Встреча Владимира Путина и Джо Байдена в Женеве явилась финалом сложного и чрезвычайно неоднозначного процесса, имеющего далеко идущие последствия

МОСКВА, 21 июня 2021, Институт РУССТРАТ. В течение борьбы за кресло в Овальном кабинете американские демократы чрезвычайно активно и не особо задумываясь о последствиях педалировали тему «повторения 11 сентября»: мол, свободный западный мир в опасности, демократические ценности подвергаются угрозе, американское государство и общество столкнулось практически с прямым иностранным вторжением. Лозунг «все для фронта, все для победы» в открытом виде не прозвучал, но по объяснениям причин и направленности американских «ответных мер» практически явным образом подразумевался.

Репутацию главного агрессора американский (шире – западный) истеблишмент формировал России. Достаточно успешно. Во всяком случае, все западные журналисты, на всех пресс-конференциях, каких бы событий они ни касались, задавали Владимиру Путину одни и те же вопросы в практически одинаковой смысловой коннотации.

Мы, имеется в виду Запад, полагаем, что. Далее озвучивается одно из многочисленных и надуманных обвинений (вмешательство в выборы, разрушение демократии, кибератаки и тому подобное), и задается вопрос: «Господин Путин, скажите, когда Россия перестанет это делать?». То есть в стилистике – «Вы продолжаете пить коньяк по утрам или уже бросили?».

Формирование образа врага, причем не просто агрессивного, но и активно наращивающего свою активность в мире, без зазрения совести вторгающегося в «дома мирных западных обывателей» и подрывающих американскую экономику (намек на историю с кибератакой на трубопровод Colonial Pipeline) автоматически требовало эскалации жесткости «вынужденных ответных мер».

Такая эскалация имела место на протяжении всего первого полугодия 2021 года, достигнув пика в период большого вояжа главы Госдепартамента США Энтони Блинкена в Европу, в том числе, на Украину. Следует помнить, что этот шаг тогда всерьез рассматривался как последняя проверка готовности Киева к реализации попытки еще одного «решения вопроса Донбасса» чисто силовым путем.

И только давшая эффект внезапного холодного душа на горячие головы «проверка оперативной и мобилизационной готовности» частей и подразделений вооруженных сил Российской Федерации окончательно убедила американский истеблишмент в полном исчерпании ресурса эскалации давления (материал Института РУССТРАТ «Почему Байдену экстренно понадобилась встреча с Путиным?» на эту тему смотри здесь).

Москва показала свою готовность очень быстро перейти из режима диалога в «режим пушек», но не уступить ни по одному из геополитических направлений. Причем, риск разрастания локального «украинского» конфликта в полноформатную войну с НАТО, вплоть до глобального обмена ядерными ударами с США, нами считается вполне приемлемым.

Неготовность американского руководства действительно переходить к открытой войне с Россией, в сочетании с пониманием отсутствия любых иных вариантов продолжения прежней стратегии, и привело США к пониманию необходимости проведения встречи на высшем уровне в Женеве.

На протяжении всего периода с 1992 года все прежние подобные встречи носили характер определения размеров места России в изначально западной конструкции мироустройства. С вариациями: от принятия освободившейся от коммунизма и тоталитаризма страны в семью западных демократий в статусе вернувшегося блудного сына, до указания реального места в ней слишком много о себе возомнившему выскочке.

При этом ни один из перечисленных вариантов не допускал существования у России каких бы то ни было собственных геополитических интересов в принципе. Точнее, декларироваться Россией они, безусловно, могли, но все, включая Кремль, были обязаны по умолчанию понимать, что удовлетворяться российские геополитические запросы будут строго по остаточному принципу, исключительно после удовлетворения «заявок» ведущих «демократий», в первую очередь, США.

В случае любых конфликтов компромисс предполагался только через российские односторонние уступки. А если Москва на такое не согласна, ее следовало давить санкциями и даже демонстрировать готовность применить оружие.

В этой системе базовых понятий использование против РФ технологии цветных революций политиками (и обществом) коллективного Запада считалось проявлением «человечности» и даже определенного «миролюбия», так как возврат на путь движения к единственно верным принципам западной демократии должен был осуществляться «самим народом» страны, а не в результате прямого вторжения войск НАТО.

В стратегии национальной безопасности США Россия прямо называется ревизионистским государством. Ее надо наказывать потому, что в мире есть единственно правильный путь – западный «союз демократий». Все остальные страны тем хуже, чем дальше отстоят от стандарта.

У таких «ущербных» есть всего два варианта будущего: или постепенно преобразоваться «в западную демократию» или оказаться в итоге уничтоженными. Санкциями или силой оружия – вопрос технический. Главное, что ни у кого на уровне еще базовых установок императивно не допускалось существование какой бы то ни было цивилизационной альтернативы, которая бы могла признаваться такой же правильной, как западная «демократия».

Важно отметить, что этот подход «единственно правильного варианта цивилизации» американским истеблишментом в равной степени применялся не только к противникам, но и к собственным союзникам, включая ключевых.

Во всех упоминаниях масштаба распространения «демократии в мире», в западных источниках фигурировало только одно определение – «золотой миллиард». Оно получалось из сложения численности населения США (335 млн чел.) и Евросоюза (502 млн чел. или 750 млн, если учитывать и страны, юридически в ЕС не входящие).

Что показательно, в это число на Западе, не включаются не только такие «очень нужные для противостояния Китаю» страны, как Индия, но и прозападные государства Ближнего Востока. В том числе, Израиль, который, в отличие от монархий Залива, устроен и функционирует в полном соответствии с принципами западной демократии. Впрочем, их внутреннее несовершенство «первый мир» соглашался в той или иной степени не замечать, пока это обеспечивало коллективному Западу достижение своих более важных геополитических целей.

Таким образом, можно с полным основанием сказать, что состоявшаяся встреча Путина и Байдена в Женеве ознаменовала собой полное окончание эпохи Холодной войны и начало отказа от доминирования идеологических иллюзий в геополитике.

Этот вывод основан на сочетании следующих фактов.

Во-первых, по итогам обеих финальных пресс-конференций хорошо видно, что ни по одному из вменяемых ей Западом обвинений, Россия не только не признала своей вины, она публично отказалась даже допускать уместность подобных постановок вопросов.

Проблема «деоккупации Крыма» - не обсуждается в принципе. Проблема отзыва признания государственной независимости Южной Осетии и Абхазии, тем более их возврат в состав Грузии – не обсуждаются также. По нашему мнению, этих проблем в реальности не существует вовсе, так что и говорить тут не о чем.

Проблема Донбасса находится исключительно в плоскости упрямого нежелания киевских властей исполнять свои обязательства по «минским соглашениям». Никакого иного варианта разрешения этого кризиса нет и быть не может.

Проблему с демократией в Белоруссии Москва с Вашингтоном готова обсудить, но лишь в академическим смысле сторонних наблюдателей, и только в части рассмотрения каких-либо адекватных американских предложений, учитывающих интересы всех сторон, а также полностью соответствующих международным правовым нормам.

Дело Навального является исключительно внутренним вопросом России, причем лежит оно полностью в юридической плоскости, абсолютно соответствующей международным нормам. Гражданин РФ нарушил официальный закон РФ, за что понес наказание в соответствие с законами РФ.

И, как видно из итогового выступления Байдена перед журналистами, американская делегация такую позицию России приняла и признала уместной. Это не значит, что Америка со всеми ее пунктами согласилась, геополитическая конкуренция между Западом и Россией, безусловно, продолжится. Однако американский истеблишмент признал безусловность права России иметь собственное мнение, собственные интересы, собственные цели и, что более важно, равный по степени «правильности», но отличный от западного, собственный вариант цивилизации.

Во-вторых, Владимир Путин на итоговой пресс-конференции озвучил важную деталь: «нам понятно, о чем говорят американские партнеры, им понятно, что мы говорим о красных линиях, но конкретно делить мир – этого не произошло».

То есть худший вариант сценария развития переговоров, когда, столкнувшись с полным взаимным (или хотя бы односторонним) непониманием и принципиальным нежеланием понимать, чтобы осталось лишь действительно провести пресловутые «красные линии» в качестве прямого указания – где дальше буквально проляжет настоящая линия фронта, в целом, допускался. Об этом говорит наличие в составе российской делегации начальника Генерального штаба ВС РФ генерала армии Валерия Герасимова.

Вероятно, далеко не последнюю роль здесь сыграл масштаб успехов России в решении четырех задач: а) повышения уровня национализации элит; б) увеличения степени гражданской сплоченности общества; в) радикального снижения зависимости российской экономики от Запада; и г) кардинальное повышение эффективности российских Вооруженных сил.

Однако до предельной черты принципиальный геополитический кризис между Россией и Западом Владимиру Путину удалось не довести. И это является главным и безусловным успехом дипломатических усилий России. Свою геополитическую субъектность в мире Россия отстояла.

Но вместе с этим переговоры показали отсутствие на текущем этапе взаимоприемлемого понимания путей и способов мирного разрешения накопившихся спорных вопросов. Во всяком случае, со стороны команды Джо Байдена точно.

Подтверждением тому служит тот факт, что вместо двух туров переговоров в расширенном формате, состоялся только один и, как видно из заявлений сторон, а также постепенно появляющейся информации в открытых источниках из кулуаров женевского саммита, расширенный тур полностью ушел на обсуждение в целом ритуальных вопросов.

Их полный состав на данный момент остается неизвестным, но по содержанию итоговых пресс-конференций лидеров России и Соединенных Штатов, а также уже произошедших утечек в американской прессе, можно констатировать, что стороны обсудили:

- возвращение послов, российского в США и американского в Россию;

- нормализацию визового режима;

- признание российской вакцины против COVID-19;

- обмен заключенными, и ряд других.

В том числе, вопрос отмены американских санкций против суверенного российского государственного долга, хотя последнее полностью достоверного подтверждения по состоянию на конец дня 17 июня 2021 года еще не имеет. Следует признать, что сторонников отмены американского санкционного давления на Россию в правящем истеблишменте США сейчас практически нет.

Однако тот факт, что оба лидера, по итогам встречи выглядели, хоть и несколько уставшими, но в целом удовлетворенными достигнутым результатом, свидетельствует о том, что даже в этой области полученный результат обе стороны полностью устроил.

Впрочем, эта удовлетворенность носит достаточно сильно различающийся характер ввиду того, что обе стороны изначально преследовали принципиально различные цели.

Для России:

1. Обеспечить признание Западом своего права на равную с ним геополитическую субъектность – достигнуто.
2. Обеспечить признание Западом права на наличие собственных геополитических интересов в мире и на постсоветском пространстве – достигнуто.
3. Добиться признания Западом права на существование концепции многополярного мира – достигнуто.
4. Избежать разрастания противостояния до уровня прямой непосредственной войны – достигнуто. Тем самым удалось обеспечить национальную безопасность РФ, по меньшей мере, на перспективу до 2030 года.
5. Избежать взятия на себя (тем более, принудительного навязывания) политических и/или экономических ограничений на проведение самостоятельной стратегической линии по отношению к прочим странам (в особенности – к Китаю) – достигнуто.
6. Обеспечить восстановление эффективности контактов в рамках нормального дипломатического механизма, как на уровне послов, так и других государственных ведомств, а также механизмов вроде Совета Россия – НАТО – достигнуто.
7. Обеспечить свободу рук по отношению к Белоруссии – достигнуто в ограниченном объеме. Россия добилась сохранения права на проведение самостоятельной политики в данном вопросе, но публично выразила согласие рассмотреть западные предложения.
8. Обеспечить сохранения «проблемы Украины» в рамках «Минского процесса» - достигнуто в ограниченном объеме. Хотя, и Владимир Путин, и Джо Байден подтвердили, что «Украина, в рамки обсужденных вопросов не входила», тем не менее, известно, что заместитель госсекретаря США по политическим делам Виктория Нуланд и заместитель главы Администрации Президента России Дмитрий Козак предметные переговоры по Украине вели. Следовательно, демонстрация обоюдного согласия оставить проблему в ее нынешнем «законсервированном» состоянии означает наличие у обеих сторон достаточно веских и серьезных аргументов, требующих, если не признания, то, как минимум, реального учета.

Для США и коллективного Запада в целом:

1. Выйти с достаточным сохранением лица из негативной динамики принципиального противостояния с Россией, чреватой неизбежностью прямой войны, – достигнуто.
2. Продемонстрировать странам «золотого миллиарда», что только США способны разрешать кризисы такого масштаба, и тем самым в достаточной степени обосновать американские претензии на геополитическое лидерство в западном мире, – достигнуто.
3. Получить понимание конфигурации российских «красных линий» - достигнуто.
4. Обеспечить основу для дальнейшего усиления «евроатлантической сплоченности» стран Запада – достигнуто.
5. Закрепить за собой статус «формирователя» новых геополитических и экономических смыслов (стратегическая стабильность прежде всего в американских понятиях и трактовках; проблема кибербезопасности; водородная энергетика; борьба с парниковыми газами и т.п.), то есть, тем самым удержать Россию, пусть и далеко не в полном, как прежде, объеме в рамках «западной» концепции мира – достигнуто.
6. Обеспечить основу для длительного процесса нахождения новых форм и подходов к текущему составу ключевых спорных вопросов (в мире и в Европе, особенно постсоветской), тем самым сформировать предпосылки к переходу России из главной в связанную фланговую угрозу в предстоящем конфликте с Китаем – достигнуто в ограниченном объеме.
7. Добиться от России признания наличия у США достаточно существенных рычагов влияния на ситуацию в Украине – достигнуто.
8. Обеспечить все необходимые условия для практической формализации коллективности Запада через публичное юридическое провозглашение «Лиги демократий» - достигнуто.

Отсюда можно сделать вывод, что Вашингтону и Москве удалось избежать сваливания женевских переговоров в тупиковый формат «игры с нулевой суммой», то есть когда победа одной стороны достигается только через поражение другой.

Исходя из представленного выше анализа видно, что в достаточной степени победителями все основания полагать имеют, как РФ, так и США, а значит обе страны остаются заинтересованными «в развитии успеха», то есть в достижении уже детальных договоренностей по максимально широкому перечную конкретных практических вопросов, в рамках специализированных «рабочих групп», создание которых следует ожидать в ближайшие месяцы.

• • 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5