Советник президента РФ Владислав Сурков пытается адаптировать для власти идеи патриотической оппозиции

Сергей Аксенов

На фото: советник президента Владислав Сурков (Фото: Viktor Chernov/Russian Look/Global Look Press)

Материал комментируют: Андрей Песоцкий Валерий Коровин Федор Бирюков

В предчувствии рокового столкновения с Западом, когда рассуждения о ядерной войне стали уже нормой, Россия нуждается в ясной идее, идеологии, консолидирующей общество, способной мобилизовать его в час испытаний. Поскольку доминировавший в постсоветские годы либеральный капитализм на это оказался не способен, предпринимаются попытки сформулировать новую концепцию. Автором одного из вариантов стал советник президента Владислав Сурков.

В своей статье «Одиночество полукровки» Сурков предрекает России века геополитического одиночества. Страна не может и не должна, считает автор, ориентироваться ни на Запад, ни на Восток, поскольку в ее истории уже были подобные периоды — вестернизация Петра I и ордынское «иго или союз» соответственно. «Теперь будут востребованы идеологии третьего пути, третьего типа цивилизации, третьего мира, третьего Рима», — формулирует чиновник.

Попеременное обращение России за поддержкой к Западу или Востоку Сурков объясняет ее особым самоощущением. «Наша культурная и геополитическая принадлежность напоминает блуждающую идентичность человека, рожденного в смешанном браке. Он везде родственник и нигде не родной. Свой среди чужих, чужой среди своих. Всех понимающий, никем не понятый. Полукровка, метис, странный какой-то», — признается автор.

Рубежом, временем, когда пришло осознание того факта, что Россия не сможет стать частью западной цивилизации, Сурков называет 2014 год. Давая при этом понять, что все дело в Крыме и реакции Запада на воссоединение полуострова с метрополией. Кто конкретно осознал этот факт? Видимо, сам Сурков и часть политического класса тоже. Хотя другая его часть — те, кого принято называть либералами, кажется, не готова смириться с этим никогда.

Автор статьи не чужд и легкой фронды. «Чего только ни делала Россия, чтобы стать то Голландией, то Францией, то Америкой, то Португалией», — пишет Сурков. Последнее — Португалия — камень в огород Владимира Путина. Именно президент поставил в свое время задачу довести российский ВВП до уровня ВВП этой иберийской страны, уровень жизни в которой по меркам Евросоюза ниже среднего.

Суркову не впервой формулировать политические концепты. Так, бывший глава управления внутренней политики администрации президента является автором знаменитой формулы «суверенная демократия», призванной примирить демократические устремления либеральной части общества и необходимость страны вести самостоятельный политический курс. Еще одна теоретическая статья Суркова о «лимонах и яблоках, растущих на одной ветке» предварила появление прокремлевского проекта «Наши».

Новые откровения Суркова напоминают об основополагающей идее практически всей патриотической оппозиции, от коммунистов до националистов, считающих Россию самостоятельной цивилизацией. Как видим, сама жизнь вынуждает чиновников согласиться с этим и отвергнуть прозападный курс. О том, как следует понимать сформулированные на новом историческом этапе тезисы Суркова, рассуждают наши эксперты.

Член политсовета партии «Родина», директор Института свободы Федор Бирюков видит в тексте Суркова растерянность российского правящего класса.

— Маэстро российской политики Сурков, как всегда поэтичен и метафоричен. Он серфингует по поверхности смыслов, правда, не углубляясь в детали, предоставляя читателю самому сделать выводы…

По сравнению с предыдущими текстами Суркова этот носит особенно нигилистический характер. Он похож на раннехристианские предания о конце света. Это говорит о том, что политический класс России, к которому безусловно принадлежит Сурков, сейчас находится в состоянии эсхатологической растерянности. Это еще не отчаяние, но… Это как витязь на распутье. И на этом распутье нет указания к светлому будущему. И это тревожит людей, которые привыкли мыслить бизнес-планами, так как бизнес-план предполагает успех.

Из текста Суркова очевидно, что автор не видит успеха в ближайшем будущем, что вводит его концепцию в конфликт с концепцией президента Путина, который настраивает нацию на успех, на прорыв, на достижение максимального результата за короткий промежуток времени. Это интересный момент, свидетельствующий об отсутствии политического консенсуса в верхах — в Кремле, учитывая то, что Сурков — советник Путина и во многом автор системы, которая до сих пор работает.

— В концепции «суверенной демократии», которая какое-то время была достаточно эффективна и носила наступательно-оборонный характер, Россия являла собой этакий город-полис с античным оттенком, остров свободы в бушующем море закрепощения. Это был оптимистичный и вполне понятный нации бизнес-план.

Сейчас Россия предстает отшельником, который уходит в пустыню от падшего мира, погрязшего во тьме, грехах, катящегося к границе преисподней. И Сурков предлагает России спасаться на периферии, в пустыне. Поэтому в статье и возникает достаточно архаичный на сегодня образ «Третьего Рима».

— Как вам сравнение России с полукровкой?

— Сравнение с полукровкой, метисом меня смутило. Ведь по всем мировым канонам, в том числе европейским, Россия моноэтнична. У нас восемьдесят с лишним процентов русского населения, которое представляет собой вполне себе национальную породу, если выражаться родоплеменным языком. Поэтому ни о какой полукровке речи быть не может.

Наоборот, следовало бы поднять на щит концепцию политической нации, объединить этносы в политическую доктрину. Отойти от крови, вернуться к духу, к языку, может быть, к вере, к традиции. Чем были сильны всегда и Древняя Русь, и Российская империя, и Советский Союз, и Россия путинских десятилетий.

Но Сурков берет ложную либеральную установку на то, что Россия — это некий проходной двор, в котором каждой твари по паре. Он отрицает наличие устоявшейся политически осознанной нации. Хотя как минимум с 2014 года нация в России появилась. И то, что в условиях нынешнего беспрецедентного внешнего давления и экономического кризиса нация проявляет солидарность с властью, доказывает ее существование. Невосприятие Сурковым российской народной реальности мне непонятно.

Странно выглядит и упоминание двуглавого орла, как признака российской двойственности, хотя мы знаем, что в геральдике, в том числе и в Европе, двуглавый орел встречается.

— Очевидно, Сурков имел ввиду вечное противопоставление Запада и Востока…

— Россия не застряла между Востоком и Западом, а простирается с востока на запад, что дает ей колоссальные геополитические, экономические, национальные, природные преимущества. Это не проблема, а выход. Если с утилитарной точки зрения считать несовершенным противостояние атлантизма и евразийства, то в перспективе можно вооружиться концепцией Севера, как общего экономико-культурного пространства, что могло бы сблизить многие державы Европы и Америки.

— Сурков — не первый пессимист в российской истории. Был, например, Константин Леонтьев…

— Пессимизм Леонтьева был основан на восточных приоритетах Русского мира, а у Суркова ориентация потеряна, ее нет. Есть уход в полую землю, где таится то ли Третий Рим, то ли подтопленный град Китеж. С политической точки зрения эта идея малоприменима. Это все отражает растерянность политического класса, который десятилетиями был ориентирован именно на Запад, а сегодня, нехотя и морщась, вынужден взаимодействовать с Востоком, крайне огорчен и пристыжен тем, что западные лидеры не пускают их к себе на порог.

В свою очередь экономист, активист незарегистрированной партии «Другая Россия» Андрей Песоцкий сравнил идею Суркова о самодостаточности российской цивилизации с северокорейской чучхе.

— «Я променял бы все веселье Запада на умение быть по-русски грустным» — писал Ницше, вот и сейчас Владислав Сурков, мне кажется, все же грустит. Ведь на наших глазах рушится основная задача, которой жила российская элита последние двадцать с лишним лет — инкорпорироваться в Запад. С попытками привести на Запад всю страну старая элита распрощалась достаточно давно, когда cошли со сцены романтики «шоковой терапии», теперь же рушится личная мечта — привести на Запад хотя бы себя и свою семью. И, капиталы, естественно.

Однако нынешняя грусть Суркова — это, пока что, светлая грусть, поскольку проснулась в бывалом декаденте вера в то, что силы на самостоятельный путь у России есть.

— Станет ли текст Суркова новым манифестом элиты?

— Скорее нет, поскольку более молодые поколения людей с властью и деньгами, условные «молодые технократы», все же по-прежнему видят на Западе свою Мекку, надеясь попасть в «первый мир» на следующем историческом повороте, а всяческие словесные реверансы в сторону евразийства и византизма кажутся им то ли антикварным мусором, то ли ужасающим чучхе.

Что касается самого текста Суркова, то написан он не без словестных изысков, и, конечно же, «Одиночество полукровки» — это смелое название для статьи, автор которой имеет сложное этническое происхождение.

По мнению замглавы Международного Евразийского движения Валерия Коровина, Сурков вольно или невольно стал транслятором идеи евразийства.

— Мне показалось, что Владислав Юрьевич Сурков, как и положено любому человеку, переступил некую черту… Его настрой предыдущего периода, основанный на стремительном беге времени, сменился сначала подозрением, а потом явным ощущением вечности, которое возникает в момент, когда человек поворачивается лицом к смерти. В этом смысле текст Суркова исповедует его собственную жизнь, его опыт, переживания, начало размышления о неизменчивых, а постоянных вещах.

— То есть, по-вашему, он здесь искренен?

— Он искренен, как и всякий человек на таком этапе жизни. Мысль о модернизации, которая ведет к бессмертию, сменилась мыслью о неизбежности смерти и тех вещах, которые лежат в основании онтологии бытия. То есть это философская во многом статья. При этом, это и послание властителю его личной судьбы.

— Путину? Поясните, пожалуйста…

— Сурков сейчас стоит на пороге своей политической смерти тоже. Он сделал так много фатальных для нашего общества и государства вещей, что сейчас вполне обосновано задумывается об ответственности, как человек задумывается о Страшном суде.

Те вещи, которые он раньше воспринимал легковесно, видя их частью политических технологий — разводок и манипуляций, сегодня для него оказались подлинными константами русской истории и русской цивилизации. В этом тексте Сурков изложил краткую версию евразийской миссии. Он подцепил этот вирус нашей континентальной истории, русской самобытности, субъектности, перепрошил его изнутри и невольно стал транслятором этих идей.

Несмотря на негативное отношение к политическим деяниям Суркова, признаю, что этот текст на грани гениальности.

— Может быть, Сурков просто пытается оседлать новый политический тренд? Адаптировать для власти идеи патриотической оппозиции и возглавить процесс?

— Каждый русский человек ассимилирован Россией и русской цивилизацией, а значит, имеет шанс на покаяние и переход на нашу сторону, на сторону Бога от Дьявола, на сторону евразийской цивилизации от Запада, которому он был предан и служил, создавая хаос и безумие 1990-х, которые чуть не убили нас всех.

Мы-то были строго на нашей стороне, стороне русского народа, континентальной России. Строго против Запада, без оговорок, без двусмысленностей, без фиги в кармане. Мы за это заплатили и платим сейчас, несмотря на то, что дискурс, который мы тогда озвучивали, стал общим местом. А он-то был на той стороне!

Да, он может сказать, что внедрялся, лукавил, хотел разрушить либеральную власть изнутри. Русские с удовольствием принимают такие версии. Но здесь нужно понимать, что все могло быть и наоборот. Человек, чувствуя свою ответственность, действительно может пытаться поймать этот новый политический тренд и вписаться в него. Тут невозможно определить, где подлинное, а где лицемерие.

Источник - Свободная Пресса .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5