Почему у советского типа общества, при всех его очевидных проблемах, было будущее, были отчётливые перспективы развития? И почему у общества западного типа, как бы ни пыжилось оно представить себя «идеальным» - никаких перспектив на будущее не просматривается? Почему исторический пессимизм и программа апокалиптического конца стала, по сути, консенсусом западной культуры – независимо от политических взглядов её творцов (от крайне правых до крайне левых)? Ответ мы найдём, если разберём фундаментальную разницу между простым отсутствием и активно отстаивающим себя наличием.

Допустим, не хватает колбасы. Проблема? Конечно, проблема! Кто бы спорил! Но это проблема простого отсутствия. Говоря научным языком, отсутствие имеет объект, но не имеет субъекта. Вот не хватает колбасы: кому это в радость? Никому. Это огорчает и народ, и правительство. Нет ситуации конфликта между социальными группами. Не хватает колбасы – потому что не нашли пока метод сделать её в достаточном количестве. А оно же не бесконечно! Нельзя же наращивать производство колбас до бесконечности! Всё равно будет однажды достигнут предел абсолютной достаточности, после чего проблема уйдёт историкам – и пусть они на кафедрах её обсуждают, как скифские курганы…

Проблема отсутствия решаема: это всего лишь поиск методов, которые покане найдены, но вскоре обязательно будут найдены.

Можно ли уровнять проблему отсутствия того или иного блага с проблемой агрессивного наличия зла? Конечно же, нет! Одно дело – если всё общество настроено решить проблему, и она не вызывает социального конфликта. Совсем другое – когда есть субъект проблемы, её выгодополучатель и лоббист!

Наркомафия – это не отсутствие колбасы. Если проблема с колбасой в том, что колбасы нет, то проблема наркотиков в обратном – они есть и агрессивно навязываются. Если бы наркотиков не было – люди бы только радовались. Но они же есть, и проблема в том, что они есть, а не как с недостающими колбасами!

Наркомафия – не отсутствует, она присутствует, и более чем активно присутствует. Не существует технических проблем её преодоления, проблема её преодоления – имеет только силовой и карательный характер.

То же самое можно сказать о проституции и порноиндустрии, о содомии и уличной преступности. Проблема-то не в их отсутствии, а наоборот, в их наличии! Если считать, что колбасы в СССР мало(хотя уровень потребления мяса 80-х годов на душу населения не превзойдён в пост-советских странах до сих пор) – то наркотиков или порнороликов, наоборот, много! И если отсутствие колбасы никаких лоббистов не имело, печалило всех, сверху донизу, то западные проблемы имеют активных лоббистов, их энергично и насильственно отстаивают в западном обществе.

Таким образом, мы говорим не о простом отсутствии блага, а об активном наличии зла. Причём это зло разрастается, потому что в западном обществе нет ни инструментов, ни системы его подавления. Это общество, в котором зарабатывать деньги на грехах и извращениях проще и выгоднее, чем на удовлетворении естественных и бесспорных нужд человека. Отсюда и рождается Содом, «экономика всех смертных грехов», которая не только их не подавляет, но и активно стимулирует, провоцирует на них своим навязчивым «коммерческим предложением». Призванным повысить спрос… на что? На наркоту? На торговлю живым товаром? На садистские наслаждения?!

Любой толковый инженер, если его посадить на решение проблемы отсутствия – быстро придумает, как её решить. Если ты работаешь с неодушевлённой машиной, у которой нет собственной воли, то нужен только ум, и больше ничего. Ты сразу видишь, в каком месте недостаток энергии у машины, а в каком, наоборот, её работа чем-то блокируется.

Если ты расчищаешь завал на улице, то ведь упавшие деревья и камни не станут тебе сопротивляться! Они завалили проезд не потому, что хотели этого, а просто так получилось. И потому техническое решение проблемы не содержит в себе насилия или конфликта. В решении технической проблемы все тебе помогают. Все заинтересованы, чтобы её преодолеть.

Но если мы говорим, к примеру, о наркомафии, то победившая наркомафия – это уже наркократия. Это не просто террористическая организация, а уже целое правительство, опирающееся на избирателей-«торчков». Дегенератам наверху нужны дегенераты внизу, и они, чтобы упрочить, увековечить свою власть – начинают наводить на общество «порчу», глушить разум в самом широком спектре. Что тут может сделать инженер или техник? Да ничего он не может, его просто убьют, да и всё. Скажут – «не лезь не в своё дело». Проблему не дадут устранить – потому что у проблемы есть активный субъект, её защитник.

А это значит:

1) Проблема отсутствия колбасы имеет техническое решение
2) Проблема активности наркомафии не имеет технического решения.

Там вопрос ума – тут вопрос воли. Там ты придумываешь, что делать – тут ты воюешь и истребляешь. В условиях активного сопротивления иначе нельзя: можно навыдумывать что угодно, и оно останется на бумаге. Ведь главное – внедрение, а кто же тебе даст при капитализме внедрить эффективные технологии борьбы с наркоторговлей?!

Давно уже набила оскомину частым повторением банальная истина: «нет такого преступления, на которое не пойдёт капитал ради 300% прибыли».

В условиях неопределённости личной доли в доходах общества человечество столкнулось с главным вызовом цивилизации. Если ваш заработок определяется только вашими усилиями, и не имеет законодательных ограничителей, то:

1) Рождается соблазн брать себе всё больше, больше, больше…
2) Его подпирает страх потерять всё – до последней копейки.

В истории эти два мощнейших мотиватора сталкивались с религиозными убеждениями человека, и возникало великое завихрение противоречий. В этом заключается шизофрения (расщеплённая личность) цивилизации: острейшая из всех форм конкуренции, внутривидовая, за блага – сталкивается с религией, запрещающей безоглядное хищничество.

Но если жить строго по нормам религии в рыночном обществе – то рискуешь потерять всё! Стать рабом, униженным ничтожеством, трупом, в конце концов! Это противоречие между идеалом добротолюбия и необходимостью выживать в борьбе буквально разрывает человека изнутри, калечит и плющит его.

Ну, а теперь представьте себе, что религиозные мотиваторы «сняты». Что останется? Бесконечное, беспредельное хищничество, заставляющее современного зрителя искренне сопереживать киногероям, грабящим банк. То есть возможность урвать всё, если жесток и активен, с одновременным риском всё потерять, если мягок и недостаточно энергичен.

Нам не нужно гадать, к чему в итоге придёт современное западное общество, совместившее рыночную экономику и атеизм. Совершенно ясно и очевидно, что оно «вернётся в естественное состояние» - в котором жило миллионы лет, и из которого было вырвано загробными идеями. Это жизнь волков, гиен, шакалов, змей и прочих гадов.

Такой образ жизни, во-первых, сбрасывает всю «цветущую сложность» культуры, как балласт, мешающий в бою и при бегстве. Во-вторых, он самодостаточно-замкнут. Для того, чтобы из него выйти – нужно чудо. А для того, чтобы там оставаться – никакого чуда не нужно: естество всё сделает за тебя.

Естественный отбор отберёт самых крепких и жестоких каннибалов, отсортировывая в отходы всех «ботаников» и мечтателей. Добежит до рыночного финиша только тот, кто не отягощён никаким человеческим содержанием сверх звериного.

+++

Советское общество с его системами поощрения культуры и человечности (коллективизм – как коллективная самооборона от мерзавцев) – даже при отсутствии колбасы имело потенциал цивилизационного развития.

Оно могло накапливать культуру и знания, университетский тип образования, постепенно делая неграмотных - грамотными, грамотных – образованными, образованных – высокообразованными, и т.п.

Это путь «читающей страны», в которой человек не может хапнуть слишком много, и в то же время не может остаться совсем без ничего. Планка снизу и планка сверху.

Такое общество мешает развиваться звериной воле – и потому даёт возможности, ресурсы развиваться человеческому уму. Оно закрывает культуру от стригущего спонсорского насилия, то есть от подчинённости умников зверю во всём, вплоть до прямого пожирания зверем.

Общество того типа, который нам активно навязывает сейчас Запад – означает соскальзывание по наклонной плоскости в мезозойское болото. Конечно, и у них, и у нас события имеют и вязкость, и инерцию. За один день общество ХХ века в мезозойские нравы не соскользнёт.

Но ведь учёный тем и отличается от обывателя, что видит ТЕНДЕЦИЮ. И через то может заранее предсказать итоги скольжения.

+++

При всех колоссальных ошибках советского проекта, оказавшегося «Чернобылем социализма» (то есть аварией, грозящей закрытием перспективного направления атомной энергетики) – они не были метафизическими, не были предопределены органикой событий. Будь другие люди и подходы – катастрофы можно было бы избежать.

А вот десоветизация – это не авария, а теракт. Успех теракта – катастрофа. Если катастрофа не случилась – то теракт был неудачным. В десоветизации изначально заложено отравление человечества токсинами зоопатии, которыми человека кормят с утра до вечера. Чтобы быстрее зверел…

Метафизическая ошибка тех, кто поддался на десоветизацию, заключается в том, что нельзя разменивать безопасность на возможности.

Понятно, что в ситуации сильного риска – и возможностей тоже больше. Написал это – и задумался: а разве это тайна? А разве кто-то на Земле этого не знает?!

Естественно, чем рискованнее игра, тем больше в ней возможный выигрыш. Это не было тайной для тех, кто на утлых судёнышках отправлялся на край света – воевать с туземцами в колониях. Это не было тайной для тех, кто затевал набег на мирные города и это не тайна для тех, кто собирается ограбить банк. Это вообще ни для кого не тайна!

Чем выше риск, тем выше и возможности рискующих, а стало быть риск начинают искусственно воспроизводить. В итоге вероятность катастрофы растёт, пока не упирается в гарантии катастрофы.

Если вы отказались от приоритета безопасности ради роста возможностей, то этот самый рост возможностей вас в итоге и убьёт. Возможности возрастут до гигантских величин (как у наших олигархов), но безопасность снизится до критически-недопустимого уровня, и… всё.

Что потом соберут потомки от Шалтая-Болтая цивилизации, сидевшей на стене, можно ли вообще будет собрать какие-то осколки, и будут ли эти самые потомки – большой вопрос…

Источник - Александр Леонидов .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5