За год боевых действий на Украине покинуть свои дома пришлось 13 миллионам украинцев. Пять миллионов переехали внутри страны, 8 миллионов покинули её пределы. По заявлениям российских властей, наша страна приняла свыше 2,5 миллионов человек

Дорога из Мариуполя в Москву

Ирина добиралась до родственников в Москве из Мариуполя. Когда она вспоминает прошлый год, сама не может поверить, что всё это случилось с ней и её большой семьёй – муж Ирины, двое детей, родители и брат со своей семьёй. Как сидели под бомбежками по подвалам. Как не было ни воды, ни электричества, ни связи. Как соседи под ракетными обстрелами бегали друг к другу и передавали новости, как можно уехать из города:

- Соседи нам сказали, что разбили один украинский блок-пост, и нам можно выехать. Но там всё было заминировано. На свой страх и риск, у кого ещё остались машины, начали собираться. Соседей, у кого не было машин, брали с собой, и 15 числа выехали из города. У нас осталась одна на всех машина. У нас большая семья: родители, брат с семьёй, мы – собрались, сели вдевятером в эту машину «Логан». Я не знаю, как мы все в неё поместились. Сначала мы вообще не понимали, куда ехать.

Они доехали до Урзуфа – маленького поселка на берегу моря. Адиминистрация расселила их в летнем пансионате. Там не было ни отопления, ни воды, ни канализации. В домике было 3 градуса тепла, за окном – минус. Две недели выдержали, потом Ирина с детьми стала пробираться в Москву – к дяде. Машина осталась у отца, ехали как придётся – где на автобусе, где на попутке. Сначала доехали до Бердянска, оттуда в Крым. Все вышки по дороге были либо разбиты, либо заглушены, мобильной связи не было. Ехали с одной сумкой на троих – больше в «Логан», где были 9 человек, не уместилось. Из Симферополя, наконец, удалось связаться с родными. Они сказали: приезжайте. Двоюродный брат сначала оплатил гостиницу, а потом купил билеты.

- В России ты можешь остаться двумя способами. Если ты сам по себе, то едешь, куда ты хочешь. Тебе дают 10 тысяч рублей – и всё. Это одноразовое пособие. Если ты оформляешь беженство, ты уже не можешь ехать туда, куда ты хочешь. Тебе говорят: ты едешь в такой-то город, там тебе выделят общежитие, например. Это будет маленький город где-нибудь. В Сибири, на Дальнем Востоке, в Центральной России – где угодно, - рассказывает Ирина.

Как могут поселить людей, которые потеряли все, можно прочитать в Телеграме или любой другой социальной сети. Беженка, тоже из Мариуполя, была направлена в город Канск Красноярского края. У мэрии не нашлось другой возможности, как поселить её в общежитии без отопления, рассказал депутат Заксобрания Александр Глисков.

«Только после освещения ситуации в СМИ, депутатского запроса и вмешательства надзорного органа администрация подсуетилась и сделала ремонт. Хотя изначально именно чиновники должны поддерживать муниципальный жилой фонд в нормативном состоянии», - отметил депутат в своем телеграмм-канале.

А так бы и жила женщина в Сибири без отопления и электричества – оголённые провода в комнате висели как бусы – при температуре зимой минус 25 градусов.

Помощь помощи рознь

Это только по телевизору говорится, что помощь выдаётся сразу. На этот миф любят ссылаться миграционные начальники, говорит правозащитник Светлана Ганнушкина (признана иноагентом):

- У нас любят говорить, что беженцам дают пособие, а у нас есть в законе такой момент, что человек может получить пособие при подаче заявления. Во-первых, это однократное пособие, во-вторых, оно составляет 100 рублей, но его никогда никому не дают. Когда закон принимался, 100 рублей – это были деньги. Только вот кто-нибудь когда-нибудь попробовал эти 100 рублей получить?

100 рублей, конечно, никто не получает. Ирина, как и другие беженцы из Украины, получила деньги на карту через 2 месяца – сразу ничего не даётся. Если ты не поехал по направлению, все услуги по получения бумаг платные, говорит Ирина:

- Мы оформляли временное убежище. Чтобы его оформить, надо было собрать очень много документов, пройти медкомиссию – это все платно, кстати. Медкомиссия на человека была 5 тысяч рублей. Если по программе беженцев, и вас отправили в Сибирь, то вам сделают, наверное, бесплатно. А если вы не поехали, то тогда нужно платить. За одну медкомиссию мы заплатили 20 тысяч рублей.
Все украинские документы нужно было перевести и нотариально заверить. За каждый документ платили 1,5 тысячи рублей.

Все дипломы и квалификации нужно тоже перевести и заверить. Ирина – врач, и дипломов у неё много. Только на них она потратила 10 тысяч рублей.

- Мы стояли в очереди, чтобы записаться на какое-то число, чтобы подать документы. Потом мы ехали подавать документы – чтобы получить временное убежище. Мы приехали в Москву в середине апреля и получили временное убежище через 3 месяца. До этого мы не имели права на работу. В школу детей брали, а работать мы не имели права. Только когда мы получили временное убежище, мы смогли официально устроиться на работу.

С июля по декабрь Ирина получала помощь на детей – по 4 тысячи рублей в месяц. В январе помощь отменили. Больше ей не полагалось ничего. Тем, кто поехал по программе беженцев, давали по 3-4 тысячи, рассказывает украинка, но это был просто мизер.

Российские власти наиздавали столько указов и распоряжений по поводу беженцев из Украины, что никакой человек за ними не уследит, говорит Светлана Ганнушкина (признана иноагентом). Её фонд "Гражданское содействие" (признан иноагентом) издал целый доклад на 40 страницах, которые объясняют правовые акты, вышедшие с 24 февраля 2022 года. Беженцы и правозащитники о них знают, но работодатели, руководители образовательных и медицинских учреждений просто не в состоянии следить за движением начальственного пера. Так что проблем много:

- Медицина, которая не обеспечивается полноценно. Берут только экстренные случаи. Мы сталкивались с тем, что приехали люди раненные. Их продержали в больнице, а потом отправили с резолюцией «на домашний уход». Но и дома нет, и ухаживать некому.
К слову, вся медицинская помощь платная. Откуда у людей, потерявших все деньги, но не захотевших ехать в тьму-таракань, на зубного врача или на операцию? Ответа нет.

Работа украинских беженцев в России: азиаты ценятся выше

По данным ООН, ситуация с обеспечением работой беженцев из Украины немного улучшилась повсеместно. Сейчас безработица составляет 50%. Но это среднее значение, и Россия со своими показателями включена в список стран, принявших украинцев. Сколько безработных среди них здесь, сказать невозможно. Ирине повезло. Она смогла подтвердить свой диплом врача и найти работу. Но другим этот поиск даётся очень тяжело. Казалось бы, есть отработанная система с патентами. Но и серой и чёрной работы тоже много.

- Кто у нас с патентами? Это люди из Центральной Азии. Есть люди, которые работают без всякого дополнительного разрешения, а есть люди, которые работают по патентам. Эти люди привыкли, что к ним относятся как к людям второго сорта, они мирятся с этим. Это вынужденная миграция, и люди понимают, что там, где они жили, невозможно заработать на жизнь семье. Украинцы не соглашаются работать на таких условиях. Работодателю, привыкшему к определенному комплексу отношений с работником, украинец не так желателен, - подводит итог Светлана Ганнушкина (признана иноагентом).

Счастливчики с херсонскими сертификатами и все остальные

Почему Херсон и область оказались в таком привилегированном положении, не понимает никто. Может, близость к Крыму помогла, гадает Светлана Ганнушкина (признана иноагентом). Но военно-экономическую логику властей никто объяснить не может.

Удивляются правозащитники, поражаются люди. Факт остается фактом: жителям Херсона полагаются жилищные сертификаты на жилье по 88 тысяч рублей за квадратный метр. Выдавать сертификаты начали в конце прошлого года, но цены на жилье, особенно в Краснодарском крае, резко поползли вверх.

«Кто получил сертификаты до Нового года, не имеют права на индексацию. А рынок недвижимости уже перестроился под сертификаты, в том числе новые. И те, кто не успел воспользоваться сразу, теперь ходят, ищут и не могут ничего себе купить», - говорит риелтор из Краснодара Тимур.

Беженцы жалуются. «Очень трудно найти: маленькие сертификаты, жильё дорогое. Мы Крымск рассматриваем. Даже там [сертификат] на одного — 2,9 миллиона, а жильё — 3,2–3,5 миллиона. Попробуйте найти квартиру — это нереально, хотя это не Краснодар», - говорит Ольга.

Система оплаты жилья по сертификатам не отработана. Дело в том, что продавцы квартир получают деньги от государства, там неразберихи – пруд пруди. Жительница Краснодара Виктория поддалась на уговоры юристов и продала квартиру по сертификату. Но обещанных денег не получила. Когда начала разбираться, выяснилось, что деньги отправили куда-то в Краснодарский край. Уже и органы опеки обратили внимание на незадачливую владелицу, вернее, бывшую владелицу. По закону квартира продана, уже и новые жильцы живут, а денег нет, и своих детей прописать негде. Только через месяц Виктория получила обещанное. Продавцы жилья боятся продавать, покупателям не хватает денег на жилье, которое нравится. Счастья от херсонских сертификатов нет никому.

Ирина говорит, что в Мариуполе сумма компенсаций по утерянному жилью меньше на порядок:

- У нас по утерянному жилью, если оно сгорело, могут получить квартиру в новостройках, нужно подождать, когда настроят дома. Либо дают сертификат на какую-то сумму. Но сумма сертификата в несколько раз меньше, чем херсонским. Если ты не претендуешь на квартиру, которую построят вместо твоей, можно получить компенсацию деньгами. Но сумма очень маленькая. На эти деньги нельзя купить ничего на территории Российской Федерации, только если купить жилье не в городе, а в каком-нибудь селе. На это этих денег хватит. Поэтому никто не берет компенсацию. Все ждут, когда построят жилье из тех, кто там остался, и получить квартиру.

В дом родителей Ирины попал снаряд на следующий день после того, как они уехали. Он весь сгорел, и даже руины уже снесли. Теперь родители живут в квартире, где жила Ирина и её семья. Их четырехэтажку боевые действия тоже не обошли стороной. Крыша была полностью разрушена, коммуникации тоже. Ирининым родителям повезло в том, что квартира оказалась посередине дома, потому и уцелела. Теперь там вставили пластиковые окна, подвели воду и электричество. Жить можно, хотя и не во всех квартирах. Жить в Мариуполе непросто. Родители – пенсионеры, теперь получают пенсии по 11 тысяч, а цены московские. Гуманитарку выдают только с 65 лет. Повезло что папа Ирины – инженер, и ему удалось неофициально устроиться на работу.

Два пути: временное размещение или в Европу

Самой Ирине тоже повезло во многих отношениях: и то, что дядя Юра помог и отдал квартиру, и что деньгами помогли, и работу нашли. Для тех, у кого нет помощи, остаётся две дороги: жить в пунктах временного размещения или ехать в Европу. Сколько люди могут оставаться в ПВРах, не может сказать никто. Кто-то говорит, что 3 месяца, кто-то – год. Но правозащитники говорят, что там продолжают жить люди, которые перешли границу с Украиной год назад.

- Чем дольше человек проводит в таком положении, тем хуже у него с перспективами. Он разучивается думать о себе сам, - говорит Светлана Ганнушкина (признана иноагентом), которая видела очень много беженцев: и из Баку в начале 90-х, и с обеих чеченских войн, и сейчас.

У беженцев есть крыша над головой, горячая еда. Чего у них нет, так это перспективы и воли к жизни.

- Все наши знакомые, даже если у них нет родственников, никто не поехал по программе беженцев. Все поехали в Европу, потому что там гораздо лучше условия, которые предоставляются беженцам. Там предоставляется жилье и пособие от 600 до 400 евро в месяц. Этого хватает. У меня сейчас сестра в Германии, и она говорит, что этого хватает. Поэтому все мои знакомые, кому некуда было ехать, все поехали в Европу. Для них даже выбора не стояло. Мы приехали в Россию, потому что в Европе много вопросов. Пожить там можно, но дальше что делать – непонятно.

Большинство беженцев так далеко в будущее не заглядывают. У них другая задача – начать жизнь заново.  

Авторы: Елена Петрова, Наталья Сейбиль