О том, кто получает наибольшую выгоду от евразийской интеграции, почему темпы её развития замедлились и что нужно сделать для создания общего финансового рынка ЕАЭС, еженедельнику «Звезда» рассказал член Коллегии (министр) по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии от Российской Федерации, академик РАН Сергей Глазьев

«Интеграция - не вещь в себе и тем более не самоцель»

- 1 января 2020 года исполнилось пять лет с момента вступления в силу Договора о создании Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Сергей Юрьевич, какие возможности открылись в процессе интеграции для стран-участниц: Армении, Беларуси, Казахстана, Киргизии и России?

- Наступивший год знаменует не только пятилетие вступления в силу Договора о ЕАЭС, определившего нормативно-правовые основы функционирования Союза на многие годы вперёд. Напомню, что в 2020-м исполняется 10 лет с момента создания Таможенного союза (в рамках ЕврАзЭС). 1 января 2010 года были введены в действие единые системы таможенно-тарифного и нетарифного регулирования, а с 1 июля 2010 года - Таможенный кодекс, позволивший отменить таможенное оформление товаров во взаимной торговле Беларуси, Казахстана и России. Оформилась единая таможенная территория трёх государств.

Именно с этой отправной точки, можно сказать, и начался процесс реальной экономической интеграции. Причём с пониманием того, что каждый следующий шаг на этом пути должен содействовать укреплению союзного взаимодействия, не возвращая стороны к уже пройденному этапу.

Доказав свою жизнеспособность, Таможенный союз дополнился фундаментальными элементами Единого экономического пространства (ЕЭП), а также расширился, преобразовавшись с присоединением Армении и Киргизии в Евразийский экономический союз.

 

Интеграция - не вещь в себе и тем более не самоцель, она стимулирует рост национальных экономик, раскрывая потенциал их взаимодействия.

Предоставляемые интеграцией возможности - это реализация конкурентных преимуществ на рынках государств-партнёров, объединение ресурсов для достижения совпадающих и близких национальных приоритетов, конвергенция промышленных потенциалов за счёт реализации значимых кооперационных проектов. Это и взаимная адаптация лучших практик в экономической политике, и усиление позиций в международных торгово-экономических отношениях и переговорах.

На первых этапах функционирования Таможенного союза и ЕЭП позитивные интеграционные эффекты проявились особенно рельефно. Так, стоимостные объёмы взаимной торговли в 2010-2014 гг. выросли более чем на 60%, а её товарная структура стала более диверсифицированной по сравнению с внешней торговлей.

Но на сегодняшний момент первичный эффект региональной интеграции исчерпан. Нынешнее состояние и темпы развития ЕАЭС не внушают оптимизма и не соответствуют установкам руководителей государств-участников, равно как и ожиданиям общественности.

- Видимо, об этом же свидетельствует и снижение темпов роста взаимной торговли до 10% в 2018 году по сравнению с 27,4% в 2017-м и до 4,9% в первом полугодии 2019 года по сравнению с аналогичным периодом 2018-го. Чем вызвано замедление темпов развития ЕАЭС?

- Прежде всего оно обусловлено стагнацией российской экономики, на долю которой приходится 87% валового внутреннего продукта (ВВП) ЕАЭС. Главная же причина - низкие и неустойчивые темпы роста инвестиций в основной капитал как следствие ограничительной денежно-кредитной политики Центрального банка.

Как только Банк России поднял в 2014 году ключевую ставку втрое выше рентабельности обрабатывающей промышленности, многие предприятия вынуждены были свернуть свои инвестиционные программы. В несколько раз выросло число обанкротившихся предприятий, не выдержавших ухудшения условий предоставления кредитов. Объём инвестиций упал в 2015 году в два раза (с 32 до 16 млрд долларов) и до сих пор остаётся ниже докризисного уровня.

Сжатие производственной сферы неизбежно сказалось на темпах роста  взаимной торговли стран-членов ЕАЭС, которая до сих пор не превышает 15% всего внешнеторгового оборота.

Если мы ставим задачу конструирования полноценного общего товарного рынка, то такое положение дел нас не может устраивать.

- Около 80% спроса на товары и услуги стран - членов регионального объединения приходится на Россию. Означает ли это, что наибольшие выгоды от интеграции получает наша страна?

- Это не так. Несмотря на доминирование в ЕАЭС российской экономики, наибольшие выгоды от относительно безбарьерного интеграционного взаимодействия получает Беларусь, доля которой в совокупном взаимном экспорте в ЕАЭС составляет порядка 25%. На эту страну приходится 60% поставок на общий рынок продовольственных и сельскохозяйственных товаров и только 35% - на Россию.

При этом определяющую роль во взаимной торговле Беларуси с государствами-членами ЕАЭС играют торговые отношения с Россией (94,5% экспорта Беларуси и 99,6% импорта).

Кроме того, Беларусь является лидером по привлечённым из государств-членов ЕАЭС прямым иностранным инвестициям - 3,1 млрд долларов за 2013-2018 гг.

Полагаю, если бы к настоящему времени были решены все проблемы по условиям поставок энергетических ресурсов, то взаимный товарооборот Беларуси с государствами ЕАЭС был бы ещё более интенсивным, а товарная структура взаимных поставок - более диверсифицированной.

«Сотрудничество с третьими странами определяется взаимными интересами»

- 29 мая 2015 года ЕАЭС подписал Соглашение о Зоне свободной торговли (ЗТС) с Вьетнамом, 1 октября 2019 года - с Сингапуром. Что даёт участникам объединения сотрудничество с третьими странами?

- Если коротко, оно расширяет возможности наращивания взаимовыгодного товарооборота, инвестиций, секторального сотрудничества.

К примеру, уже в первый полный год действия Соглашения о ЗТС с Вьетнамом прирост товарооборота составил 36% (5,9 млрд долларов). При этом экспорт государств-членов ЕАЭС во Вьетнам увеличился на 40% (с 1,6 до 2,3 млрд долларов), а импорт товаров из Вьетнама - на 35% (с 2,7 до 3,7 млрд долларов). В 2018 году товарооборот вырос на 12,8%.

В рамках подписанного в 2018 году Протокола об обмене информацией между таможенными органами государств ЕАЭС и Вьетнама проводится эксперимент по обмену данными из таможенных деклараций. Полномасштабный обмен на регулярной основе упростит к 2021 году таможенные операции и предотвратит нарушения законодательства в этой сфере.

Соглашение о свободной торговле между ЕАЭС и Сингапуром, а также Рамочное соглашение о всеобъемлющем экономическом сотрудничестве уже сейчас гарантируют беспошлинный доступ товаров на рынок одного из «азиатских тигров». В будущем мы ожидаем от такого сотрудничества увеличения поставок услуг и роста инвестиций.

Каждое из заключаемых ЕАЭС соглашений с третьими странами охватывает те конкретные сферы сотрудничества, которые представляют взаимный интерес. Отличия есть и в пакетах взаимных обязательств.

- А в чём особенность взаимодействия с Ираном и Китаем?

- К примеру, Временное соглашение с Ираном (вступило в силу 27 октября 2019 года) позволит снизить или устранить ввозные таможенные пошлины по ряду товаров «раннего урожая». А также обеспечить привилегированные условия для экспорта в эту страну продукции ряда ключевых отраслей государств ЕАЭС благодаря правовым гарантиям со стороны Ирана. В будущем не исключается создание с этой страной Зоны свободной торговли.

Что касается Соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве с КНР (вступило в силу 25 октября 2019 года), в нём не предусматривается снижения пошлин во взаимной торговле. Оно направлено на повышение уровня прозрачности систем регулирования, упрощение торговых процедур, а также на развитие кооперационных связей.

Так, ЕАЭС и Китай договорились об ускоренной таможенной очистке скоропортящихся товаров. Существенное внимание уделено вопросам охраны и защиты прав на объекты интеллектуальной собственности, обеспечения недискриминационных условий взаимной торговли и конкуренции на рынках. В сфере электронной торговли будет повышен уровень защиты прав и интересов потребителей и их персональных данных, а также создана база для развития безбумажной торговли.

«Финансовый рынок ЕАЭС должен быть застрахован от дестабилизирующих шоков»

- Как Вы считаете, насколько сильно ЕАЭС зависит от мировой финансовой системы и возможно ли снизить эту зависимость? Например, Евгений Примаков считал, что альтернативному экономическому союзу необходим свой МВФ. Вы разделяете эту точку зрения?

- Евгений Максимович в этом отношении был абсолютно прав. Будучи главой правительства России, он активно содействовал тому, чтобы воспроизводственные контуры российской экономики были избавлены от внешней зависимости. Она и сейчас наблюдается в денежно-кредитной политике стран-членов ЕАЭС, которая проводится в соответствии с рекомендациями МВФ и Всемирного банка. Да и в других составляющих экономической политики, которую сложно назвать суверенной.

- К 2025 году планируется создать единый финансовый рынок ЕАЭС. Реален ли полный переход на взаиморасчёты в национальных валютах и создание общей, наднациональной, валюты в обозримом будущем?

- Прежде чем приступить к формированию полноценного общего финансового рынка ЕАЭС, необходимо застраховать его от дестабилизирующих факторов. Ярким примером шокового воздействия на экономику ЕАЭС стало решение Банка России о введении свободного плавания курса рубля, повлекшее двукратную девальвацию рубля в 2014 году.

Для перехода на взаиморасчёты в национальных валютах в договорно-правовую базу ЕАЭС нужно включить нормы, предусматривающие механизмы стабилизации обменных курсов национальных валют государств-членов.

Хороший пример того, как это можно сделать, - «валютная змея». Это соглашение о поддержании обменных курсов национальных валют в определённых пределах, которое действовало в странах Европейского экономического союза в 1979-1992 гг. Оно предусматривало взаимные обязательства по обеспечению установленных пределов колебаний курсов национальных валют относительно друг друга и механизмы взаимной помощи в случае угроз дестабилизации какой-либо из них.

Уже сейчас можно было бы поручить Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) разработку и внедрение механизма стабилизации валютных курсов на основе утверждения границ взаимных колебаний национальных валют, а также системы мер по переходу на расчёты в национальных валютах во взаимной торговле. ЕЭК вполне могла бы заняться и подготовкой предложений по введению единой наднациональной расчётной единицы.

Все необходимые условия для принятия подобного соглашения в рамках ЕАЭС есть: значительные валютные резервы и положительный торговый баланс, которые позволяют обеспечить долгосрочную стабилизацию обменного курса рубля, объективно являющегося «якорной» валютой ЕАЭС, общий рынок, моментально реагирующий на валютные интервенции центральных банков.

«Пора, наконец, перейти к реализации смешанной стратегии опережающего развития ЕАЭС»

- Насколько мне известно, сейчас завершается работа над документом, определяющим стратегические направления развития евразийской экономической интеграции. Можете ли Вы обрисовать его контуры и основные задачи?

- Стратегические направления развития евразийской интеграции до 2025 года нацелены на реализацию Декларации о дальнейшем развитии интеграционных процессов в рамках ЕАЭС, подписанной главами государств 6 декабря 2018 года. Эти процессы соответствуют национальным интересам и целям устойчивого, инклюзивного экономического развития каждого участника.

Документ предусматривает создание условий для опережающего развития экономики объединения, подъёма инвестиционной и инновационной активности, повышения конкурентоспособности и научно-производственного потенциала ЕАЭС, увеличения его веса в мировой торгово-экономической системе.

Не менее важно раскрыть потенциал интеграции для людей - повышать благосостояние и качество жизни граждан за счёт не только возможности свободно работать и путешествовать на территории ЕАЭС, но и доступа к современным стандартам здравоохранения и образования.

Ключевой для нас вызов - способность ответить на вопрос об эффективности ЕАЭС, предложив возможные решения, в том числе институциональные.

Эффективность функционирования общего рынка ЕАЭС во многом определяется качеством работы регулирующих органов. Единое экономическое пространство подразумевает единство управляющей системы. Она в настоящее время складывается из наднациональной и национальных составляющих.

 

На наднациональном уровне формируются нормы регулирования, а национальные регуляторы осуществляют их исполнение. При этом у наднационального органа - Евразийской экономической комиссии - нет полномочий контролировать деятельность национальных регуляторов. И, наоборот, национальные регуляторы по установленным процедурам не могут напрямую воздействовать на ЕЭК, оказывая влияние посредством своих правительств. Это порождает определённые трения в системе управления ЕАЭС, обусловленные сложностями согласования и исполнения решений. Подобные трения, очевидно, подлежат искоренению.

Пора, наконец, перейти к реализации неоднократно обсуждённой и поддержанной научно-экспертным сообществом смешанной стратегии опережающего развития ЕАЭС. Для этого необходимо наделить ЕЭК функциями стратегического планирования, включая прогнозирование экономического развития, разработку и реализацию наднациональных (многосторонних) программ и проектов.

ЕЭК должна превратиться в подлинно наднациональный орган с чётко очерченным кругом полномочий и ответственностью за их эффективную реализацию.

Алиса Стримова

Источник - zvezdaweekly.ru .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5