3 августа на портале Политаналитики была размещена моя еженедельная колонка «Покер по имени «Брекзит». Опасные игры Терезы Мэй». В ней я постарался показать, как в процессе осуществления Брекзита премьер-министр Великобритании использует блеф в качестве основного политического инструмента. Я полагал, что это – всего лишь отдельный случай применения такой технологии, обусловленный форс-мажорными обстоятельствами. Согласитесь – ведь не каждый день выходишь из ЕС.

Но пару недель спустя выяснилось, что блеф – это вообще стиль современной британской политики. Во всяком случае, именно это утверждают Джеймс Болл и Эндрю Гринуэй (James Ball, Andrew Greenway) – авторы вышедшей в середине августа книги “Bluffocracy”.

Вышла эта книга как нельзя кстати – на этой неделе пэры и члены Палаты Общин вернулись с летних каникул, и политическая жизнь в Соединенном Королевстве заметно оживилась. Судьба Терезы Мэй, судьба Джереми Корбина и, the last but not least, судьба «покера» по имени «Брекзит» (извиняюсь за автоцитату) – все это (и еще кое-что) теперь можно рассматривать в рамках, предложенных Дж.Боллом и Э.Гринуэем. То есть как «спектакль», в котором все актеры выдают себя за кого-то другого – что нормально в обычном театре, но что ненормально для «театра» (в шекспировском смысле) политического.

Для обозначения таких актеров соавторы используют термин bluffer – то есть, «обманщик» по-русски и по-простому. И если бы на этом термине они и остановились, то книга под названием «Власть обманщиков» едва ли бы заслуживала отдельного разговора. Ведь согласно до сих пор не опровергнутой максиме доктора Хауса – «все лгут».

Но Болл и Гринуэй анализируют феномен власти «обманщиков» с помощью еще двух терминов, которым оказалось не просто (мне – по крайней мере) подобрать русский эквивалент: “chancer” и “generalist”. Последний имеет в русском языке привычный и, несомненно, позитивный эквивалент – «эрудит», «человек обширных знаний».

Но в смысловом пространстве книги “generalist” — это характеристика явно отрицательная, обозначающего человека поверхностных знаний, нахватавшегося отовсюду, что называется, «по верхам». Пушкинское «мы все учились понемногу…» к этому случаю подходит идеально. Но вот как передать именно этот смысл точным русским эквивалентом? «Верхогляд»? Возможно, но слишком обличительно, что не оставляет места для блефа. «Краснобай»? То есть тот, кто умеет говорить складно и уверенно на любые темы? Ближе. Но почему-то хочется остаться с этой неуклюжей калькой — «генералист». Хотя бы временно…

А пока обратимся к «первоисточнику», к тому, как Э.Гринуэй описывает своих «генералистов». Реферируя книгу на портале bigissue.com, он утверждает: «Сегодня Британией правят блафферы: группа генералистов, уверенных в своей способности браться за любое дело, даже тогда, когда они ничего в этом не смыслят. Политиков, в особенности, часто сравнивают (и весьма нелестно) с продавцами автомобилей с пробегом. Но большинство этих дилеров вполне прилично разбираются в машинах. Джордж Осборн [канцлер в правительстве Дэвида Кэмерона в 2010-2016 гг.] стал главредом The Evening Standard, до этого никогда не поработав журналистом.»

В статье по теме книги, опубликованной в The Spectator, Дж.Болл и Э.Гринуэй использовали другой термин для описания правления «блафферов». Он появляется уже в заголовке статьи, который выглядит так: «The bluffocracy: how Britain ended up being run by eloquent chancers». А в русском переводе: «Блефократия: как Британия дошла до того, что ею правят красноречивые chancers». То есть, кто: «рисковые ребята», «ловкачи», «пройдохи», «ушлые парни»? Опять-таки, все слишком и сразу негативно. А, как представляется, авторы, хотя и осуждают эту категорию людей, но все же не вкладывают в характеристику “a chancer” лобовой отрицательный смысл.

Вот, например, так: «Каждый раз, когда мы видим политика «в пролете» или коллапс законодательной инициативы при рассмотрении её в парламенте – что в нынешние времена происходит регулярно – мы испытываем знакомое чувство. А именно: что этот «пролет» — наглядная картина chancer’а за работой. Того, кто, в самом лучшем случае, имеет поверхностное представление о стране, которой он пытается управлять. Того, кто знает, как выступить с идеей, сразу попадающей в заголовки передовиц и как сделать эту идею звучащей убедительно и радикально – но никогда не имевшего ни малейшего представления о том, как её воплотить в жизнь». Вообще-то, самое подходящее определение для политиков такого типа – «демагог». Но, однако, в точном греческом смысле это – «народоводитель», «народный вождь», что отнюдь не равносильно политику, — ловцу своего «шанса»., идущего путем «проб и ошибок».

Вообще-то под этот конкретный случай мог бы хорошо подойти термин «пробник», с помощью которого Виктор Шкловский в своем «Сентиментальном путешествии» описал молодую (пост)революционную интеллигенцию, попробовавшую после 1917 года всё. И большевизм, и анархизм, и меньшевизм, и белых, и зеленых, и эмиграцию. И, в конечном итоге – возвращение. Но и он, подобно (древне)греческому «демагогу», слишком контекстен. Слишком нагружен смыслами, совершенно чуждыми британским реалиям. А потому, пусть — наряду с «блафферами» и «генералистами» — будут и «чансеры». Хотя бы для экзотики…

Тогда и перейдем к британской экзотике, благодаря которой все вышеозначенные персонажи получили возможность не просто пробиться в элиту, но и управляют страной. Дж.Болл и Э.Гринуэй признают, что «блефократия» в Британии – феномен не случайный, а вполне закономерный, поскольку весь институциональный дизайн страны этому способствует. «Этот недуг, — настаивают соавторы, — поразил не только политику, но присутствует в устрашающе широком спектре наших институтов. То, как мы обучаем людей, которые займутся общественно-политической деятельностью, то, как наша карьера структурирует наш труд, институты, которые мы создали сами – парламент, госслужба, пул политических журналистов – всё благоприятствует блафферам».

Стоит обратить особое внимание на то, что Дж.Болл и Э.Гринуэй в этой инвективе покушаются на «святая святых», на «красу и гордость» Соединенного Королевства – лучшую (согласно любым рейтингам) в мире систему высшего образования. Именно в частных закрытых школах, а затем в учебных аудиториях Оксфорда и Кэмбриджа (Oxbridge), вырабатывается у молодежи то искусство блефа, которое затем позволяет сделать головокружительную карьеру вплоть до поста премьер-министра. На курсах по философии, политике и экономике (PPE) практикуется такая схема занятий с преподавателем (тьютором). Один студент зачитывает своё эссе, а другие должны активно его критиковать. Если они этого не делают, их собственные эссе тьютор будет читать с особым вниманием.

Авторы «Блефократии» — кстати, оба выпускники Оксфорда — констатируют: «Вот так работает школа для блафферов. Благополучие суждено не тому, кто обладает наиболее глубокими знаниями, но тому, кто может остроумно съязвить или озадачить оппонента неожиданным аргументом. The ‘essay crisis’ мастерство тренирует человека упаковывать то, что требует 20 часов чтения, исследования и написания — в 5 часов, и маскировать эту подделку с помощью контр-интуитивного дерзкого аргумента, который помогает скрыть тот факт, что собственная работа не выполнена. Это – мастерство для жизни. Или, по крайней мере, для поста в правительстве».

Оставленное без перевода словосочетание The ‘essay crisis’ – здесь ключевое, поскольку с помощью этой идиомы характеризуется определенный тип политика в Великобритании. В частности, напоминают наши соавторы, предшественника Терезы Мэй на посту премьер-министра Дэвида Кэмерона дразнили именно так – “essay crisis prime-minister”. Идиома эта взята из практики студенческих кампусов в Великобритании, США и других западных университетов и описывает ситуацию, когда студент(ка) обязан(а) уже на следующее утро сдать преподавателю письменную работу (essay), и за ночь нужно успеть её написать.

Вот это вырабатываемое в студенческие годы умение всё делать в последнюю минуту и при том так, чтобы всё выглядело вполне достойно – и есть корень «зла». Нераспознанный в своё время блеф приносит успех и становится основным драйвером карьерного роста для поколений британских политиков, госслужащих и журналистов, специализирующихся на политической тематике.

И в самом деле: «Кризисная ночь перед сдачей письменной работы очень напоминает ситуацию, когда госслужащий высокого ранга готовит в последнюю минуту докладную записку своему шефу – министру. Или звездный колумнист забабахивает колонку «От редакции». В каждом из трех случаев пишется нечто человеком, который еще за 24 часа до этого понятия не имел о самой теме. Ты должен знать правила игры, чтобы играть хорошо. На РРЕ учат этому лучше, чем где бы то ни было».

Вторым институциональным источником блефократии Дж.Болл и Э.Гринуэй считают порядок организации госслужбы, согласно которому служащие довольно часто меняют свои позиции. Они приводят в пример нынешнего министра внутренних дел Сайида Джавида, который за шесть лет успел поработать на семи разных правительственных должностях. Но вообще кадровая чехарда типична для всех департаментов правительства. В частности в таком важном департаменте, как департамент по Брекзиту, каждый десятый сотрудник меняется раз в три месяца. Это значит, что у госслужащих не вырабатывается привычка долговременной ответственности, привычка работать на результат. Главным становится умение правильно в данный момент отчитаться перед начальством, то есть все тот же блеф. Или – просто вовремя сменить место работы.

Наконец, третья опора блефократической системы – политическая журналистика. Особый пул журналистов, аккредитованных для работы в парламенте, образует, по мнению Дж.Болла и Э.Гринуэя, особую же «касту», отделенную от остальных собратьев по профессии: касту «генералистов», способных быстро и без должной подготовки писать на самые разные темы в зависимости от текущей политической повестки. Но, что еще хуже, эта каста фактически превращается в лоббистов, поскольку она способна влиять на общественное мнение и политический процесс с помощью выбора для экспертных интервью сторонников той или иной позиции в данном вопросе. В итоге получается вот что: «Таким образом журналисты-лоббисты – физически и культурно отделенные от своих коллег – неизбежно в большей степени увлечены политической игрой, нежели её последствиями. Это система, которая поощряет политику как игру по самому её изначальному дизайну».

Разоблачив нынешнюю британскую политическую систему как систему тотальной власти блафферов, Дж.Болл и Э.Гринуэй задаются вполне ожидаемым вопросом и дают неутешительный ответ: «Может ли что-то измениться? Только не в Вестминстере в ближайшее время. Трудно, глядя на министров, занимающих первую правительственную скамью, питать какие-либо надежды на скорые перемены. И то же самое можно сказать об Уайт-холле: последняя полноценная реформа госслужбы была проведена 160 лет назад, и её необходимость уже перезрела. Но, если история чему-нибудь учит, то неслабая войнушка (decent-sized war) – это, вероятно, единственный способ такую реформу провести».

Такой мрачный прогноз обусловлен, очевидно, тем, что реформы военной и гражданской службы, а также системы правосудия, начатые либеральным правительством Уильяма Гладстона в 1868 году, действительно были осуществлены под влиянием войн, которые Британская империя в это время вела одновременно в Абиссинии, Новой Зеландии и Канаде. Но, естественно, саму «рекомендацию» авторов на счет «неслабой войнушки» следует воспринимать как проявление той самой «английской иронии», непонимание которой Джереми Корбин в 2013 г. неполиткорректно обнаружил у своих оппонентов – британских «сионистов» (см. мою предыдущую колонку на Политаналитике).

Хотя, почему – «естественно»? Ведь авторы рекомендации живут в той самой блефократической реальности, которая превращает политику в игру. И почему бы Британии и в самом деле в «войнушку» не поиграть?! Тем более, что под рукой такой запущенный еще в марте блеф, как история с кодовым названием “Novichok”.

И вот, пожалуйста. The Daily Mail сообщает: «Тереза Мэй жестко отомстит Владимиру Путину, отдавая приказ начать тайную войну против его шпионской сети, обвинив двух её сотрудников-убийц в осуществлении в Солсбери атаки с помощью вещества Novichok. Премьер-министр сказала, что службы безопасности нацелились на ГРУ, на которое эта пара работает. Кибервойна, шпионаж, финансовые санкции и запреты на въезд в страну могут быть использованы – по словам источников».

Но поможет ли эта «тайная война» избавить Соединенное Королевство от блефократии? Как раз ирония в том, что напротив – только её усугубит. Изначально блефуя в истории с якобы российским следом в загадочном «отравлении» Сергея и Юлии Скрипалей, Тереза Мэй со всей окружающей её компанией блафферов, генералистов и чансеров, погружается в выдуманную реальность все глубже и глубже. Попытка придать «делу Скрипалей» второе дыхание с помощью инсценировки в Эймсбери, где жертвами были избраны уже собственные граждане – пара наркоманов и алкоголиков, — лишь ещё ярче высветила провокационную суть всей этой истории.

А фокус Скотланд Ярда, показавшего фото якобы убийц – Александра Петрова и Руслана Боширова – проходящих через разные коридоры в аэропорту в одинаковое до секунды время, вообще должен будет войти в анналы самого беспардонного и рассчитанного на полных идиотов блефа.

Однако есть ощущение, что вскрытие покажет. Рано или поздно.

Леонид Поляков

Источник - politanalitika.ru .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5