Благородный посыл, заложенный в демократическом мифе – понятен и близок к каждому. Это – суверенность личности, по принципу «мой дом-моя крепость». Демократию нельзя механически переводить, как «власть демоса», ибо демоса нет со времён античности, а любая власть – это власть народа, как форма его самоорганизации. В этом смысле царизм был властью русского народа, австрийский император – властью австрийцев, и т.п. Смысл ведь в том, чтобы связать народ и власть (они и так всегда связаны), а в том, чтобы у личности появились неотъемлемые права. В деспотии личность – заложник, человек – раб без права возражать. И предполагалось, что демократия (в этом её святое дело!) изменит ситуацию.

Сделает свободным не абстрактный народ, а именно личность, человека, гражданина, личность. Полагаю, что без рассмотрения прав человека и личной свободы разговор о демократии будет бессмысленным. А потому прошу читателей первым делом согласится со мной: важно дать права и свободы именно человеку, отдельно взятому, а не каким-то монструозным сущностям, безлико-коллективным, осуществляющим произвол над маленьким человеком.

Каковы индикаторы свободы личности, её позитивного мироощущения? Давайте подумаем вместе. Это свобода мнения и слова, свобода совести в духовной сфере, и это неприкосновенность личного имущества, той материальной базы средств к существованию, которая служит человеческой телесности.

Согласны ли вы с тем, что главная цель – избавить человека от духовного подавления, порабощения и ограбления? Сохранить за ним право жить самим собой (не затыкая ему рот) и жить в своём (без конфискаций личного имущества)?

На практике это означает пестроту мнений, самых разных воззрений, личных убеждений у разных людей и ограждённость, защищённость их личных имущественных прав.

+++

Теперь скажу с ответственностью компетентного исследователя: нигде и никогда в истории личные имущественные права человека, его личные средства к существованию не были ограждены так хорошо и тщательно, как в СССР образца 1980 года. Я не хочу упрощать дело, и говорить о свободе мнений в СССР, но экономическая база свободы личности закладывалась вплоть до самого краха советского проекта очень впечатляющим образом.

Советский человек и в кошмарном сне не мог вообразить себе тот масштаб конфискаций и реквизиций личного имущества, с которым он столкнулся позже в «рыночном обществе» с его принципами «захватного права» и разного рода уловками по сгону и выселению людей с их мест проживания. Если мы возьмём колоссальные цифры статистики изъятия квартир у людей сегодня (по самым разным причинам, силами судебных приставов), и попытаемся сопоставить со статистикой выселения людей в 1980 году (когда и судебных приставов никаких не было) – то убедимся, что сравнивать не с чем. Ибо фактов выселения, конфискации имущества с помощью той или иной уловки – за исключением редчайших, исключительных случаев – не было.

Важной частью сбережения личного имущественного положения является устойчивость заработка человека и отсутствие безработицы. Дело в том, что деньги – точно такое же имущество, как, например, дом или гараж. Экономически между ними нет разницы! Деньги – это «бывший гараж» (если его продали). А гараж – это «будущие деньги» (если его выставили на продажу.

Что тогда есть инфляция? По сути, это воровство, разрушение части имущества человека. Если инфляция обесценила сумму денег, равную квартире в 2 раза – это значит, что украдено полквартиры, и т.п.

Заработок человека – источник денег, которые источник имущества. То есть это всё триедино, едино в трёх лицах: рабочее место, заработок и приобретаемое имущество.

Поэтому неустойчивое положение рабочего места – тоже покушение на личное имущество человека. «Дом» человека в широком смысле – не только сам дом, но и питающие этот дом продуктопроводы: рабочее место, заработки, сбережения, припасы и т.п. Если отрицать эту очевидную истину, тогда под «домом» мы будем понимать могилу! Ведь если дом отключить от поступающих туда ресурсных продуктов, то это будет могила…

+++

Выгнать человека с работы и лишить его дома – практически одно и то же. Ему станет нечем платить квартплату, нечего кушать, он начнёт сбывать жильё или его начнут отбирать за долги (что сплошь и рядом сейчас делают).

Таким образом, НАСТОЯЩАЯ защита личного имущества – есть защита собственности, источников и размеров средств к существованию у человека.

Давайте будет твёрдо помнить, как экономисты, что собственность, источники доходов и антиинфляционная защита – суть есть одно явление, только названное разными именами.

Потому что это маразм, если разрушение гаража считается «имущественным ущербом», а обесценивание равной гаражу суммы денег инфляцией – ущербом не считается! Какая экономическаяразница между гаражом, домом, участком, трубой – и эквивалентными им денежными суммами?!

+++

Экономическая база демократии, как суверенитет личности, права человека быть свободным – это устойчивость и защищённость его ДОМЕНА, оклад-надела, той совокупности средств к существованию, которую он имеет на данный момент, и – если мы против разбоя, воровства – не должен быть лишён.

Когда нам пытаются внушить что «собственность священна» в том смысле, что священно право её всё время отбирать или расхищать – то это, мягко говоря, «странный подход». Тогда получается, что священна у них вовсе не собственность, как достояние личности, а процесс её растаскивания и перетаскивания!

Хотите священной собственности - оградите её от растаскивания и разворовывания, а это дело прямо противоположно приватизации, например.

+++

Что касается свободы слова, с которой в СССР были перегибы, духовных свобод личности, позволяющей ей чувствовать себя независимой от террористического подавления личного мнения – то это сложный вопрос, разумеется, исключающий противозаконные и экстремистские мнения. А что считать недопустимым экстремизмом – каждое общество выбирает само. Границы между законной свободой слова и экстремизмом, конечно же, плавающие, и тут ничего не поделаешь: жизнь есть жизнь! Узаконить полноту всего спектра мнений не может ни одно общество на земле.

+++

Но несомненно, что т.н. «режимы» гораздо демократичнее и шире, с точки зрения духовных свобод, чем идущие им на смену майданные «демократии». Ничуть не перегибая палку, можно с уверенностью констатировать, что ОБЪЕКТИВНО страна Путина или страна Лукашенко – даёт гражданам гораздо более широкий спектр свободы личных мнений, самовыражения, чем страны Балтии, Украина, белорусская оппозиция с её обострённой нетерпимостью к инакомыслию.

Понятно, что полноты свободы нет нигде. Да и просто не может быть.

Но это не значит, что «коридор несвободы» везде одинаково узкий!

Если сравнить гражданские права в современной РФ и в США – мы убедимся, что в РФ личная свобода оказалась на высоте, почти недосягаемой современными США. Например, вмешательство США в выборы в России рассматривается как неприятная, но неизбежная сторона информационной открытости, демократии. Одно подозрение о том, что РФ может что-то опубликовать в доступе американских избирателей, на понятном им языке вызывает в США истерику и судебные разбирательства. Страх за информационную монополию в США и Европе на порядок выше, чем в России или Белоруссии.

Возможно, это хорошо, я не оцениваю, я просто констатирую ситуацию со свободами личности выражать своё мнение открыто и без тяжких последствий.

Пол Крейг Робертс, который был заместителем министра финансов в администрации Рейгана, и считается одним из отцов рейганомики, сегодня так пишет о правах на свободу мнения и совести у американцев:

«В школе мы могли рисовать истребители, военные корабли и оружие, и в нас никто не видел угрозу для одноклассников и не отправлял на психиатрическое обследование. Никто не вызывал полицию, и на нас не надевали наручники и не отвозили в тюрьму. Сегодня детей, играющих в копов и грабителей или ковбоев и индейцев и стреляющих друг в друга из пальцев, задерживает полиция. Драка означает обвинение в насилии и возможную судимость.

Такая свобода, какая была у меня в детстве, теперь есть разве что в самых отдаленных деревнях.

Когда старший пытался что-то объяснить младшему, он клал руку тому на плечо или колено, чтобы обратить внимание. Сделайте это сегодня – и вас обвинят в сексуальном домогательстве. Обеих моих бабушек, наверное, посадили бы за сексуальные преступления.

Ябедничество не поощрялось и считалось нежелательной чертой. Сегодня же нас побуждают становиться стукачами. Подстрекательство к доносам можно услышать десяток раз, пока ждешь объявления своего рейса в аэропорту. Соседи в тихих глухих переулках звонят в органы опеки, чтобы донести о чужих детях, играющих без присмотра.

Если бы мои родители и дедушки с бабушками воскресли, им понадобилось бы год учиться, чтобы их случайно не арестовали. Им пришлось бы отучиться от своего привычного поведения и выучить (новые) слова и фразы…

Я действительно чувствую, что меня дискриминируют. Но эту дискриминацию мне никто не компенсирует. Я чувствую, что у меня украли мою страну или что меня похитили и увезли в какое-то чужое место, в котором я не узнаю свой дом…»

+++

Дело в том, что под видом «демократизации» к нам приходит, или нам подсовывают, или и то и другое вместе (деградация людей + действия зарубежных диверсантов) нечто не только иное, но и противоположное смыслам демократизации.

Если говорить о сути явления – то это подмена человеческой свободы, прав личности отдельно взятого гражданина произволом огромных и безликих, жёстко спаянных монструозных сущностей.

Эти монстры-гиганты давят человеческую индивидуальность, лишают отдельно взятого человека права не только самостоятельно делать что-то, но даже и самостоятельно думать.

Имя явлению – корпоративизм.

Он подразделяется на монополизм, узкопартийность, манипулятивизм и, всё чаще, в виде, как кажется, итоговой точки процесса – НАЦИЗМ.

Суть монополизма в том, что маленький человек с малыми доходами совершенно бессилен против корпорации с огромными доходами. Их силы настолько несопоставимы, что ни о каком свободном волеизъявлении человека, шантажируемого зависимостью от корпорации не может быть и речи. Ни в духовном, ни в материальном плане. То есть человек лишён собственного мнения и прав обсуждать свои доходы, своё материальное положение. Индивидуальность духа подменяется «корпоративным духом», а все вопросы по материальному достатку снимаются шантажом увольнения и «волчьего билета».

Узкая партийность майданов, которыми американцы убивают страны, заключается в убеждении майдауна (часто искреннем) что Свобода – это только его мнение, и больше ничего. То есть Свобода – не сочетание разных мнений, а торжество «единственно-верного» в понимании погромщиков.

Манипулятивизм включает в себя разные формы манипуляции сознанием, лишающие человека личности как бы изнутри его существа.

Ну, а такой нацизм, как, например, современно-украинский просто растворяет всю духовную жизнь и все права человека в определённо понятом «национальном интересе». Шаг влево, шаг вправо – расстрел! Это и считайте свободой!

+++

В 2007 году появилась книга известного американского учёного Наоми Кляйн «Доктрина шока: расцвет капитализма катастроф». Доктор Кляйн очень убедительно и аргументированно доказывает, что захват власти Ельциным в России являлся торжеством диктатуры и несвободы. И сравнивает это крушение (а не становление!) демократии в РФ с переворотом Пиночета.

Доктор Кляйн напрямую обвиняет т.н. «экономистов» (лжеучёных) Чикагской школы, в частности М. Фридмана, в использовании кризисов для

проталкивания «свободнорыночных» неолиберальных политико-экономических решений (пресловутой «шоковой терапии») в пользу транснациональных компаний вопреки непопулярности и недемократичности таких решений.

Правильно говорить, что в России была демократия ДО прихода Ельцина к власти – а у нас говорят, что она настала ПОСЛЕ. Что переворачивает всю науку и научные определения с ног на голову!

Соответственно, майданные режимы – это не «дальнейшее раскрепощение» той или иной постсоветской страны для углубление демократии, а НАОБОРОТ. Ещё одна волна, сметающая остатки прав и свобод населения, уцелевших в предыдущей волне!

Каждый новый режим, проталкиваемый либералами – не более демократический, как они говорят, а наоборот, более тоталитарный, более подавляющий и порабощающий свободу личности.

Граждане в ходе либеральных деволюций (которые либералы называют «революциями») не получают новых прав – а наоборот, теряют прежде имевшиеся права, заодно теряя и остатки личного имущества, достатка, материальной независимости личности.

Понятно, зачем это нужно крупнейшим банкирам, мечтающим о планетарной «железной пяте», но совершенно непонятно, зачем мы называем эти процессы «демократией», «народными движениями за права» и т.п.

+++

Ведь получается, что символы либеральной «Свободы» – кляп во рту человека и вывернутые карманы! Когда человека лишают и слова и достатка, как гражданских, так и имущественных прав.

Не пора ли сторонникам «демократии» отойти от этих игрищ, и задуматься о том, как НАСТОЯЩИМ ОБРАЗОМ укрепить защищённость прав, мнения и имущества каждого отдельно взятого, защищённого от монструозных сущностей, подменяющих человека, гражданина.

Гражданина, рассматриваемого, как самоценность, как отдельная духовная вселенная, а не как придаток и расходный материал к очередной нацистской хунте, считающей себя вправе разрушать его дом, его рабочее место, его будущее, его точку зрения, да и вообще – попросту убивать его, как только вздумается главарям хунты?

Источник - Дмитрий РУДЗИТ, специально для "ЭиМ". .

• • 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5