В условиях западных санкций тренд на отказ от доллара и евро в торговых расчётах России будет только усиливаться, а их место в финансовых операциях будут занимать юань и другие валюты дружественных стран. Об этом в эксклюзивном интервью RT на полях ВЭФ рассказал первый заместитель министра экономического развития РФ Илья Торосов. По его словам, на фоне внешнего давления отечественный бизнес стал активнее переезжать в российские «налоговые гавани». Так, за год число компаний, зарегистрированных в специальных административных районах, выросло более чем в два раза. Правительство при этом намерено оказывать долгосрочную поддержку предприятиям и замещать иностранные инвестиции собственными вложениями, подчеркнул замминистра.

 

— Россия на фоне западных санкций активизировала разворот на восток, и летом мы видели, что объём торгов юанями на Московской бирже впервые по своему объёму превышал торги долларами и евро. О чём свидетельствует такая динамика? Торги какими ещё валютами в России могут ощутимо вырасти в ближайшее время?

— Кратно объём торгов будет увеличиваться по валютам дружественных нам стран, однако именно юань будет доминировать в расчётах. Это связано с тем, что мы постепенно отходим от доллара и евро в торговых операциях. В текущих условиях наша главная задача — диверсифицировать финансовые потоки и развивать систему оплаты в собственных валютах. Я не исключаю, что в ближайшее время дедолларизация экономики России лишь усилится.

— В связи с беспрецедентным внешним давлением отечественные компании стали переезжать из-за рубежа в так называемые российские налоговые гавани — специальные административные районы (САР). Насколько в целом выросло число участников САР с конца февраля?

— На острове Русский зарегистрировано уже 11 компаний, а в Калининградской области — 90 предприятий и ещё один международный фонд. Ранее мы планировали добиться переезда 100 компаний, а на сегодняшний день их уже 102 в реестре САР.

Стоит отметить, что ещё по итогам прошлого года в российских САР было зарегистрировано всего 42 фирмы. То есть буквально за последние восемь месяцев мы удвоили количество участников.

— Вы упомянули, что сейчас в России есть только два САР — на Октябрьском острове в Калининградской области и на острове Русский в Приморье. Обсуждается ли открытие новых российских офшоров на территории страны?

— Необходимо отметить, что специальные административные районы дают бизнесу только прописку, а сама компания может находиться в любом регионе России. На этом фоне мы не видим целесообразности в распространении проекта на другие субъекты страны. Хочу отметить, что САР появились ещё в 2018 году. Мы скрупулёзно строили фундаментальный институт с международным правом, с налоговыми преференциями, то есть делали этот проект вдолгую.

Сейчас мы упростили механизм: можно переехать в САР по заявлению собственников и уже в течение полугода представить все подтверждающие документы. Сейчас наступило идеальное время для переезда, и компании пользуются такой возможностью.

— Ранее вы говорили, что для устойчивого развития финансового сектора России необходим ежегодный рост корпоративного сектора на 10—12%. Какую поддержку оказывает государство бизнесу для ускоренной адаптации в условиях санкций?

— На данный момент 90% финансового сектора занимают банки и всего 10% приходится на фондовый рынок. При этом доля банков в инвестициях составляет не более 15%. Между тем мы понимаем, что должны повысить показатель до мировых стандартов в 30—40%. Наша главная задача — это борьба с инфляцией и возможность привлекать долгосрочные пассивы, которые помогут банкам участвовать в инвестиционной повестке страны.

Российский бизнес в период до 2025 года нуждается в инвестициях на сумму порядка 90 трлн рублей. Для финансирования мы уже задействовали часть средств из Фонда национального благосостояния (ФНБ).

Работает Фабрика проектного финансирования. В рамках этого механизма государство берёт на себя риски бизнеса в случае повышения ключевой ставки. В конце февраля мы видели рост ставки ЦБ до 20% годовых. В этот период правительство компенсировало бизнесу разницу между ключевой ставкой и той, что указана в договорах страхования, — около 7%. На эти цели мы направили 7 млрд рублей. Правительство продолжит оказывать подобную поддержку компаниям.

Более того, государство должно давать бизнесу долгосрочный заказ на будущую продукцию. Это, надеюсь, поможет нашим компаниям выйти из сложной ситуации, поскольку большинство крупных инвестиционных проектов имели зарубежное финансовое участие со стороны теперь уже недружественных государств. Нам нужно этот выпавший объём заместить российскими инвестициями и средствами из дружественных стран.

— Какую помощь государство оказывает банковскому сектору? Будут ли для этого использованы средства из ФНБ?

— Мы уже задействовали средства из ФНБ для поддержки банков. В частности, мы докапитализировали банк «ДОМ.РФ» и Газпромбанк на сумму около 100 млрд рублей. Мы поддержали и ВЭБ.РФ, направив в рамках Фабрики проектного финансирования около 120 млрд рублей.

— В 2021 году правительство утвердило разработанную Минэкономразвития стратегию социально-экономического развития России с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года. Каковы основные положения стратегии? Как санкции могут отразиться на планах по энергопереходу?

— Стратегия является основополагающим документом, которому следует ведомство. В период до 2050 года мы собираемся выйти на показатель сокращения нетто-выбросов (разница между выбросами и поглощающей способностью экосистем. — RT) до 20% от уровня 1990 года, а к 2060-му прийти к углеродной нейтральности. В основном эти мероприятия включают в себя адаптацию экономики к энергопереходу, меры по поддержке ЖКХ и повышению энергоэффективности российской экономики.

Что касается санкций, мы не перестраиваем нашу стратегию, поскольку достаточно вдумчиво подходили к её разработке. У нас есть также оперативный план по реализации стратегии, его мы будем несколько пересматривать в связи с санкционной политикой. В первую очередь потребуется донастройка технологических вопросов, а также транспортных и логистических цепочек. Обновление плана будет готово к середине следующего года. В целом общие положения стратегии мы не меняем и обязательства, которые ранее озвучило ведомство, остаются неизменными.

— С 1 сентября в Сахалинской области стартовал проект по торговле углеродными единицами. Какая ключевая роль данной системы в климатической повестке? Как в целом последовательная реализация проекта может сказаться на темпах роста экономики региона?

— Сахалин был выбран неслучайно для проведения эксперимента. Это остров, там закрытая экосистема, что позволяет нам чётко понимать, сколько биосфера выбрасывает, а сколько поглощает. Первые результаты уже есть: был зарегистрирован первый климатический проект в реестре углеродных единиц.

Наша главная задача по сахалинскому проекту — сократить метановые выбросы на 10% до 2026 года. Для достижения показателей планируется модернизировать ЖКХ, энергетику и часть обязательств для бизнеса. В частности, будет введена система квотирования для крупных предприятий с выбросами более 20 млн тонн диоксида углерода. Если бизнес не выполнит эти требования, то он будет платить по 1 тыс. рублей за каждую углеродную единицу сверх лимита. Под новые правила работы подпадут порядка 20 компаний региона.

При этом мы уверены, что подобная программа приведёт к росту ВВП Сахалинской области. Дальнейшее распространение данного эксперимента на другие регионы мы пока не планируем. У нас есть заявки от некоторых субъектов РФ, но необходимы чёткая финансовая модель и обязательства со стороны регионов о достижении углеродной нейтральности. Возможно, мы рассмотрим их предложения, но только после окончания эксперимента на Сахалине.

Ксения Чемоданова

Источник - RT .

• • 80
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5