Государственное статистическое управление Китая только что опубликовало экономические данные, показывающие самый низкий рост ВВП страны за последние 30 лет. Эта проблема гораздо глубже, чем недавние последствия американо-китайской торговой войны или последствия таких бедствий, как африканская чума свиней, которая выкашивала целые стада. Причиной является гораздо более серьезная проблема, зарождающаяся катастрофа, которую мало кто хочет обсуждать открыто.

Примерно с 2017 года население Китая начало ощущать реальное влияние непродуманной политики «одна семья — один ребенок», навязанной Коммунистической партией в 1979 году, около 40 лет назад. Эта медленно растущая проблема, которая, как когда-то ожидалось, должна была принести выгоду, подрывает всю основу «экономического чуда» Китая. И теперь вопрос в том, сможет ли Пекин пережить проблему старения населения без серьезных социальных и экономических потрясений.

18 октября Государственное статистическое бюро Китая опубликовало ВВП за третий квартал, который составил 6,0% по сравнению с 6,2% в предыдущем квартале. Хотя существует серьезный скептицизм в отношении того, насколько достоверна отчетность, тот факт, что правительство вообще было вынуждено объявить о замедлении роста, говорит о том, что в действительности ситуация может быть гораздо хуже.

Истинные данные по экономике Китая остаются непрозрачными. В декабре 2018 года Шанхайский университет финансов и экономики опубликовал свое ежегодное исследование прозрачности рынка в 31 регионе провинциального уровня. Средний показатель был чуть выше 53%.

Более явный показатель здоровья экономики виден из фактических данных о торговле. Bloomberg сообщает, что по состоянию на сентябрь продажи автомобилей в Китае упали 15-й раз за 16 месяцев. По мнению Bloomberg, это «худший спад за поколение». Кроме того, продажи новых домов и квартир в Пекине, Шанхае и других крупных городах резко упали до минимального уровня 2014 года.

Но самая глубокая проблема заключается не в непрозрачности официальных экономических данных, а в том, что «китайское экономическое чудо», удивительный отрыв от отсталого уровня стран третьего мира менее чем за три десятилетия, вступает в структурный кризис, который повлияет не только на экономику Китая. Недавние данные о продажах новых автомобилей и новых домов могут стать зловещим показателем того, что годы бума в Китае сменяются годами резкого замедления, что имеет огромные последствия не только для Китая, но и для всего мира.

Пики Золотой Эры

Как никакой другой экономике в современной истории, удивительному экономическому росту Китая способствовало чрезвычайное краткосрочное демографическое благословение. Это благословение стало превращаться в проклятие.

В 1980-х годах, когда Китай официально открыл свою экономику западным производителям и инвестициям, он обладал, казалось, неиссякаемым источником дешевой рабочей силы в сельских регионах, что позволяло строить дороги, города и собирать товары на заводах, подобных Nike,  Volkswagen или Apple, чтобы затем поставлять их всему миру. В 1987 году, в первые дни начинающегося «экономического чуда», 64 процента населения приходилось на граждан трудоспособного возраста и только 4 процента на граждан старше 65 лет. Это означало огромный избыток рабочих, способных обеспечить низкозатратный производственный бум, что привело к росту ВВП в среднем на 10-11 процентов в период с 1987 по 2007 год.

До тех пор пока глобализация, в соответствии с правилам недавно созданной Всемирной торговой организации, поощряла аутсорсинг производства в Китай, обладающий огромной рабочей силой и сверхнизкой заработной платой, Китай процветал, как никто другой.

В 1979 году Коммунистическая партия, обеспокоенная ростом численности населения с 1950 по 1978 год и ежегодным естественным приростом в 20 процентов, ввела суровую политику в отношении количества детей в семье. Дэн Сяопин в рамках реформы «четырех модернизаций» поставил цель сохранить к 2000 году численность населения на уровне 1,2 млрд. человек в рамках формулы четырехкратного увеличения ВВП Китая за тот же период.

Более долгосрочные экономические последствия этой политики должны были проявиться не ранее, чем по прошествии трех десятилетий, примерно через поколение, как раз где-то во время мирового экономического кризиса 2008–2009 годов. Можно не без оснований считать, что рост заработной платы в производственном секторе Китая, вызванный первой ощутимой нехваткой рабочей силы в период с 2007 по 2010 год был более серьезным фактором мирового экономического кризиса, чем то, что происходило с рынком недвижимости США.

Поворот Китая к тому, что Дэн Сяопин назвал «социализмом с китайской спецификой», начавшийся после 1979 года, был фактически контролируемым государством поворотом к западным компаниям и инвестициям, чтобы воспользоваться преимуществами, казалось бы, неограниченной дешевой рабочей силы Китая. Этот ресурс в основном составляли те, кто родился до 1979 года, до введения политики «одного ребенка». Работнику, которому было около 20 лет в 1980 году, стало 50 лет на момент кризиса 2008-2009 годов на Западе. Демографические изменения — это медленный процесс, и в период бума, вплоть до 2008 года, его можно было не заметить. Сейчас, в последнее десятилетие, заработная плата в обрабатывающей промышленности по всему Китаю растет, а население, появившееся в эпоху «одного ребенка», заметно меньше, что усиливает характерный для последнего времени рост заработной платы.

По мере того как производство в Китае двигалось по цепочке создания добавленной стоимости в рамках стратегии развития «Сделано в Китае», заработная плата значительно выросла. По оценкам Economist Intelligence Unit, с 2013 по 2020 год средние затраты на рабочую силу увеличивались в среднем на 12% в год. Сегодня средние затраты на заработную плату в Китае примерно в три раза выше, чем в Индии, и намного выше, чем в Индонезии или Вьетнаме.

В то же время, поскольку для быстроразвивающейся производственной базы Китая требуется более высококвалифицированная рабочая сила, особенно в связи с планом трансформации в мировую высокотехнологичную экономику «Сделано в Китае 2025», численность рабочей силы, некогда считавшейся почти безграничной, начала. снижаться. Рабочая сила Китая достигла своего пика в 2015 году и начала сокращаться, хотя поначалу медленно. Это сокращение сейчас обречено ускоряться, поскольку работники, родившиеся до 1979 года, достигают пенсионного возраста и не заменяются в равных количествах теми, кто было рожден после 1979 года из-за резкого сокращения рождаемости. По оценкам Deutsche Bank, численность рабочей силы сократится с 911 миллионов в 2015 году до 849 миллионов в 2020 году и до 782 миллионов в 2030 году. Если не произойдет резкого изменения уровня рождаемости, примерно с 2025 года население Китая начнет медленно, но верно уменьшаться.

В 2017 году уровень рождаемости в Китае значительно ниже уровня воспроизводства населения, равного показателю 2,1 ребенка на одну семью. Медленно осознавая долгосрочные последствия, в 2013 году Коммунистическая партия перешла к незначительному снятию ограничения и разрешила некоторым семьям иметь двоих детей, а к 2016 году это распространилось на всех. Даже если бы результат был таким, как ожидалось, потребовалось бы, по крайней мере, поколение, чтобы изменить динамику. Так или иначе, но новая политика еще не привела к значительному увеличению рождаемости по ряду причин.

Сдвиг старения

Помимо того, что рабочая сила Китая сокращается, а заработная плата растет, население Китая стареет быстрее, чем в любой другой сопоставимой стране, благодаря сочетанию быстрого экономического роста и ограничения на  количество детей, существовавшего в последние четыре десятилетия. С улучшением уровня жизни в сельской местности продолжительность жизни населения значительно увеличилась. Ожидаемая продолжительность жизни в Китае увеличилась с 43 лет в 1960 году до 75 лет в 2013 году.

Китай стареет быстрее, чем практически любая другая страна, потому что число новорожденных было ограничено, а продолжительность жизни тех, кто был рожден до введения ограничений, выросла. В 2016 году в Китае был самый низкий уровень рождаемости в мире — 1,05 ребенка на семью, согласно данным Государственного статистического управления Китая за 2016 год. Социальные изменения побуждают молодых женщин откладывать вступление в брак и продолжать карьеру, в то время как традиции сельских регионов поощряют рожать мальчиков, а не девочек, что также приводит к снижению уровня рождаемости.

Пожилое население Китая (старше шестидесяти) составило 14 процентов в 2016 году и увеличится до 24 процентов к 2030 году, а к 2050 году достигнет 39 процентов. В то же время соотношение иждивенцев в Китае: количества людей младше 15 лет и старше 65, разделенного на общее количество работающего населения, по прогнозам увеличится до 70 процентов, по сравнению с 37 процентами в 2015 году. Это означает значительно меньшую численность трудоспособного населения, отвечающего за обеспечение как молодежи, так и пожилых людей. Другими словами, сокращающееся относительное число налогоплательщиков трудоспособного возраста сталкивается с растущим числом пожилых пенсионеров. Чтобы предотвратить социальные волнения, правительству придется каким-то образом взять на себя огромные расходы, чтобы обеспечить пожилых людей.

Традиционно младшие китайцы заботились о своих престарелых родителях, но теперь, когда работающих детей значительно меньше и им сложнее заботиться о пенсионерах, правительство будет вынуждено обеспечить некую улучшенную форму социальных пособий, медицинского обслуживания и поддержания определенного уровня доходов в то время, как положительное сальдо торгового баланса сокращается и государственный долг растет. Тем временем, молодые семьи вынуждены рожать больше детей, что также увеличивает расходы. По оценкам, 23 процента пожилых людей в Китае сегодня не могут позаботиться о себе, в то время как в 2010 году только 43 процента пожилых мужчин и 13 процентов пожилых женщин получали пенсионное обеспечение. В отличии от Японии, которая успела разбогатеть до начала старения населения, Китаю это уже не удастся. Старение Китая — бомба замедленного действия.

Можно подумать, что с такими проблемами сталкиваются многие страны, такие как Италия или Германия, но, учитывая масштаб роли Китая в мировой экономике и его резкий сдвиг от так называемого «демографического дивиденда» до того, что можно назвать «демографической катастрофой», тут Китай уникален.

Становится ясным, что срочность, с которой Си Цзиньпин и руководство партии продвигают свою инициативу «Один пояс – один путь», а также «Сделано в Китае 2025», является попыткой достичь почти невозможного экономического подвига. Тем не менее, демографический сдвиг уже наступил, в то время как ожидаемые дивиденды от «Одного пояса – одного пути» и от «Сделано в Китае 2025» выглядят в данный момент далекими. Резкое снижение внутренних продаж автомобилей и жилья в последние месяцы может быть гораздо более тревожным, чем просто циклический спад. Вполне возможно, что это первые признаки негативных последствий для мировой экономики того огромного демографического сдвига, который сейчас происходит в Китае.

Ф. Уильям Энгдаль, консультант по стратегическим рискам и лектор, доктор политических наук Принстонского университета

Источник - tv-den.ru .

• • 60
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5