Идея опубликовать данную статью возникла у редакции канала Jiyana_Nû, как следствие дискуссии с нашими подписчиками, в т.ч. теми, кто не очень-то разделяет нашу точку зрения на происходящие процессы. Поводом к этому обсуждению послужил наш пост от 13 сентября «...о феномене власти в условиях кризиса капиталистической мир-системы».

Собственно говоря, в предлагаемом материале мы хотим ответить на следующие вопросы, задававшиеся нам подписчиками в разных вариантах:

- Имеет ли вооруженный конфликт между Рабочей партией Курдистана (РПК) и турецким государством этнополитическую подоплеку?

- Не преувеличиваем ли мы антиимпериалистическую сущность народно-освободительной борьбы курдов?

- Почему мы считаем РПК авангардом всего революционного фронта на Ближнем Востоке?

Резюмировав обсуждение, основной список вопросов нами сведен именно к этим трем.

По первому вопросу поясним: однозначно (это наша принципиальная позиция) вооруженный конфликт, который имеет место в Курдистане между РПК и вооруженными силами Турецкой Республики целенаправленно загоняется в формат военно-политического противостояния между турецким и курдским этносами. Делается это абсолютно осознанно представителями политической элиты Турции и всеми турецкими правыми партиями, которые в различной конфигурации находятся у власти в стране.

Все они преследуют цель сформировать у мировой общественности представление о том, что курды воюют против турецкой нации. Сразу скажем – это абсолютно не так.

Во-первых, РПК не борется за создание самостоятельного курдского государства, отделение исторических территорий проживания курдов от современной Турции, что позволяло бы отнести противостояние с турецким государством к классическому варианту сецессионного конфликта.

Во-вторых, достоверность нашего утверждения становится очевидной в тот момент, когда ясно мыслящий субъект задается вопросом, насколько нынешняя буржуазно-капиталистическая верхушка в самой Турции угнетает турецкий народ. Объективность нашей позиции подтверждают и представители рабочего движения и светской интеллигенции в Турции, которые, как никто иной, испытывают на себе последствия оболванивания турецкого народа ультранационалистической риторикой, замешиваемой на исламистских лозунгах, которые призваны «пробудить» в народе т.н. «генетическую память», с одной стороны, и гордость преемственностью политического наследия Османской империи – с другой.

Представители турецкой разведки в оккупированном Джераблюсе

Образуя, таким путем, необходимую дихотомию в обществе, правящая элита, существующая в рамках системы выборной демократии, по существу лишь разделяет электорат на две большие управляемые группы (на самом деле в делении турецкого общества и политических сил на сторонников кемализма с националистическим уклоном и исламистов реализована аналогия двухпартийной системы западноевропейского образца). И, естественно, что для их консолидации необходимо поддержание образа врага, источника внутренних и внешних угроз, который необходимо постоянно подпитывать, списывая на него все проблемы социально-экономического порядка, просчеты внутренней политики. Образ «курда-врага» важен для Партии справедливости и развития (ПСР) Тайипа Эрдогана как инструмент влияния на общественное мнение в самой Турции.

В то же время курдский авангард, мягко говоря, действует в рамках диаметрально противоположной парадигмы. Но об этом чуть ниже.

Поэтому, отвечая на первый из вопросов дискуссии, мы однозначно можем утверждать, что вооруженный конфликт между РПК и турецким государством не является этнополитическим по своему внутреннему содержанию.

Касательно второго вопроса о преувеличении антиимпериалистической сущности конфликта, скажем, что ответ на него логически продолжает выше высказанные тезисы…

В свое время ликвидация на политической карте мира Советского союза и, как следствие, упразднение Варшавского блока, чисто теоретически устранило из политического дискурса дихотомию капиталистической мир-системы (данный термин Эммануила Валлерстайна как никогда точно отражает сущность столкновений капитализма и его «контрпроектов») и коммунистической модели. Любое противоположное утверждение не выдерживает никакой критики, лишь в силу той только причины, что по всем объективным показателям идейно-политическую преемственность СССР переняла Китайская Народная Республика. Однако речь сейчас, немного, о другом.

Даже беглый взгляд на историю современного курдского народно-освободительного движения, с момента образования РПК и до наших дней, позволяет узреть совершенно очевидный факт – РПК была выпестована в лоне левого политического «андеграунда» в кемалистской Турции. В стране, которая с момента вхождения в состав НАТО всегда использовалась капиталистическим Западом лишь в качестве плацдарма для ведения агрессивной политики в отношении стран социалистического блока.

Жесткая система административно-политического устройства (т.н. «этатизм») в совокупности с агрессивным насаждением идеологии исключительности турецкой нации, сформулированной в конституции 1924 года под влиянием сторонников Мустафы Кемаля Ататюрка (т.н. «тюркистов») создали на пространстве современной Турции государство, близкое по модели к классическому фашизму. И вполне очевидно, что такая политическая сила, как РПК, наряду с Коммунистической партией Турции, а также иными политическими образованиями левого фланга, просто вынуждена была перейти к вооруженным формам борьбы. Анкара, плотно интегрированная в западную капиталистическую систему, не могла допустить усиления и широкого развития в Турции левых сил, которые неизбежно поставили бы вопрос о пересмотре отношений с Западом, а также о приоритете интернационализма над узко-турецким национализмом и, как следствие, основного содержания идеологии общества. К слову сказать, именно узкая зацикленность тюркистов на своей «турецкости» во многом не позволила реализовать в 1990-2000-е годы проект Великого Турана, поскольку также вошла в противоречие с региональными национализмами в молодых тюркских государствах бывшего СССР. За исключением Азербайджана, пожалуй.

Никто не отменял принцип «Bir Millet – İki Devlet»; «Одна нация – Два государства»

Итак, возвращаясь от историко-политического экскурса к нашим реалиям, считаем важным заметить, что и в наши дни в условиях продолжающихся очагового вооруженного противостояния на Ближнем Востоке, действия Турции во всех частях Большого Курдистана (северной – Бакур, южной – Башур и западной – Рожава) носят характер, сродни классическим империалистическим войнам, которые вел и ведет Запад на всем пространстве земного шара (от Латинской Америки до Юго-Восточной Азии). В эту же империалистическую по своей сущности политику Анкара всегда и всячески пытается втянуть Иран, который хоть и угнетает курдское население Рожхилата (восточного Курдистана, он же Северо-Западный Иран), но по отношению к РПК всегда вел достаточно лояльную политику. Естественно, имея на то свои стратегические интересы.

Так что, отвечая на второй вопрос, однозначно скажем, что мы нисколько не преувеличиваем антиимпериалистическую сущность вооруженного конфликта между РПК и турецким государством. Напротив, именно в этой парадигме, по сути, и происходит развитие данного противостояния.

Подходя логически к третьему вопросу – почему мы считаем РПК авангардом революционного фронта на Ближнем Востоке, стоит заметить, что если мы возьмемся давать на него развернутый ответ, скорее всего, это выльется в научную монографию или диссертацию по политологии… Мы же не преследуем таких целей, поэтому ограничимся следующими тезисами:

- Во-первых, РПК на сегодняшний момент времени единственная светская политическая сила, постулирующая в качестве приоритетов общественного развития народов Ближнего Востока преодоление наследия трайбализма, узко-националистической ограниченности, внутри- (на уровне различий мазхабов ислама) и межрелигиозных противоречий. Основываясь на положениях «апочизма», изложенных в своих работах Абдуллой «Апо» Оджаланом, РПК стремится к созданию образа нового человека с прогрессивным мышлением, которое базируется на принципах этики, уважения ценностей интернационализма и границ других общин, взаимодействие между которыми в решении задач общественного развития составляет суть концепции демократического конфедерализма.

Абдулла Оджалан ("Апо") в долине Бекаа в Ливане на базе Военной академии имени Махсума Коркмаза

Близкая по содержанию модель самоуправления и форм прямой демократии, кстати, реализована сапатистами в штате Чьяпас в Мексике. В этой точке концептуально позиция РПК смыкается с авангардом антиглобализма, который противостоит порабощению мировым капиталом человечества руками транснациональных корпораций и состоящих у них на службе частных армий либо репрессивным аппаратом государств.

Сапатистская армия национального освобождения

- Во-вторых, РПК после ареста и заключения А.Оджалана сумела пройти уникальный путь обновления своей идеологии, не ушла в узко-курдский национализм, как это сделали Демократическая партия Курдистана и Патриотический союз Курдистана в Ираке. РПК, выкристаллизовав в своем лоне уникальную сетевую структуру в виде «Союза общин Курдистана» (Koma Civakên Kurdistanê – KCK), возглавила идейную борьбу за демократические ценности на Ближнем Востоке.

Джемиль Байык - со-председатель КСК

Не являясь государственным образованием либо международной гуманитарной организацией, РПК – КСК и весь широкий спектр ориентированных на них сил уверенно ставят вопрос о необходимости коренных социальных, культурных и политических преобразований ближневосточных обществ, что подчеркивает их революционность. И именно этот аспект роднит РПК с большинством левых сил, как в самой Турции, так и в других регионах мира. Особенно, в Латинской Америке.

- И, в третьих, нельзя не отметить, что РПК остается верной канонам партизанской войны (La Guerrilla, сформулированных еще Че Геварой), в форме которых на сегодня курдским народно-освободительным движением реализуется концепция народной самообороны.

No Pasaran - Враг не пройдет. Лозунг испанских антифашистов во время гражданской войны в Испании

По наущению Турции мировому сообществу РПК и близкие к ней идеологически отряды народной самообороны YPG в Рожаве, преподносятся в качестве террористических организаций. Но в отличие от классических террористов, которых Турция поддерживала с 1970-х годов (если взять, к примеру, праворадикальных «Серых волков» ‑ Bozkurt) вплоть до начала конфликта в Сирии, РПК никогда не наносила ущерба мирному населению, не взрывала дома, не обезглавливала людей. РПК всегда придерживалась выработанной десятилетиями этики войны, нанося удары исключительно по противнику, который является комбатантом и ведет агрессивные боевые действия против курдского народа, совершая при этом военные преступления.

Последствия операции турецкой армии в курдском городе Нусайбин (территория современной Турции)

Везде, куда приходила РПК, она несла с собой светские формы местного самоуправления, выборность, развитие институтов прямой демократии и образовательных инициатив, ликвидацию любых форм принуждения, эксплуатации, а также эмансипацию женщин и основанное на этом принципе со-председательство. Последний момент для патриархальных ближневосточных обществ является, пожалуй, наиболее революционным, поскольку переворачивает маскулинный тип мышления, свойственный классическим обществам потестарного типа.

Революционная Рожава... модель прямой демократии в условиях непрекращающейся войны

Таким образом, прочтение конфликта между РПК и турецким государством, который в эти дни достигает пика интенсивности, через этнополитическую призму отвечает лишь интересам стороны, которая в данном противостоянии играет роль агрессора. И в этом плане вполне очевидно, что использование буржуазных научных моделей для анализа курдского вопроса на самом деле лишь уводит в сторону от истинной его сути, которая глобально лежит в плоскости антиимпериалистической борьбы прогрессивных сил человечества против сил капиталистического угнетения. 

#PKK #TürkPolitikası #FaşistTürkDevleti #Kurdistan #KCK #YPG #Rojava #Bakur #Başur #Rojhilat

редакция канала Jiyana_Nû

Источник - @mahkorkmaz .

• • 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5