• ,
    Лента новостей
    Опрос на портале
    Облако тегов
    crop circles (круги на полях) knz ufo ufo нло АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ИСТОРИЯ Атомная энергия Борьба с ИГИЛ Вайманы Венесуэла Военная авиация Вооружение России ГМО Гравитационные волны Историческая миссия России История История возникновения Санкт-Петербурга История оружия Космология Крым Культура Культура. Археология. МН -17 Мировое правительство Наука Научная открытия Научные открытия Нибиру Новороссия Оппозиция Оружие России Песни нашего века Политология Птах Роль России в мире Романовы Российская экономика Россия Россия и Запад СССР США Синяя Луна Сирия Сирия. Курды. Старообрядчество Украина Украина - Россия Украина и ЕС Человек Юго-восток Украины артефакты Санкт-Петербурга босса-нова будущее джаз для души историософия история Санкт-Петербурга ковид лето музыка нло (ufo) оптимистическое саксофон сказки сказкиПтаха удача фальсификация истории философия черный рыцарь юмор
    Сейчас на сайте
    Шаблоны для DLEторрентом
    Всего на сайте: 156
    Пользователей: 1
    Гостей: 155
    cadabrax
    Архив новостей
    «    Март 2024    »
    ПнВтСрЧтПтСбВс
     123
    45678910
    11121314151617
    18192021222324
    25262728293031
    Март 2024 (916)
    Февраль 2024 (931)
    Январь 2024 (924)
    Декабрь 2023 (762)
    Ноябрь 2023 (953)
    Октябрь 2023 (931)
    Двое на берегу Реки

    Они сидели на высоком зеленом пригорке, старик и юноша. Далеко внизу Великая Река неторопливо и мерно вздымала свои волны, крутила еле заметные глазу водовороты, терпеливо из века в век подтачивала берега, местами болотистые, местами из камня и глины. 

    Их спор продолжался уже очень долгое время. Настолько долгое, что оба предпочли забыть, с чего он, собственно, начался.

    — Ты их не любишь! — обвиняющим тоном заявил юный.

    — Я их не любил. — кротко поправил старик — Я насылал на них испытания и напасти. И чем больше я насылал, тем более они полагались на волю Мою.

    — Они тебя обманули? — рассмеялся юный.

    — Я сам себя обманул. Они полагались на волю Мою и мне приходилось являть волю.

    — Почему ты их не истребил? — заинтересовался юный — У тебя были все возможности!

    — Я истреблял. — неохотно сознался старик — Насылал на них голод и холод. Насылал кровожадных соседей, для которых их кровь была дешевле воды.

    — И? — потребовал объяснений юный.

    — Чем больше я их истреблял, тем больше они верили в Меня.

    — Но почему? — искренне изумился юный — Они прирожденные рабы?

    — Ты же был у них? — зло прищурился старик — Скажи, смогли бы выжить рабы в тысячелетних северных лесах и болотах? В которых три месяца в году царит гнус, а все остальное время — лютые морозы? 

    Юный задумался на мгновение.

    — Не знаю. Я уже ничего не понимаю. 

    — Ты же помнишь, как все произошло. — глухо произнес старик — Я дал любимым народам все, чтобы они творили прекрасное. Я дал им теплые моря, мягкий климат, обилие на полях их. И они начали творить прекрасное. Появились великолепные города белого камня, их скульпторы превзошли все мои ожидания, их поэты восхитили меня своими бесконечными опусами, их мореходы покоряли моря и открывали новые берега… И что произошло потом? Ты помнишь?

    — Они остановились. Совсем. Нет, появлялись новые скульпторы, художники, поэты, но… Понимаешь, они словно бы договорились: все самое прекрасное было создано до них. А потому и незачем стараться, все равно превзойти было невозможно. — старик хмурился — А потом они ударились в грех, ты же помнишь. Чем спокойнее и сытнее была их жизнь, тем больше они грешили. И тем меньше помнили Меня и наставления Мои.

    — А этим северянам достались скудость и тоска. Дожди, болота и грязь. — продолжал старик — Знаешь, что меня поразило больше всего? Северяне почти не умеют улыбаться. Другие живут легко, с постоянной улыбкой на устах. И так же легко творят мерзости. А эти почти не улыбаются. Лица мрачные, глаза цепкие и злые. Вот именно за это я их и не любил.

    — С такой жизнью и я бы не улыбался. — меланхолично заметил юный — Ты же лишил их всех радостей в жизни.

    — Я лишил их легких радостей. — уточнил старик — Поэтому они так и не научились жить так же легко. И улыбаться всякому пустяку они тоже не приучены.

    — Знаешь, я иногда перечитываю их книги, такие же сумрачные, как и они сами.

    — Для чего? — удивился юный — Ты же помнишь их все наизусть!

    — Да, наизусть, — улыбнулся старик — и все равно перечитываю и буду перечитывать. Знаешь, в чем соль этих книг? Каждый раз, открывая их, ты не ведаешь, что еще нового ты там найдешь.

    — Подожди, так не бывает. — искренне удивился юный — Предложения завершены, смыслы изложены, двусмысленности осознаны!

    — Да. — улыбнулся старик — Все так и есть. Но каждый раз, открывая их книги, я нахожу что-то новое. Нет, не смыслы. И не двусмысленности. Новые чувства — да, это именно то, что я нахожу снова и снова.

    — Почему? — опять удивился юный — Разве их писатели искуснее других?

    — Нет. — немного подумав, ответил старик — Они не искуснее. Они просто другие.

    — Ты недоговариваешь, старик. — взгляд юного на мгновение стал колючим, знакомо колючим, северным — У человека ограниченное количество чувств. Чем твои северные отличаются от мириадов других людей??? Ровно такое же количество ног, рук, ушей, у каждого по одной голове, как и у других! И ровно столько же чувств!!! — уже почти кричал юный.

    ********************************************

    … Он шел уже почти месяц, временами по звонкому хрустящему насту, временами моментально и предательски проваливаясь в снег сразу по пояс, неосторожно ступив в почти неразличимую для глаза проталину вокруг торчащей из сугроба тонкой веточки. 

    Мороз лютовал в полном безмолвии, изредка раскатываясь далекими выстрелами лопнувших от стужи стволов деревьев. Останавливаясь на ночлег, Он долго и старательно утаптывал сугроб и лапник, постеленный в несколько слоев. Улегшись, Он взваливал на себя еще несколько слоев разлапистых сосновых веток, привычно и споро работая топором на длинной рукояти, засыпал свою ежевечернюю колючую берлогу еще несколькими слоями снега, оставляя только небольшое отверстие для дыхания. Последняя перед тем, как провалиться в объятия сна, мысль билась тонкой жилкой в голове: Господи, спаси и сохрани…

    Выжить ночью можно было только так, тепло костра было слишком обманчивым: разморив себя кружкой натопленного из снега кипятка и скудной снедью из горсти сухарей и куска насквозь промороженного соленого мяса, Он рисковал вовсе не проснуться поутру, навсегда застыв в убаюкивающих и очень цепких лапах стужи, рядом с незаметно потухшим костром.

    В один из дней, уже под самый вечер, Он совершенно неожиданно для себя вышел к своей деревне, затерянной в глухой тайге, вросшей в мерзлую землю и сугробы под самые подслеповатые окна, хотя и знал заранее, где она — мог пройти по всем окрестностям хоть с завязанными глазами, зная на ощупь каждую изгородь и каждое дерево.

    Прошел единственной улицей, зашел в сени своего дома, долго и шумно сбивал снежную корку с валенок. Открыл низкую дверь, наклонился, вошел в избу, натыкаясь взглядом на иконы и огромные серые глаза жены, в которых отраженным огнем восковой свечи плескалась радость….

    ***********************************************

    — Ты поселил их в Аду… — тихо сказал юный.

    — Да, так получилось. Но я же дал им и возможность каждый вечер возвращаться в Рай. — так же тихо ответил старик. 

    — Ты поселил их за гранью… — так же тихо продолжал юный.

    — Я поселил их на грани, — не согласился старик — хотя там иногда невозможно разобраться, где она, та грань. Теперь ты понимаешь, почему у захватчиков не было ни единой возможности покорить этот народ?

    — Подожди, — торопливо перебил старика юный — но там же их было много, этих племен. Тебе удалось выковать из них единый народ. Теперь я понимаю, почему они открывали народы и земли, недоступные другим.

    — Да. — усмехнулся в бороду старик — А их мореходы открывали острова, которые никто, кроме них, открыть и не мог. А писатели открывали чувства, недоступные другим народам. 

    — И везде, где появлялись они, появлялся и Я. В самой захудалой деревеньке, в самом дальнем остроге стоял храм имени Меня, и он всегда был первым, что северяне строили на новом месте. И чем труднее им было, тем более они полагались на волю Мою… Нелюбимые чада, неулыбчивые русские, переросшие Отца своего в Любви.

    Они сидели на высоком зеленом пригорке, старик и юноша. Изредка юноша бросал камушки в Великую Реку, в берегах которой неспешно текла не вода — там текло само Время, иссиня-черная поверхность которого иногда вздымалась волнами, скрывая от глаз неразличимые в своей черноте водовороты. Водовороты в виде галактик, что ежесекундно рождались и умирали в Великой Реке.

    Олег Адольфович



    Источник - Рука Кремля .

    Комментарии:
    Информация!
    Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
    Наверх Вниз