Эту стратегию можно охарактеризовать как решительное преследование далеко идущих усилий по расширению национального могущества КНР.

Несмотря на проблемы, связанные с пандемией COVID-19, Пекин продолжал свои усилия по продвижению своего общего развития, включая стабилизацию экономического роста, укрепление своих вооруженных сил и осуществление более решительной роли в мировых делах. В ответ как на долгосрочные, так и на краткосрочные экономические тенденции, КПК представила новую экономическую стратегическую задачу или новую «модель развития», названную «двойным обращением».

Пекин считает, что Соединенные Штаты все более решительно настроены сдерживать КНР, что создает потенциальные препятствия для стратегии Пекина. Кроме того, лидеры КНР все больше склонны противостоять Соединенным Штатам и другим странам в областях, где интересы расходятся.

Внешняя политика

Внешняя политика КНР направлена ​​на создание «сообщества общей судьбы», которое поддерживает её стратегию реализации «великого обновления китайской нации».

В 2019 году КНР признала, что ее вооруженные силы должны играть более активную роль в продвижении своей внешней политики, подчеркнув все более глобальный характер, который Пекин придает своей военной мощи.

Экономическая политика

Усилия КНР по экономическому, технологическому, политическому, социальному развитию и развитию безопасности взаимно усиливают и поддерживают стратегию Пекина по формированию международной и региональной среды, которая принимает и поддерживает интересы Пекина.

Экономическое развитие

КНР поддерживает свою военную модернизацию не только путём предоставления средств для увеличения оборонных бюджетов, но и посредством целенаправленных партийных инициатив, таких как “Сделано в Китае 2025” и “Китайские стандарты 2035”.

При реализации 14-й пятилетки КНР (2021–2025 гг.) Партия объявила о переходе к новой «схеме развития» - «двойному обращению». “Двойное обращение” направлено на ускорение внутреннего потребления как движущую силу экономического роста, переход к производству более высокого уровня и создание «прорывов» в ключевых технологиях вдоль важнейших высокотехнологичных глобальных цепочек поставок, при этом упор делается на «взаимоусиливающих» иностранных инвестициях.

Стратегия развития военно-гражданского слияния

КНР реализует свою стратегию развития военно-гражданского слияния (ВГС), чтобы объединить свои экономические, социальные стратегии и стратегии развития безопасности для создания интегрированной национальной стратегической системы и возможностей в поддержку национального возрождения КНР.

Стратегия ВГС Пекина включает в себя цели по разработке и приобретению передовых технологий двойного назначения для военных целей и углубление реформы национальной оборонной науки и технологий, а также служит более широкой цели по укреплению всех инструментов национальной мощи КНР.

Стратегия развития ВГС КНР включает шесть взаимосвязанных усилий: (1) объединение оборонно-промышленной базы Китая с его гражданской технологической и промышленной базой; (2) интеграция и использование научно-технических инноваций в военном и гражданском секторах; (3) развитие талантов и сочетание военного и гражданского опыта и знаний; (4) встраивание военных требований в гражданскую инфраструктуру и использование гражданского строительства в военных целях; (5) использование гражданской службы, а также возможности материально-технического снабжения для военных целей; (6) расширение и углубление системы мобилизации национальной обороны Китая с целью включения всех соответствующих аспектов его общества и экономики для использования в конкуренции и войне.

Оборонная политика и военная стратегия

КНР заявила, что ее оборонная политика направлена ​​на защиту ее суверенитета, безопасности и интересов развития.

Военная стратегия КНР по-прежнему основана на концепции «активной обороны».

Лидеры КНР подчеркивают необходимость усиления НОАК до конца 2049 года в вооруженные силы «мирового класса» в качестве важного элемента ее стратегии по возрождению КНР в «великую современную социалистическую страну». В 2020 г. НОАК добавила новую веху для модернизации в 2027 году, чтобы ускорить комплексное развитие механизации, информатизации и интеллектуализации вооруженных сил КНР, что в случае реализации предоставит Пекину более надежные военные возможности в случае непредвиденных обстоятельств в возможном конфликте на Тайване.

В ноябре 2020 года опубликован «План совместных операций Китайской Народно-освободительной армии (испытание), описанный как «закон высшего уровня» системы боевой доктрины НОАК в «новой эре», которая усилит требования и процедуры для совместных операций, боевой поддержки, мобилизации национальной обороны и политической работы.

Задачи вооруженных сил Китая в “Новую эпоху”

Имея в общей сложности около двух миллионов человек в регулярных вооружённых силах, НОАК стремилась модернизировать свои возможности и улучшить свои навыки во всех областях ведения войны, чтобы в качестве объединённой силы она могла проводить широкий спектр наземных, воздушных и морских операций, а также космических, контркосмических операций, радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и киберопераций.

Развивающиеся возможности и концепции НОАК продолжают укреплять способность КНР «сражаться и побеждать в войнах» против “сильного врага”, принуждать Тайвань и конкурирующих претендентов на территориальные споры, противодействовать вмешательству третьей стороны в конфликт на периферии КНР и проецировать власть в глобальном масштабе.

В 2020 году НОАК продолжала добиваться прогресса в проведении крупных структурных реформ, внедрении современных местных систем, повышении готовности и усилении своей компетенции проводить совместные операции.

Изменения в модернизации и реформировании НОАК

В ноябре 2020 года представитель министерства обороны КНР заявил, что НОАК завершила этап модернизации, «в целом достигнув механизации» в 2020 году. В широком смысле цель механизации может быть понята как стремление НОАК модернизировать свое вооружение и оборудование, чтобы их можно было объединить в «системы систем» и использовать более продвинутые технологии, подходящие для «информатизированной» и «интеллектуальной» войны.

НОАК насчитывает около 975 000 военнослужащих в боевых частях. Несмотря на пандемию COVID-19, пограничные столкновения с Индией и другие важные события в 2020 году, НОАК ускорила подготовку и размещение оборудования.

Военно-морские силы (ВМС) НОАК имеет самый большой флот в мире с общей боевой силой около 355 кораблей и подводных лодок. В ближайшем будущем ВМС будет иметь возможность наносить дальние высокоточные удары по наземным целям со своих подводных лодок и надводных боевых кораблей с использованием крылатых ракет наземного нападения, что значительно повысит возможности КНР по проецированию глобальной мощности.

КНР расширяет свои возможности и компетенцию в области противолодочной войны для защиты авианосцев и подводных лодок с баллистическими ракетами.

Военно-воздушные силы НОАК и авиация ВМС вместе составляют крупнейшие авиационные силы в регионе и третьи по величине в мире: их общее количество составляет более 2800 самолетов (не включая учебно-тренировочные варианты или БПЛА), из которых примерно 2250 являются боевыми самолетами (включая стратегические бомбардировщики, тактические бомбардировщики, многоцелевые тактические и штурмовики).

В октябре 2019 года КНР сообщила о возвращении авиадесантной части своей ядерной триады.

Ракетные силы НОАК (PLARF) организуют, укомплектовывают, обучают и оснащают стратегические наземные ядерные и обычные ракетные силы КНР, а также связанные с ними силы поддержки и ракетные базы. В 2020 году PLARF выдвинул свои долгосрочные планы модернизации для усиления своих возможностей «стратегического сдерживания».

КНР разрабатывает новые межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), которые значительно улучшат её ракетные силы, способные нести ядерные боеголовки, и потребуют увеличения производства ядерных боеголовок, частично из-за внедрения системы многократного входа в систему с независимым наведением.

КНР приступила к строительству шахт МБР на твёрдом топливе, которые в совокупности будут содержать сотни новых шахт межконтинентальных баллистических ракет.

PLARF продолжает расширять свой арсенал мобильных баллистических ракет DF-26 средней дальности (БРСД), которые способны наносить как обычные, так и ядерные высокоточные удары по наземным целям, а также обычные удары по военно-морским целям.

В 2020 г. PLARF начал испытания своей первой действующей системы гиперзвукового оружия, гиперзвуковой планирующей ракеты (HGV) DF-17, способной работать с баллистическими ракетами средней дальности (MRBM).

Силы стратегической поддержки НОАК (SSF) - это организация командного уровня театра военных действий, созданная для централизации стратегических космических, кибернетических, электронных, информационных, коммуникационных и боевых задач и возможностей НОАК. SSF курирует департамент космических систем, отвечающий за военные космические операции, и департамент сетевых систем, отвечающий за информационные операции (IO), который включает техническую разведку, радиоэлектронную борьбу, кибервойну и психологические операции.

КНР продолжает развивать возможности войны в космосе, включая прямой подъем, коорбитальную орбиту, радиоэлектронную борьбу и и возможности направленной энергии, которые могут оспаривать или отказывать противнику в доступе и операциях в космической сфере во время кризиса или конфликта.

Космическая программа КНР продолжает быстро развиваться. Пекин направил значительные ресурсы на развитие всех аспектов своей космической программы, от военных космических приложений до гражданских приложений, таких как запуски, приносящие прибыль, научные исследования и исследования космоса. КНР использует более сложные спутниковые операции и, вероятно, испытывает в космосе технологии двойного назначения, которые могут быть применены в контркосмических миссиях.

Военная готовность

НОАК тренируется «сражаться и побеждать» посредством все более реалистичной боевой подготовки, в которой используются специальные противники «синей силы» и другие элементы для повышения реализма.

НОАК продолжает развивать возможности, чтобы предоставить КНР варианты попыток отговорить, сдержать или, если будет приказано, отразить вмешательство третьей стороны во время крупномасштабной кампании, такой как возможные события на Тайване.

Специалисты по планированию защиты часто называют эти коллективные возможности возможностями предотвращения доступа / запрета зоны.

Помимо улучшения возможностей противовоздушной и противолодочной обороны, КНР уделяет особое внимание информационным, кибернетическим, космическим и контркосмическим операциям. Сосредоточенность НОАК на комплексном подходе к киберсфере с использованием передовых технологий, вероятно, приведет к тому, что PLA улучшит свою способность проводить кибероперации в течение следующих нескольких лет.

Ядерный потенциал

В течение следующего десятилетия КНР намерена модернизировать, диверсифицировать и расширить свои ядерные силы.

КНР инвестирует и расширяет количество своих платформ доставки ядерного оружия на суше, на море и в воздухе и строит инфраструктуру, необходимую для поддержки этого крупного расширения своих ядерных сил.

КНР также поддерживает это расширение, увеличивая свои мощности по производству и разделению плутония за счет строительства реакторов-размножителей на быстрых нейтронах и установок по переработке.

Ускоряющиеся темпы ядерной экспансии КНР могут позволить Китаю иметь до 700 доставляемых ядерных боеголовок к 2027 году. КНР, вероятно, намеревается иметь не менее 1000 боеголовок к 2030 году, что превысит темпы и размеры, прогнозируемые Министерством обороны в 2020 году.

КНР, возможно, уже создала зарождающуюся «ядерную триаду» с разработкой баллистической ракеты воздушного базирования с ядерными способностями и улучшением ее ядерных возможностей наземного и морского базирования.

КНР намеревается повысить готовность своих ядерных сил в мирное время, перейдя к режиму «запуск по предупреждению» (LOW) с расширенными силами шахтного базирования.

Рост глобального присутствия НОАК

Руководители КПК считают, что глобальная деятельность КНР, включая растущее глобальное присутствие НОАК, необходима для создания международной среды, способствующей национальному обновлению Китая. КПК поручила НОАК развить способность проецировать власть за пределы границ Китая и ближайшей периферии для защиты растущих зарубежных интересов КНР и продвижения ее внешнеполитических целей.

Глобальная военная деятельность Китая

КНР все больше полагает, что ее вооруженные силы должны играть более активную роль в достижении ее внешнеполитических целей. В 2020 году в соответствии с поправкой к Закону о национальной обороне НОАК была поручена защита «зарубежных интересов развития», что еще больше укрепило участие НОАК в глобальной экономической и дипломатической деятельности КНР.

Поскольку зарубежные интересы КНР выросли за последние два десятилетия, лидеры партии все больше подталкивали НОАК к размышлениям о том, как она будет развивать возможности для действий за пределами Китая и его ближайшей периферии, чтобы продвигать и защищать эти интересы. Это привело к большей готовности КНР использовать военное принуждение и стимулы для продвижения своих интересов глобальной безопасности и развития.

В 2020 году НОАК продолжила нормализацию своего присутствия за рубежом и наладила более тесные связи с иностранными вооруженными силами, в основном за счёт помощи, связанной с COVID-19.

Помимо своей базы в Джибути, КНР пданирует дополнительные военные объекты для поддержки военно-морского, воздушного, наземного, кибернетического и космического проецирования мощи. КНР, вероятно, рассмотрела ряд стран, в том числе Камбоджу, Мьянма, Таиланд, Сингапур, Индонезию, Пакистан, Шри-Ланку, Объединенные Арабские Эмираты, Кению, Сейшельские острова, Танзанию, Анголу и Таджикистан в качестве мест размещения объектов НОАК.

Глобальная сеть материально-технического снабжения НОАК и военные объекты НОАК могут как вмешиваться в военные операции США, так и поддерживать наступательные операции против США по мере развития глобальных военных целей КНР.

Операции влияния КНР

КНР проводит операции влияния, нацеленные на культурные учреждения, медиа-организации, бизнес, академические круги и политические круги в Соединенных Штатах, других странах и международных учреждениях, чтобы достичь результатов, благоприятных для достижения её стратегических целей.

КПК стремится обусловить внутренние, иностранные, а также многосторонние политические учреждения и общественное мнение - принять нарративы Пекина и устранить препятствия, мешающие достижению целей.

Лидеры КПК, вероятно, считают открытые демократии, включая Соединенные Штаты, более восприимчивыми к операциям влияния, чем другие типы правительств.

НОАК уделяла особое внимание развитию своей концепции «трёх боевых действий», включающей психологическую войну, борьбу за общественное мнение и правовую войну, в своем оперативном планировании, по крайней мере, с 2003 года.

НОАК, вероятно, продолжит развивать свои возможности цифрового влияния за счёт включения достижений в области искусственного интеллекта (ИИ).

Ресурсы и технологии для модернизации НОАК

Долгосрочная цель КНР состоит в создании полностью самостоятельного оборонно-промышленного сектора, объединённого с сильным гражданским промышленным и технологическим сектором, который может удовлетворить потребности НОАК в современном военном потенциале.

КНР мобилизовала огромные ресурсы в поддержку модернизации своей обороны, в том числе для реализации своей программы развития военно-гражданского синтеза (ВГС), а также разведывательной деятельности с целью приобретения чувствительного, двойного и военного оборудования.

КНР существенно реорганизовала свой оборонно-промышленный сектор, чтобы улучшить исследования, разработку, приобретение, испытания, оценку и производство систем оружия. В 2021 г. КНР объявила, что её годовой военный бюджет увеличится на 6,8 процента, продолжая более 20 лет ежегодно увеличивать расходы на оборону и сохраняя свои позиции в качестве второго по величине военного спонсора в мире. При этом опубликованный военный бюджет КНР не включает несколько основных категорий расходов, а его фактические военные расходы выше, чем указано в официальном бюджете.

КНР продолжала наступательные усилия на высшем уровне по освоению передовых технологий и становлению как глобальная инновационная сверхдержава. КНР стремится доминировать в технологиях, связанных с Четвёртой промышленной революцией. Этот толчок напрямую поддерживает амбициозные усилия НОАК по модернизации, её цель - стать армией «мирового класса», способной вести «интеллектуальную» войну.

КНР продолжает стремиться к лидерству в ключевых технологиях со значительным военным потенциалом, таких как искусственный интеллект, автономные системы, передовые вычисления, квантовые информационные науки, биотехнологии, а также передовые материалы и производство. Как свидетельствуют недавние достижения страны в освоении космоса и в других областях, Китай находится на передовой или близкой к ней границе.

Четырнадцатый пятилетний план сохраняет акцент КНР на технологической независимости и местных инновациях в областях, связанных с Четвертой промышленной революцией.

По состоянию на 2020 год НОАК профинансировала несколько проектов ИИ, которые сосредоточены на приложениях, включая машинное обучение для стратегических и тактических рекомендаций, боевые игры с поддержкой ИИ для обучения и анализ социальных сетей.

Приобретение иностранных технологий

КНР использует импорт, иностранные инвестиции, коммерческие совместные предприятия, слияния и поглощения, а также промышленный и технический шпионаж для достижения целей военной модернизации. КНР инвестирует и стремится приобрести технологии, которые станут основой для будущих коммерческих и военных инноваций, включая искусственный интеллект, робототехнику, автономные транспортные средства, квантовые информационные науки, дополненную и виртуальную реальность, финансовые технологии и биотехнологии. Эти технологии стирают грань между коммерческим и военным использованием.

Стратегия КНР

В ответ как на долгосрочные, так и на краткосрочные экономические тенденции, КПК представила новую экономическую стратегическую задачу или новую «модель развития», названную «двойным обращением».

Пекин считает, что Соединенные Штаты все более решительно настроены сдерживать КНР, что создаёт потенциальные препятствия для её стратегии. Кроме того, лидеры КНР всё больше склонны противостоять Соединенным Штатам и другим странам в областях, где интересы расходятся. Стратегия КНР направлена ​​на «великое обновление китайской нации». Эта цель, которую Генеральный секретарь Си Цзиньпин называет «Китайской мечтой», является национальным стремлением восстановить КНР на позиции силы, процветания и лидерства в мире.

Руководители КНР характеризуют свою стратегию достижения политической, социальной и экономической современности, как это определено КПК, как грандиозное национальное начинание, которое является обширным и далеко идущим с точки зрения того, как оно изменит КНР и, в свою очередь, весь мир. Партия определяет национальное обновление как состояние, в котором Китай «процветает, сильный, демократичный, культурно развитый и гармоничный».

Стратегия Пекина предполагает целенаправленные и решительные усилия по накоплению, совершенствованию и использованию внутренних и внешних элементов национальной мощи, которые позволят КНР занять «лидирующее положение». Лидеры КПК часто ссылаются на построение «всеобъемлющей» национальной власти КНР именно таким образом. Стратегия КНР влечет за собой долгосрочный процесс планирования для достижения национального омоложения, который устанавливает цели, приоритеты и вехи практически во всех аспектах управления и политики, включая экономику, политические вопросы, верховенство закона, общественный порядок, национальную безопасность, дипломатию, оборону, социальные вопросы, образование, науку и технологии, культуру, окружающую среду и другие вопросы.

КНР продолжает свои усилия по созданию большей национальной мощи на основе защиты и продвижения своего суверенитета, безопасности и интересов развития. Следовательно, национальные амбиции и государственное управление Пекина зиждутся на политической системе, в которой доминирует КПК, и опирается на партийную теорию «социализма с китайскими особенностями». Цель этой стратегии, возглавляемой партией, возможно, лучше всего сформулирована в том, что партия называет своей «основной линией», в единственном положении конституции КПК, которое служит миссией партии и краеугольным камнем выработки её политики. В поправке, внесенной на 19-м съезде партии в 2017 году, говорится: “Основная линия Коммунистической партии Китая на начальном этапе социализма состоит в том, чтобы вести всех людей Китая вместе в самостоятельных и новаторских усилиях”.

Поскольку руководство КНР рассматривает разделенный Китай как слабый Китай, они утверждают, что «полное воссоединение» - завершение интеграции Гонконга и Макао к концу 2049 года - является фундаментальным условием национального обновления. Пекин считает необходимым, чтобы Китай создал вооруженные силы «мирового класса», которые могут «сражаться и побеждать» и «решительно защищать» суверенитет, безопасность и интересы страны в области развития. В поддержку этой цели 26 декабря 2020 года Всекитайское собрание народных представителей приняло поправки к Закону о национальной обороне КНР, которые расширили правовое обоснование мобилизации НОАК, включив в него защиту экономических «интересов развития Китая». Кодификация этой формулировки в законе КНР предназначена для придания легитимности использованию военной силы для защиты экономических интересов КНР за рубежом.

Лидеры Китая заявляют, что национальное обновление требует, чтобы КНР «приняла активное участие в реформировании системы глобального управления», поскольку многие правила и нормы были установлены, по мнению Пекина, без консультаций и участия КНР. Партия рассматривает аспекты господствующего порядка, основанного на правилах, как ограничивающие стратегические амбиции КНР и несовместимые с ее суверенитетом, безопасностью и интересами развития. По мнению лидеров КНР, изменения необходимы, чтобы приспособиться к развитию КНР, и они должны отражать предпочтительную трансформацию КПК в распределении власти для создания внешней среды, более благоприятной для авторитарной системы КНР и национальных интересов.

Ключевые цели и вехи

На протяжении десятилетий лидеры столетие КНР в 2049 году служило целью достижения национального возрождения и превращения в «великую современную социалистическую страну». С точки зрения Пекина, КНР является развивающейся страной, которая должна перейти в «полностью развитое и высокоразвитое» социалистическое общество, и эта траектория включает в себя партийное руководство, проводящее КНР через различные этапы постепенной, но систематической модернизации и развития. Партия разграничивает этапы стратегии КНР этапами, сопровождаемыми целями и приоритетами, определенными процессами долгосрочного планирования партии.

Размышляя о прогрессе КНР на XIX съезде партии, Генеральный секретарь Си Цзиньпин заявил, что Китай занял «… лидирующую позицию с точки зрения экономической и технологической мощи, обороноспособности и всеобъемлющей национальной мощи» и, следовательно, «переступил порог новой эры». Заявление Си о том, что КНР вступила в «новую эру», было не изменением стратегических целей, а важным сигналом уверенности в том, что прогресса КНР достаточно для решения следующего набора задач в ее развитии. Что касается стратегии КНР в «новую эру», Си изложил широкий план по достижению национального возрождения с графиком, связанным с двумя символически важными столетними рубежами, достигнутыми в 2021 году (столетие КПК) и 2049 году (столетие КНР).

Чтобы преодолеть длительный разрыв между двумя годовщинами, на этом этапе КНР, вероятно, продолжит уделять приоритетное внимание экономическому развитию как «центральной задаче», но вместо быстрого экономического роста она будет стремиться решить проблему неравномерности экономического развития и неравенства, которые Пекин признал новым «основным противоречием» в мире.

Общество КНР в «Новую Эру»

К 2035 году КНР также будет стремиться к увеличению своей экономической и технологической мощи, чтобы стать «мировым лидером в области инноваций» и стремиться «в основном» завершить свою военную модернизацию. КНР также будет стремиться к значительному укреплению своей культурной «мягкой силы» и совершенствованию своей внутренней системы верховенства закона и управления. На втором этапе с 2035 по 2049 год КНР стремится завершить свое развитие и добиться национального возрождения, реализуя международный статус, который Си описывает как «глобального лидера с точки зрения всеобъемлющей национальной мощи и международного влияния».

Обновленная КНР достигнет - среди многих целей партии - своих целей по развертыванию вооруженных сил «мирового класса» и обеспечению лидирующее положение в рамках международного порядка, пересмотренного в соответствии с общей целью внешней политики Пекина по созданию того, что он называет «сообществом общей судьбы», или предпочитаемым официальным переводом КНР на английский язык «сообществом с общим будущим для человечества».

Риски и возможности

Учитывая амбиции партии «восстановить» место КНР в мире и их оценку относительной слабости КНР по отношению к соперничающим государствам, лидеры КПК признали, что растущая сила КНР может угрожать обострением напряжённости в отношениях с другими странами. Известный подход Дэн Сяопина к этой дилемме заключался в том, чтобы Китай «скрыл свои возможности и выжидал, умел сохранять сдержанность; и никогда не претендовать на лидерство». В то время как лидеры Китая последовательно преследовали цель национального возрождения, они продемонстрировали определенную степень стратегической адаптируемости в исполнении, чтобы управлять угрозами своей стратегии.

Со временем КНР охарактеризовала взгляд Китая на стратегическое соревнование как соперничество между могущественными национальными государствами, где самое главное - США, а также столкновение противостоящих идеологических систем. Лидеры КНР указали, что они рассматривают конкуренцию как ситуацию, которая влечёт за собой аспекты сотрудничества и конфликта. Поэтому партия должна быть адаптируемой, гибкой и, прежде всего, терпеливой. Лидеры КНР также предложили взгляд на конкуренцию, основанную на относительном уровне экономической, технологической и военной мощи.

Выступая перед Центральным комитетом КПК в 2013 году, Генеральный секретарь Си Цзиньпин отметил, что партии необходимо «осознать», что «развитые западные страны» будут продолжать обладать «реальными, долгосрочными преимуществами» перед Китаем в экономических, технологических и военных сферах. Си утверждал, что Китаю необходимо “подготовиться к длительному периоду сотрудничества и конфликта между этими двумя социальными системами в каждой из этих сфер”. Наконец, Си сослался на основные элементы «национального возрождения» как на подход КНР к этому соревнованию. Си заявил: «Самое главное, мы должны сконцентрировать наши усилия на улучшении наших собственных дел, постоянном расширении нашей всеобъемлющей национальной мощи, улучшении жизни наших людей, построении социализма, превосходящего капитализм, и закладке основы для будущего, в котором мы выиграем инициативу и займём доминирующее положение».

В 2020 году генеральный секретарь Си неоднократно высказывал свои мысли о стратегической обстановке в КНР. В начале 2020 года Си заявил: «Тема эпохи мира и развития не изменилась», и продолжил, что Китай всё ещё находится в «периоде стратегических возможностей» для дальнейшего развития, и заключил: “Есть ещё много благоприятных условий” для экономического и социального развития.

В 2020 году лидеры КПК созвали несколько встреч по «растущим рискам» и в коммюнике по итогам 5-го пленума в октябре 2020 года подчеркнули, что КНР находится на грани «перемен, невиданных за столетие», а также и то, что Китай выиграет от «глубокой корректировки международного баланса сил».

С самого начала до распада Советского Союза лидеры КНР постоянно характеризовали среду безопасности Китая как претерпевающую интенсивные изменения и рассматривали международный порядок как сдвиг в сторону многополярной системы, более соизмеримой с развитием КНР. Партия считает, что переход к многополярной системе согласуется с ее восприятием глобальных тенденций власти.

Лидеры КНР рассматривают союзы и партнёрства США в области безопасности, особенно в Индо-Тихоокеанском регионе, как дестабилизирующие и несовместимые с суверенитетом, безопасностью и интересами КНР в области развития. В 2014 году Си заявил: «Укрепление военных союзов, направленных против третьей стороны, не способствует поддержанию общей безопасности в регионе».

Оборонно - технический документ КНР от 2019 года утверждает, что страны «Азиатско-Тихоокеанского региона» «все больше осознают, что они являются членами» «сообщества КНР с общим будущим для человечества», и что урегулирование споров посредством диалога является его «предпочтительным вариантом политики». Пекин также выразил обеспокоенность растущей глобальной нестабильностью и растущим чувством незащищённости, которое, по его мнению, вызвано Соединенными Штатами.

В официальном документе обороны КНР от 2019 года Соединенные Штаты подвергаются критике как «главного зачинщика» глобальной нестабильности и движущей силы «международной стратегической конкуренции». Руководство Китая видит политику США по отношению к КНР как критический фактор, влияющий на национальные цели КНР, и всё больше считает Соединенные Штаты склонными противостоять Пекину, а интересы США и КНР считает враждебными.

Учитывая это убеждение, рост всеобъемлющей национальной мощи КНР создаёт условия для большей готовности КНР противостоять Соединенным Штатам. Во второй половине 2020 года КНР ощутила серьезную угрозу того, что США будут стремиться спровоцировать военный кризис или конфликт в ближайшем будущем.

Концепция и управление национальной безопасностью КНР

В последние годы КНР сформулировала свой взгляд на национальную безопасность как широкую концепцию, которая охватывает слияние внутренних и внешних угроз интересам КНР. Лидеры партий определили, что национальная безопасность включает в себя традиционные и нетрадиционные внутренние и внешние угрозы; влияние внешних воздействий на внутреннюю устойчивость; а также экономические, культурные, социальные и экологические угрозы. Вдобавок Пекин предпринял шаги по определению концепции национальной безопасности; улучшить способность КПК разрабатывать и координировать политику национальной безопасности между партийными, военными и государственными органами; и повысить осведомленность внутри страны о проблемах национальной безопасности.

«Общая концепция национальной безопасности» КПК обеспечивает основу для системы национальной безопасности КНР, миссию Центральной комиссии национальной безопасности (CNSC) и основу стратегии национальной безопасности КНР. Она впервые предложена Генеральным секретарем Си Цзиньпином в 2014 году. По мнению партии, идея концепции состоит в том, что «безопасность народа является целью национальной безопасности, политическая безопасность является корнем национальной безопасности, а приоритет национальных интересов является нормой национальной безопасности». Руководители Китая рассматривают безопасность людей, политическую безопасность и национальные интересы как взаимоусиливающие аспекты национальной безопасности.

Взгляд партии на политическую безопасность как основу национальной безопасности описывается с точки зрения сохранения «правящего статуса» партии и системы «социализма с китайскими особенностями». Это отражает уверенность партии в том, что её руководство и система необходимы для национального возрождения КНР.

Концепция также рассматривает развитие и безопасность как взаимоподдерживающие аспекты национальной безопасности, в которых “безопасность гарантирует развитие, а развитие является целью безопасность”.

Центральная комиссия национальной безопасности (CNSC)

Для улучшения координации по вопросам национальной безопасности КПК создала Центральную комиссию национальной безопасности (CNSC) в 2013 году.

CNSC: даёт рекомендации Политбюро; наблюдает за координацией вопросов национальной безопасности в правительстве; управляет кризисами. Миссия CNSC, законодательная кодификация, обширное определение национальной безопасности и мощное руководство предполагают, что CNSC может продолжать расти как важный партийно-государственный орган к концу второго срока Си в 2022 году.

Тройка лидеров КНР возглавляет CNSC: Си, который является председателем CNSC; Ли Кэцян (премьер Госсовета); и Ли Чжаншу (председатель постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей). В состав CNSC могут входить члены Политбюро, старшие руководители правительства и старшие руководители НОАК (включая двух заместителей председателя CMC). Главный офис CNSC отвечает за повседневную работу комиссии. Нынешним директором генерального офиса CNSC является Дин Сюэсян, давний политический помощник Си. Дин также является директором Главного управления Центрального комитета и членом Политбюро. С мая 2018 года Чэнь Вэньцин занимает должность заместителя директора CNSC. Чен также является министром государственной безопасности.

Стратегия национальной безопасности

К 2015 году КПК приняла первый план стратегии национальной безопасности КНР после создания CNSC. Официальные СМИ отметили, что стратегия направлена ​​на объединение усилий различных ведомств. С годами лидеры и СМИ КНР указали различные подстратегии национальной безопасности, которые охватывают множество вопросов, включая политическую безопасность, внутреннюю безопасность, военную безопасность, экономическую безопасность, культурную безопасность, социальную безопасность, технологическую безопасность, сетевую безопасность, ядерную безопасность, экологическую безопасность, безопасность ресурсов и биозащиты.

Закон о национальной безопасности

С созданием CNSC и принятием партией стратегии национальной безопасности в 2015 году Всекитайское собрание народных представителей приняло Закон о национальной безопасности. Этот закон закрепил общую концепцию национальной безопасности партии и охватил широкий круг вопросов новыми правовыми рамками «национальной безопасности», одновременно усилив формальную роль центральных органов власти. В последние годы, также принят ряд законов, направленных на решение более конкретных проблем национальной безопасности, включая контрразведку (2014 г.), борьбу с терроризмом (2015 г.), кибербезопасность (2016 г.), иностранные неправительственные организации в Китае (2016 г.), разведку (2017 г.) и криптографию ( 2019). Хотя эти законы касаются более конкретных проблем национальной безопасности, они остаются широкими по своему охвату и полномочиям.

Стремясь повысить осведомленность общественности о концепциях национальной безопасности партии и сделать акцент на национальной безопасности как на гражданской ответственности, Закон о национальной безопасности 2015 года объявил 15 апреля каждого года Днем просвещения по вопросам национальной безопасности. Указывая на масштабы и глубину, с которой партия желает, чтобы ее концепции национальной безопасности проникли в партию-государство, Закон о национальной безопасности 2015 года также стал основополагающим для регионов КНР. Автономные области и муниципалитеты, отвечающие за национальную безопасность, работают в пределах своих административных территорий. Это привело к созданию комитетов национальной безопасности в организациях партии регионального уровня, каждый из которых возглавляет партийный руководитель провинции.

Территориальные споры Китая

1998 года КНР урегулировала 11 земельных территориальных споров с шестью своими соседями. В последние годы Пекин применил более принудительный подход к урегулированию ряда споров по поводу морских особенностей и владения потенциально богатыми морскими месторождениями нефти и газа.

КНР и Япония имеют частичные претензии как на континентальные шельфы, так и на исключительные экономические зоны (ИЭЗ) в Восточно-Китайском море. Восточно-Китайское море содержит природный газ и нефть, хотя запасы углеводородов трудно оценить. Япония утверждает, что эквидистантная линия от каждой вовлеченной страны должна разделять ИЭЗ, в то время как КНР претендует на расширенный континентальный шельф за эквидистантной линией Окинавского желоба. Пекин продолжает отстаивать суверенитет над островами Сэнкаку, находящимися под управлением Японии, и вновь заявляет о важности соблюдения консенсуса из четырёх пунктов, подписанного в 2014 году, в котором говорится, что обе стороны признают различные позиции по спору в Восточно-Китайском море, но предотвратят эскалацию путем диалога, консультаций , и механизмы антикризисного управления. Япония выразила серьезную озабоченность по поводу Закона КНР о береговой охране из-за расплывчатых формулировок применения силы и юрисдикции. Япония по-прежнему обеспокоена постоянным присутствием кораблей береговой охраны и рыболовных судов КНР в спорных водах Восточно-Китайского моря и отвергает претензии КНР на суверенитет. Южно-Китайское море играет важную роль в обеспечении безопасности в Восточной Азии.

КНР претендует на суверенитет над островами Спратли и Парасельские острова и другими объектами суши в рамках своей двусмысленной самопровозглашенной «линии из девяти пунктов» - претензий, которые полностью или частично оспариваются Брунеем, Филиппинами, Малайзией и Вьетнамом.

Тайвань, который занимает остров Иту Аба на островах Спратли, заявляет те же территориальные претензии, что и КНР. Пытаясь еще больше заявить о своих претензиях на суверенитет, в апреле 2020 года КНР создала два новых административных района, чтобы охватить Парацельс и Спратли, и назвала 80 географических объектов, которые она заявляет в регионе.

КНР продолжала использовать ВМС НОАК, Береговую охрану Китая, и морскую милицию для патрулирования региона и продолжающегося преследования операций по разведке нефти и газа со стороны конкурирующих заявителей.

Индонезия, Малайзия, Филиппины и Вьетнам публично отвергли претензии Пекина из девяти пунктов и сослались на международное право в поддержку своих морских суверенных прав.

Напряженность в отношениях с Индией вдоль линии фактического контроля (ЛАК) вызвала продолжающееся противостояние между КНР и индийскими войсками в середине мая 2020 года. Противостояние обострилось 15 июня 2020 года после перестрелки в долине Галван между индийской армией и войсками НОАК, которая привела к жертвам с обеих сторон, что привело к гибели 20 индийских солдат. В феврале 2021 года КНР через свои государственные СМИ заявила, что четыре солдата НОАК также погибли во время перестрелки в июне 2020 года. Несмотря на договоренности о разводе войск весной 2021 года, обе стороны сохраняют войска вдоль ЛАК, поскольку переговоры продвигаются медленно.

«Сделано в Китае 2025»

План направлен на увеличение внутренних инноваций КНР путем установления более высоких целей для отечественного производства в таких стратегических отраслях, как робототехника, энергетическое оборудование и информационные технологии следующего поколения. Этот план направлен на укрепление в КНР отечественных предприятий посредством предоставления субсидий и других стимулов при одновременном усилении давления на иностранные фирмы с целью передачи технологий в обмен на доступ к рынку КНР.

Один пояс, один путь (ОПОП)

Глобальный проект запущенный КНР в 2013 году, стремится способствовать более тесной экономической интеграции со странами, расположенными на периферии Китая и за его пределами, тем самым формируя интересы этих стран, чтобы они соответствовали интересам КНР, одновременно продвигая региональные отношения. ОПОП также помогает государственным предприятиям (ГП) КНР находить продуктивное использование для своих избыточных мощностей в цементном, сталелитейном и строительном секторах, а также создает возможности для инвестиций в большой резерв сбережений КНР. Страны, участвующие в ОПОП, могут развить экономическую зависимость от капитала КНР и стать объектом хищнического кредитования, которое КНР могла бы использовать для достижения своих геополитических интересов.

Некоторые проекты ОПОП могут создать потенциальные военные преимущества для КНР, такие как доступ НОАК к избранным иностранным портам для предварительного размещения необходимой материально-технической поддержки для поддержания военно-морских операций в таких отдаленных водах, как Индийский океан, Средиземное море и Атлантический океан, для защиты своих растущие интересы. В 2019 году в Пекине прошел Второй форум “Один пояс, один путь”, в ходе которого КНР стремилась развеять растущий международный скептицизм, вызванный озабоченностью по поводу коррупции, задолженности, экологической устойчивости и отсутствия прозрачности в отношении проектов ОПОП.

Цифровой шёлковый путь

Инициатива КНР «Цифровой шелковый путь», объявленная в 2015 году как цифровая подструктура ОПОП, направлена ​​на создание ориентированной на КНР цифровой инфраструктуры, экспорт избыточных производственных мощностей, содействие расширению технологических корпораций КНР и доступ к большим хранилищам данных. КНР также надеется, что Цифровой шелковый путь увеличит международную электронную торговлю за счёт снижения барьеров в трансграничной торговле и создания региональных логистических центров путем продвижения электронной коммерции через цифровые зоны свободной торговли. КНР инвестирует в цифровую инфраструктуру за рубежом, включая сотовые сети следующего поколения, такие как сети пятого поколения (5G), оптоволоконные кабели, подводные кабели и центры обработки данных. Инициатива также включает разработку передовых технологий, включая системы спутниковой навигации, искусственный интеллект (ИИ) и квантовые вычисления для внутреннего использования и экспорта.

Космический информационный коридор инициативы «Один пояс, один путь»

Космический информационный коридор был объявлен в 2016 году как часть ОПОП. Согласно Белой книге 2016 года, он способствует достижению цели КНР «превратить Китай в космическую державу во всех отношениях» и способствует её «сильному и устойчивому экономическому и социальному развитию».

Возможно, наиболее важным элементом «Коридора космической информации» является спутниковая навигационная система КНР Beidou, которая объединена с инфраструктурой по всему миру и вдоль ОПОП. Другие системы, такие как группировка метеорологических спутников Fengyun, связанных с узлами управления наземными спутниками и ретрансляцией данных КНР, также являются ключевыми элементами «Коридора космической информации».

Правовые рамки

В последние годы КНР ввела в действие новые законы, которые стремятся наложить дополнительные ограничения на иностранные фирмы, создавая или укрепляя правовую основу для концепций национальной безопасности партии и в некоторых случаях продвигая ее Стратегию развития военно-гражданского слияния (ВГС):

Закон о национальной обороне, принятый в марте 1997 года, - обеспечивает правовое обоснование для мобилизации военных и гражданских ресурсов для защиты широкого круга национальных интересов;

Закон о национальной безопасности, принятый в июле 2015 г., - ограничивает иностранный доступ к рынку информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в КНР по соображениям национальной безопасности;

Закон о борьбе с терроризмом, принятый в декабре 2015 года, - требует, чтобы операторы связи и поставщики интернет-услуг предоставляли информацию, расшифровку и другую техническую поддержку общественным и государственным организациям безопасности, проводящим предотвращение и расследование террористической деятельности;

Закон о кибербезопасности, вступивший в силу в июне 2017 года, способствует развитию местных технологий и ограничивает продажу иностранных ИКТ в КНР. Закон также требует, чтобы иностранные компании представляли ИКТ для проводимых правительством обзоров национальной безопасности, хранили данные в КНР и запрашивали разрешение правительства перед передачей данных за пределы КНР;

Закон о разведке, принятый в июне 2017 г., - позволяет властям контролировать и расследовать дела иностранных и местных лиц и организаций в целях защиты национальной безопасности. В частности, он требует, чтобы организации и отдельные лица КНР предоставляли услуги разведки и безопасности КНР с доступом по запросу к данным, устройствам связи, транспортным средствам, зданиям и другой инфраструктуре или информации для поддержки усилий по сбору разведывательных данных;

Закон о криптографии, принятый в октябре 2019 года и вступающий в силу в 2020 году, - требует, чтобы организации, занимающиеся криптографией, имели системы управления для обеспечения достаточной безопасности их шифрования. Хотя закон поощряет развитие коммерческих технологий шифрования, их использование не должно нанести вред национальной безопасности или общественному благу. Он предоставляет Государственному управлению криптографии и его местным агентствам полный доступ к криптографическим системам и данным, защищенным этими системами;

Закон об иностранных инвестициях, принятый в марте 2019 года, - с заявленной целью улучшения деловой среды для иностранных инвесторов и выравнивания игрового поля между иностранным бизнесом и китайскими частными фирмами и государственными предприятиями. Закон принят всего за три месяца, что отражает необычно быстрый поворот в Китае, где такой же уровень законодательства обычно занимает годы. Официальные лица КНР указали, что быстрое принятие закона должно облегчить торговые переговоры между США и КНР.

Стратегия развития военно – гражданского слияния (ВГС)

Стратегия ВГС Пекина включает в себя цели по разработке и приобретению передовых технологий двойного назначения для военных целей и углубление реформы национальной оборонной науки и технологий, а также служит более широкой цели по укреплению всех инструментов национальной мощи КНР.

Стратегия развития ВГС КНР включает шесть взаимосвязанных усилий: (1) объединение оборонно-промышленной базы Китая с его гражданской технологической и промышленной базой; (2) интеграция и использование научно-технических инноваций в военном и гражданском секторах; (3) развитие талантов и сочетание военного и гражданского опыта и знаний; (4) встраивание военных требований в гражданскую инфраструктуру и использование гражданского строительства в военных целях; (5) использование возможностей гражданской службы и материально-технического обеспечения в военных целях; и (6) расширение и углубление системы мобилизации национальной обороны Китая с целью включения всех соответствующих аспектов его общества и экономики для использования в конкуренции и войне.

КНР реализует свою стратегию развития ВГС как общенациональную инициативу, которая стремится объединить свои стратегии экономического и социального развития со стратегиями безопасности для создания интегрированной национальной стратегической системы и возможностей в поддержку целей национального возрождения Китая.

Лидеры партии рассматривают ВГС как важнейший элемент своей стратегии превращения КНР в «великую современную социалистическую страну», которая включает в себя становление мировым лидером в области науки и технологий и создание вооруженных сил «мирового класса». Хотя стратегия ВГС КНР включает в себя цели разрабатывать и приобретать передовые технологии двойного назначения для военных целей и углублять реформу научно-технической отрасли национальной обороны, её более широкая цель - усилить все инструменты национального могущества КНР путем объединения аспектов ее экономического, военного и социального управления.

Партия изучает концепцию использования или интеграции объединенного вклада военного и гражданского секторов с момента основания КНР. Нынешняя концепция ВГС изначально укоренилась в начале 2000-х годов. Тогда партийные лидеры призвали к улучшению «военно-гражданской интеграции», что отразило сотрудничество между оборонным и гражданским секторами, которое Китай наблюдал в Соединенных Штатах и ​​других развитых странах.

Реализация этих усилий застопорилась из-за отсутствия централизованного государственного контроля и организационных барьеров, существующих на всей территории Китая. В соответствии с 11-м пятилетним планом (2006-2010), КНР начала замену «военно-гражданской интеграции» на «военно-гражданское слияние».

В 2007, партийные чиновники публично отметили, что переход от «интеграции» к «слиянию» был не просто косметическим, а расширил сферу действия, включив все доступные экономические ресурсы в поддержку оборонной промышленности. С тех пор амбиции ВГС выросли по размаху и размаху, поскольку Партия стала рассматривать его как средство объединения экономического и социального развития КНР с развитием ее безопасности в поддержку национальной стратегии КНР по обновлению Китая. Таким образом, Партия продолжала повышать значение ВГС.

В 2015 году Центральный комитет КПК повысил Стратегию развития ВГС до уровня стратегии национального уровня, чтобы служить мостом между стратегией национального развития КНР и её стратегией национальной безопасности, которая направлена ​​на создание «интегрированной национальной стратегической системы и возможностей. В 2020 году на 5-м пленуме ЦК КПК 19-го созыва лидеры КНР подтвердили высокий приоритет ВГС, призвав к ускоренной военной модернизации за счёт интеграции новых технологий и операционных концепций, расширения научных и технологических исследований, улучшения ВГС и кадровых реформ.

Общее управление и реализация Стратегии развития ВГС вовлекают самые влиятельные органы партии-государства: Политбюро, Государственный совет (особенно Национальную комиссию по развитию и реформам) и КМС. Помимо обозначения важности, Превращение Центральным комитетом КПК Стратегии развития ВГС в стратегию национального уровня также было направлено на преодоление препятствий на пути ее реализации.

Это повышение также привело к созданию Центральной комиссии по развитию военно-гражданского синтеза (CCMCFD) в 2017 году под председательством генерального секретаря Си Цзиньпина, премьер-министра Ли Кэцяна, нескольких других членов постоянного комитета Политбюро, двух государственных советников, обоих заместителей председателя CMC, 12 руководителей министерского уровня и др. Заявленная цель CCMCFD - создание «национальной стратегической системы и возможностей» КНР. Эта комиссия работает над улучшением «верхнего уровня дизайна» ВГС и преодолением препятствий на пути реализации.

Партия стремится реализовать Стратегию развития ВГС на всех уровнях КНР, от высших органов национального уровня до провинций и посёлков, и создаёт нисходящие механизмы финансирования и регулирования, которые стимулируют гражданские и военные заинтересованные стороны, такие как местные органы власти, научные круги, исследовательские институты, частные инвесторы и военные организации - объединить усилия по технологиям двойного назначения.

Шесть систем в Стратегии развития ВГС:

1. Передовая наука об обороне, технологии и промышленная система

Система направлена ​​на объединение оборонно-промышленной базы КНР с ее гражданской технологической и промышленной базой. Это включает расширение участия частного сектора в оборонно-промышленной базе и цепочках поставок КНР, а также повышение эффективности, потенциала и гибкости оборонных и гражданских промышленных и производственных процессов. Это более широкое участие направлено на передачу зрелых технологий в обоих направлениях между военным и гражданским секторами с целью получения огромных выгод для обоих секторов. Это также направлено на повышение конкурентоспособности внутри оборонно-промышленной базы КНР, в которой одно или два оборонных госпредприятия доминируют над целым сектором.

Эта система также направлена ​​на повышение самообеспеченности КНР в производстве ключевых промышленных технологий, оборудования и материалов для снижения ее зависимости от импорта, в том числе с двойным назначением. Промышленные и технологические усилия КНР, находящиеся под влиянием ВГС, включают в себя «Сделано в Китае 2025», которое ставит перед КНР цели по достижению большей самодостаточности в ключевых промышленных областях, таких как аэрокосмическая промышленность, связь и транспорт.

2. Военно-гражданская скоординированная инновационная система технологий

Эта система ВГС направлена ​​на максимальное использование всех преимуществ и потенциала научно-технического развития страны. В соответствии с мнением руководства КПК о том, что высокие технологии и инновации имеют решающее значение для укрепления объединённой национальной мощи Китая, эта система разрабатывает и объединяет передовые технологии в гражданских и военных структурах, проектах и ​​инициативах, принося выгоды в обоих направлениях. Это включает использование передовых гражданских технологий для военных целей или для более широкого продвижения военной науки и техники, а также использование военных достижений для стимулирования гражданского экономического развития.

Несмотря на то, что эта система связана с передовой оборонной наукой, технологией и промышленной системой, эта система в основном ориентирована на объединение инноваций и достижений в фундаментальных и прикладных исследованиях. Конкретные усилия в этой системе ВГС включают укрепление и продвижение гражданских и военных НИОКР.

3. Передовые технологии двойного назначения и взаимные фундаментальные исследования в военной и гражданской областях

Дополнительные усилия включают содействие совместному использованию научных ресурсов, расширение институтов, участвующих в оборонных исследованиях, и налаживание более тесного сотрудничества между оборонными и гражданскими исследовательскими сообществами. Эта система также направлена ​​на развитие исследовательских институтов «нового типа» со смешанными источниками финансирования, которые более динамичны, действенны, чем исследовательские органы КНР, полностью принадлежащие государству.

ВГС включает в себя встраивание военных требований в строительство гражданской инфраструктуры с нуля, а также использование возможностей Китая в области гражданского строительства и материально-технического обеспечения для военных целей. Это включает учет военных требований и целей двойного использования при строительстве гражданской частной и общественной транспортной инфраструктуры, такой как аэропорты, портовые сооружения, железные дороги, дороги и сети связи. Это также распространяется на инфраструктурные проекты в областях двойного назначения, таких как космическое и подводное, а также на сети мобильной связи, топографические и метеорологические системы.

Другой элемент направлен на установление общих военных и гражданских стандартов, чтобы упростить использование инфраструктуры в чрезвычайных ситуациях и в военное время. Этот аспект ВГС, возможно, имеет наибольшее влияние на системы местного управления КНР, поскольку военные требования влияют на строительство инфраструктуры на уровне провинции, округа и поселка. Влияние этого аспекта ВГС заметно в крупных мелиорациях земель и военном строительстве в Южно-Китайском море, в которых участвовали многочисленные правительственные организации, НОАК, правоохранительные органы, строительные компании и коммерческие организации. Это также может иметь важные последствия для зарубежных инфраструктурных проектов и инвестиций КНР в рамках ОПОП, поскольку КНР стремится создать более надёжную внешнюю логистику и базовую инфраструктуру, чтобы позволить НОАК проецировать и поддерживать военную мощь.

4. Система воспитания военнослужащих (талантов)

Эта система ВГС направлена ​​на объединение и развитие военного и гражданского научно-технического опыта с помощью образовательных программ, обмена персоналом и обмена знаниями. Цель этих усилий - улучшить использование экспертов, способных участвовать в научно-технических проектах, независимо от того, являются ли они военными или гражданскими (или даже иностранными) экспертами, и обеспечить более свободный обмен опытом между секторами.

Этот аспект ВГС также направлен на реформирование системы развития талантов в КНР, которая включает в себя сотни планов набора талантов, чтобы улучшить человеческий капитал Китая, создать высококвалифицированную рабочую силу и нанять иностранных экспертов, чтобы обеспечить доступ к ноу-хау, опыту и иностранным технологиям. Он учитывает все уровни образования - от общенациональных партийных программ «патриотического воспитания» детей до зачисления на учебу исследователей с докторской степенью в Китае и в учреждениях за рубежом.

Многие из названных программ развития талантов КНР, вероятно, находятся под влиянием планирования ВГС, как и реформы в ее военных академиях, национальных университетах и ​​исследовательских институтах.

5. Социальная система поддержки и поддержки НОАК

Эта система включает в себя два основных усилия, направленных на то, чтобы НОАК отказалась от ее неэффективных автономных систем материально-технического снабжения и обеспечения и перехода к современной оптимизированной логистике и вспомогательным услугам. Концепция заключается, во – первых, в повышении эффективности затрат и персонала за счёт передачи невоенных услуг на аутсорсинг, при одновременном повышении качества жизни для военнослужащих. Во -вторых, она направлена на дальнейшее построение современной военной логистической системы, которая способна поддерживать НОАК в совместных местных и зарубежных операциях. Эта система направлена ​​на объединение усилий Объединенных сил материально-технического обеспечения НОАК (JLSF) по интеграции совместных логистических функций вооруженных сил с передовыми гражданскими компаниями и сетями по логистике, инфраструктуре и доставке КНР. Эти договоренности направлены на обеспечение НОАК современными средствами транспортировки и распределения, складирования, обмена информацией и других видов поддержки в мирное и военное время.

6. Система мобилизации национальной обороны

Эта система ВГС связывает другие системы, поскольку она стремится мобилизовать военные, экономические и социальные ресурсы КНР для защиты или продвижения суверенитета, безопасности и интересов Китая. Партия рассматривает растущую мощь Китая как полезную только в той степени, в которой партияи и государство могут её мобилизовать.

В рамках НОАК реформы 2015-2016 гг. повысили мобилизацию обороны до создания Департамента мобилизации национальной обороны (NDMD), который подчиняется непосредственно Центральной военной комиссии (CMC). NDMD играет важную роль в этой системе, организуя и контролируя резервные силы НОАК, ополчение и провинциальные военные округа и ниже. Эта система также стремится интегрировать государственную систему управления чрезвычайными ситуациями в систему мобилизации национальной обороны, чтобы обеспечить скоординированное военно-гражданское реагирование во время кризиса.

В соответствии с точкой зрения партии на международную конкуренцию, многие инициативы по мобилизации ВГС направлены не только на реформирование способов мобилизации КНР на войну и реагирования на чрезвычайные ситуации, но и на то, как можно использовать экономику и общество для поддержки стратегических потребностей КНР в международной конкуренции.

Связи ВГС

Каждая система ВГС предполагает:

связи между десятками организаций и государственных органов, включая организации на уровне министерств из Государственного совета (включают Национальную комиссию по развитию и реформе; Министерство иностранных дел; Министерство промышленности и информационных технологий, Министерство образования, Государственное управление науки и технологий национальной обороны и другие);

руководство военными органами, подчиненными Центральной военной комиссии (включают Управление стратегического планирования CMC, Совместные политические отделы, отделы материально-технического обеспечения и разработки оборудования, а также оперативные подразделения и региональные военные структуры на уровне военного округа и подокруга, военные университеты и академии, такие как Академия военных наук, Национальный университет оборонных технологий и ведомственные учреждения), государственные образовательные учреждения, исследовательские центры и ключевые лаборатории (Харбинский технологический институт, Нанкинский университет науки и технологий, Северо-Западный политехнический институт, Пекинский технологический институт, Харбинский инженерный университет, Бейханский университет, Нанкинский университет аэронавтики и астронавтики (известный как «Семь сыновей национальной обороны»)), а также некоторые лаборатории, связанные с НОАК, Университета Цинхуа, Пекинского университета, Шанхайского университета Цзяотун, Северного университета Китая и других;

оборонная промышленность (десять основных оборонных госпредприятий продолжают выполнять свои традиционные роли, поставляя оружие и снаряжение военным службам). Многие оборонные ГП состоят из десятков дочерних компаний, субподрядчиков и подчиненных исследовательских институтов;

другие госпредприятия и квазичастные компании (включают высокотехнологичные корпорации КНР и известные госпредприятия, такие как COSCO, Китайская национальная оффшорная нефтяная компания, а также крупные строительные компании, которые участвуют в проектах OBOR, а также помогают КНР в застройке территории, особенности в Южно-Китайском море;

частные компании. Усилия ВГС также направлены на увеличение доли частных компаний, участвующих в военных проектах и ​​закупках. Эти предприятия включают технологические компании, которые специализируются на беспилотных системах, робототехнике, искусственном интеллекте, кибербезопасности и больших данных.

Многостороннее партнёрство

На практике многие усилия ВГС включают партнёрство между центральными, провинциальными или городскими правительственными учреждениями с департаментами военных округов, департаментами НОАК, академическими кругами, исследовательскими организациями и компаниями.

Большинство провинциальных и местных органов власти объявили о промышленных планах ВГС, и по всему Китаю создано более 35 промышленных зон ВГС национального уровня. Инвестиционные фонды, связанные с ВГС, созданные центральными и местными правительствами и частными инвесторами, составляют десятки миллиардов долларов.

Оборонная политика

В Белой книге обороны 2019 года определены цели национальной обороны КНР: сдерживать агрессии и противодействие ей; гарантировать национальную политическую безопасность, безопасность народа и социальную стабильность; противодействовать и сдерживать «независимость Тайваня»; расправиться с сторонниками сепаратистских движений, таких как «независимость Тибета» и создание «Восточного Туркестана»; защищать национальный суверенитет, единство, территориальную целостность и безопасность; защищать морские права и интересы КНР; защищать интересы безопасности КНР в космическом пространстве, электромагнитном спектре и киберпространстве; защищать зарубежные интересы КНР; поддерживать устойчивое развитие страны.

Центральная военная комиссия КПК (ЦВК), в настоящее время возглавляемая Си Цзиньпином, является высшим военным органом Китая, принимающим решения. В последние годы сторонние наблюдатели отмечали, что партийные лидеры и официальная пропаганда всё больше подчеркивают принципы абсолютного контроля партии над НОАК и лояльности НОАК партии. Офицерский корпус почти полностью состоит из членов партии.

Военно-стратегические ориентиры

Председатель CMC издает военно-стратегические указания для НОАК, которые составляют основу военной стратегии КНР. Военно-стратегические руководящие принципы устанавливают общие принципы и концепции использования силы для поддержки стратегических целей КПК, содержат указания относительно угроз и условий, к которым должны быть готовы вооруженные силы, и устанавливают приоритеты для планирования, модернизации, структуры сил и готовности.

Руководство КПК издаёт новые военно-стратегические руководящие принципы, или корректирует существующие руководящие принципы всякий раз, когда они считают необходимым изменить приоритеты НОАК на основе восприятия партией условий безопасности Китая или изменений в характере войны.

В документах, опубликованных после Пятого пленума ЦК 19-го созыва в октябре 2020 года, приветствовался прогресс в «всесторонней и всесторонней» реализации «Военно-стратегических руководящих принципов Новой Эры». Эти события примечательны тем, что руководство КПК издало новые военно-стратегические руководящие принципы или скорректировало свои руководящие принципы лишь несколько раз после окончания холодной войны.

В 1993 г. CMC под руководством Цзян Цзэминя приказал НОАК подготовиться к победе в «локальных войнах» в «условиях высоких технологий» после наблюдения за военными операциями США в войне в Персидском заливе.

В 2004 году CMC под руководством Ху Цзиньтао приказал вооружённым силам сосредоточиться на победе в «локальных войнах в условиях информированности».

В 2014 году CMC под председательством Си Цзиньпина уделял больше внимания конфликтам в морской сфере и ведению «информатизированных локальных войн».

Военная стратегия - активная оборона

Военная стратегия КНР основана на том, что она описывает как «активная оборона». Эта концепция принимает принципы стратегической обороны в сочетании с наступательными действиями на оперативном и тактическом уровнях. Активная оборона не является ни чисто оборонительной стратегией, ни ограничением территориальной обороны. Активная защита включает в себя наступательные и упреждающие аспекты. Активная оборона основана на принципе недопущения развязывания вооруженного конфликта и решительных ответных мер в случае вызова. В официальном документе обороны КНР от 2019 года активная оборона подтверждена как основа ее военной стратегии.

Активная оборона, впервые принятая КПК в 1930-х годах, служила основой военной стратегии КНР с момента ее основания в 1949 году. Хотя КНР со временем скорректировала и адаптировала особенности активной обороны с учётом изменений стратегических обстоятельств, его общие принципы остались неизменными.

В современных трудах КНР принципы активной обороны описываются следующим образом:

- Придерживайтесь позиции самообороны и продолжайте наносить ответный удар. Это описывает основной принцип использования военной силы в условиях активной обороны. В официальном документе защиты КНР за 2019 год этот принцип описывается следующим образом: «Мы не будем атаковать, если на нас не нападут, но мы обязательно будем контратаковать, если атакованы»;

- Совместите стратегическую оборону с оперативным и тактическим наступлением. Этот аспект предлагает два подхода к войне, на которые повлияло представление Мао Цзэдуна об использовании обороны и нападения по очереди. Во-первых, активная оборона может включать наступательные кампании, а также тактические действия в поддержку стратегической обороны. Это может происходить быстро и по «внешним линиям». Во-вторых, активная оборона предполагает использование стратегической защиты для ослабления противника и создание условий для перехода в стратегическое наступление с целью обеспечения победы;

- Оперативная инициатива. Этот аспект подчеркивает эффективное использование наступления на оперативном и тактическом уровнях, избегание сильных сторон противника и сосредоточение усилий на создании асимметричных преимуществ против слабостей противника, чтобы «превратить то, что ниже, в то, что лучше»;

- Стремитесь к лучшим возможностям. Это требует тщательной военной подготовки и планирования в мирное время, основанных на борьбе с самой серьёзной угрозой в самых сложных обстоятельствах «для достижения наилучших результатов». Этот аспект подчеркивает важность создания условий заранее и предполагает, что предпочтительнее быть готовым и не сражаться, чем сражаться неподготовленным;

- Диалектическое единство сдерживания войны и победы в войне.Этот принцип направлен на решение дилеммы о том, что использование слишком малой силы может затянуть войну, а не остановить ее, в то время как неограниченное применение силы может усугубить войну и затруднить ее прекращение. Призыв к “эффективному сдерживанию войны” направлен на то, чтобы избежать войны в первую очередь посредством достаточных военных приготовлений и мощных обычных и стратегических сил, которые действуют согласованно с политическими и дипломатическими усилиями, чтобы «подчинить вражеские войска без боя». Однако, если война неизбежна, то это требует предпринять «первый шаг» - «используй войну, чтобы остановить войну»;

- Солдаты и народ - источник победы. Этот принцип объединяет концепцию активной обороны с концепцией «народной войны». Народная война включает второстепенные военные стратегии, «партизанскую войну» и «затяжную войну», которые Мао рассматривал как средство использования возможностей населения Китая как источника политической легитимности и мобилизации для создания военной мощи. Современные работы КНР связывают народную войну с национальной мобилизацией и участием в военное время как общенациональную концепцию ведения войны.

Военные миссии и задачи

CMC предписывает НОАК быть готовой и способной выполнять определенные миссии и задачи для поддержки стратегии партии и защиты суверенитета, безопасности и интересов развития КНР. Миссии и задачи НОАК в «новую эру» включают: защиту территориального суверенитета Китая, а также морских прав и интересов; поддержание боевой готовности; проведение боевых учений в реальных боевых условиях; защиту ядерного оружия Китая и его интересов в космической и кибернетической сферах; противодействие терроризму и поддержание стабильности; защиту зарубежных интересов КНР; участие в реагировании на чрезвычайные ситуации и ликвидации последствий стихийных бедствий.

Военные события и события в области безопасности, связанные с невоенной военной деятельностью Китайской Народной Республики (NWMA)

В документах НОАК военные операции делятся на две категории: военные и невоенные. Концепция невоенных военных действий (NWMA) НОАК представляет собой обширный и разнообразный набор военных операций, начиная от гуманитарной помощи и помощи при стихийных бедствиях и заканчивая подавлением внутренних беспорядков и защитой прав на море. NWMA служит различным политическим целям, происходит с разной интенсивностью и продолжительностью и может включать угрозу насилия или применение насилия от низкого уровня до уровня, приближающегося к войне. НОАК рассматривает NWMA как эффективный способ поддержки и защиты развития Китая, как средство расширения глобальных интересов КНР и возможность получить ценный оперативный опыт. NWMA может проводиться на международном или внутреннем уровне и охватывать деятельность в нескольких областях. В частности, NWMA может включать операции, в которых НОАК использует угрозы принуждения и / или насилие ниже уровня вооруженного конфликта против государств и других субъектов для защиты суверенитета КНР и национальных интересов. NWMA также может сочетать военную и правоохранительную деятельность, в том числе для защиты прав на море, защиты границ и побережья, воздушного и морского контроля, операций сдерживания, подавления внутренних беспорядков и других форм операций по поддержанию стабильности. NWMA также включает в себя военную дипломатию, борьбу с терроризмом, пиратством, операции по борьбе с наркотиками, поддержанию мира и небоевой эвакуации.

Цели и задачи модернизации

В контексте стратегии КПК модернизация вооруженных сил КНР - это не просто политическое предпочтение или сиюминутное мероприятие, значение которого со временем может потерять свое значение. Скорее, модернизация вооруженных сил является неотъемлемым элементом национальной стратегии партии по модернизации страны. Как заявила КПК на Пятом пленуме в октябре 2020 года, амбиции КНР стать богатой страной тесно связаны с ее амбициями по созданию мощной армии.

В течение 2020 года НОАК продолжала преследовать амбициозные цели модернизации, проводить крупные организационные реформы, повышать свою боевую готовность в соответствии с целями и сроками, объявленными Генеральным секретарем Си Цзиньпином на 19-м съезде партии в 2017 году.

Как указано в официальном документе по обороне 2019 года и обновлено в коммюнике 2020 года после 5-го пленума Центрального комитета 19-го созыва , цели КНР по модернизации своих вооруженных сил в «Новую Эру» заключаются в следующем:

- К 2020 году: «В целом достичь механизации… со значительно улучшенной информацией и значительно улучшенными стратегическими возможностями»;

- к 2027 году: «Ускорение комплексного развития механизации, информатизации и интеллектуализации, с одновременным ускорением темпов модернизации военных теорий, организаций, личного состава, вооружения и техники;

- К 2035 году: «Всесторонне продвигать модернизацию военной теории, организационной структуры, военного персонала, вооружения и техники в соответствии с модернизацией страны и в основном завершить модернизацию национальной обороны и вооруженных сил…»;

- в 2049 году: «полностью преобразовать народные вооруженные силы в силы мирового класса».

В коммюнике, опубликованном после 5-го пленума ЦК 19-го созыва в октябре 2020 года, была добавлена ​​новая веха в модернизации НОАК в 2027 году - 100-летие со дня основания НОАК.

Представители НОАК подчеркнули, что цель на 2027 год означает, что китайские военные должны всесторонне продвигать модернизацию военных теорий, военной организационной формы, военного персонала, а также вооружения и техники». Если это будет реализовано, это предоставит Пекину более надежные военные возможности в случае непредвиденных обстоятельств Тайваня.

Указание председателя Си НОАК «в основном завершить» модернизацию к 2035 году должно происходить «одновременно с модернизацией страны». Это служит нескольким целям, которые подчеркивают взаимосвязанный характер стратегического планирования партии. Во-первых, поскольку интересы КНР продолжают расширяться по мере развития, партия ожидает, что НОАК будет идти в ногу с меняющимися интересами страны и быть готовой и способной защитить свой прогресс. Во-вторых, увязка трансформации НОАК с преобразованием страны позволяет партийным лидерам сигнализировать о размахе и масштабе внутренних изменений, которые они ожидают от НОАК. В - третьих, эти качества предоставляют лидерам партии гибкость в регулировании военных ресурсов и оборонных целей в зависимости от условий общего развития страны.

Это дает лидерам КНР возможность адаптироваться к меняющимся экономическим или международным условиям и обеспечивать поддержку военными инвестициями, а не компромисс стратегии.

КПК не определила, что означает ее стремление иметь вооруженные силы «мирового класса» к концу 2049 года. Однако в контексте национальной стратегии Китая вполне вероятно, что КНР будет стремиться создать вооруженные силы к середине века равные или, в некоторых случаях, превосходящие армию США, и любой другой великой державы, которую Пекин рассматривает как угрозу своему суверенитету, безопасности и интересам развития.

Однако это не означает, что КНР будет стремиться к тому, чтобы НОАК была зеркалом армии США с точки зрения возможностей или готовности. КНР, вероятно, будет стремиться развивать свои вооруженные силы «мирового класса» таким образом, который, по её мнению, лучше всего соответствует потребностям её вооруженных сил в защите и продвижении интересов страны.

Доктрина

В ноябре 2020 года CMC объявил, что выпустил «План совместных операций Китайской Народно-освободительной армии (испытание)». Государственные СМИ КНР охарактеризовали План как «закон высшего уровня» системы боевой доктрины НОАК в новую эпоху и основу для организации и проведения совместных операций НОАК, совместной подготовки и содействия развитию совместных боевых возможностей. План устанавливает систему совместных операций НОАК. Основное внимание уделяется прояснению основных вопросов, касающихся организации и проведения совместных операций, права и обязанности командования, а также принципы, требования и процедуры для совместных операций, боевой поддержки, национальной обороны.

Кроме того, СМИ КНР также сообщили, что План фокусируется на ответах на основные вопросы: «какие войны и как воевать на системном уровне», на «сосредоточении внимания на новой ситуации и новых проблемах наших совместных операций». До ноября 2020 года последнее обновление «оперативных правил» НОАК произошло в 1999 году. Отсутствие обновлённой доктрины стало заметно с тех пор, как НОАК начала радикальные реформы своих командных и организационных структур в 2015 году. В последние годы лидеры НОАК и учёные, связанные с НОАК, указывали на отсутствие обновленной доктрины как на препятствие для продвижения следующих шагов в реформировании НОАК и построении единой совместной НОАК.

Теоретики НОАК подчеркнули, что для победы в будущих войнах потребуется высокая степень совместной интеграции различных боевых сил и боевых элементов из подразделений НОАК и других родов войск и во всех областях, с углублением согласованности на оперативном и тактическом уровнях. Подчеркнуто, что НОАК должна извлекать уроки и избегать примеров межведомственного соперничества иностранных вооруженных сил, снижающих эффективность их совместных операций. После того, как План был опубликован, в документах НОАК отмечалось, что совместные операции НОАК, как правило, ограничивались стратегическим уровнем из-за проблем, связанных с командованием и взаимодействием с разрозненными силами из разных служб и родов войск. Эти документы также включают наблюдения, что координирующие силы из различных служб чрезмерно полагались на командные полномочия старших руководителей или использование административных средств для обеспечения соблюдения. Теоретики НОАК считали такой уровень совместной интеграции недостаточным для успеха в будущих войнах и подчеркивали, что реализация Концепции установит правила, системы, и механизмы соблюдения для усиления совместного командования, операций и поддержки НОАК.

Готовность

Наряду с модернизацией возможностей НОАК и организационной реформой руководство КНР определило повышение боевой готовности вооруженных сил как важный элемент развития военной мощи КНР. В последние годы председатель Си Цзиньпин и высшие военные руководители продолжали подчеркивать необходимость повышения боевой готовности НОАК, чтобы она могла «сражаться и побеждать». Этот акцент не только привёл к тому, что НОАК провела больше тренировок, само обучение стало более строгим и реалистичным, решены проблемы в системах подготовки и обучения НОАК, связанные с проведением сложных совместных операций и адаптацией к другим аспектам современной войны. Акцент на повышении боевой готовности НОАК, вероятно, также привел к стандартизации системы боевой готовности в НОАК, чтобы позволить КНР быстро перейти на военное положение.

В последние годы СМИ НОАК указали на необходимость того, чтобы военные обратились к проблеме «пяти недееспособных»: некоторые командиры не могут (1) оценивать ситуации; (2) понимать намерения вышестоящих властей; (3) принимать оперативные решения; (4) развертывание сил; и (5) управлять неожиданными ситуациями.

Старшие партийные лидеры и лидеры НОАК прекрасно осознают, что вооруженные силы не участвовали в боевых действиях в течение десятилетий и не сражались с нынешним набором возможностей и организационных структур. Лидеры НОАК и государственные СМИ часто призывают вооружённые силы вылечить «болезнь мирного времени», которая проявляется в форме того, что она характеризуется как слабое отношение к обучению и практики, которые рассматривается как препятствующие боевой готовности.

Пандемия COVID-19 снизила уровень готовности НОАК в начале 2020 года, но меры по смягчению последствий, вероятно, позволили ему вернуться к почти нормальному состоянию готовности к середине лета. В течение этого времени НОАК пыталась создать имидж полной боевой готовности посредством получивших широкую огласку учений в Китае и других странах. Во второй половине года НОАК вернулась к многолетним усилиям по исправлению недостатков командного состава и повышению боеготовности. В сентябре 2020 года НОАК провела одновременные учения в Южно-Китайском, Восточно-Китайском и Желтом морях, а также в Бохай - вероятно, для отработки систем командования и управления НОАК на нескольких театрах военных действий, а в ноябре 2020 года выпустила новый план совместных операций.

Источник - zavtra.ru .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5