Интервью автора влиятельного telegram-канала. Таких трактовок действий власти еще не было

 
Незыгарь: «Telegram позволяет [власти] наблюдать за большой Игрой»
Фото: Антон Белицкий © URA.RU

Знаток интриг российской власти и владелец качественного инсайда из первых кабинетов страны, автор telegram-канала «Незыгарь», рассказал «URA.RU» зачем блокировали Telegram и почему это не получилось, какие вопросы сейчас решает власть и что ее ждет в 2019 году.

— Последние несколько лет Telegram пользовался большой популярностью у российской элиты. Политические анонимные telegram-каналы с интересом читали журналисты, бизнесмены и даже влиятельные российские чиновники. Что произошло в 2018 году? Почему власти взялись за его блокировку?

 
Роскомнадзор начал блокировку Telegram в апреле 2018 года
Фото: Александр Кулаковский © URA.RU

— Историю с блокировкой Telegram можно рассматривать в разных спектрах. Самый видимый ответ: власть ограничивает неподконтрольный канал распространения информации. Можно сказать, что блокировка мессенджера — это часть некого глобального плана по созданию национальной информационной матрицы. Государство мобилизуется к скорой войне с корпорациями за выживаемость и сохранению собственной субъектности. Беда в том, что у российских властей очень короткий горизонт планирования. За последние пять лет нас искусственно вывели из обсуждения темы будущего. Мы не понимаем трансформацию настоящего и не чувствуем будущее, а следовательно — не видим риски и не способны оценить их. Отсюда и возникают такие решения.

— Это очень интересное суждение. Власть и провластные политологи постоянно обсуждают «образ будущего».

— Все дело в том, что и элиты, и общество проживают в постсоветском времени. Мы все — переходящая эпоха. А транзитное политическое поколение не способно говорить о будущем, потому что для нас его просто нет. Будущее общества будет рождаться при объективном конце эпохи СССР.

— Почему история с блокировкой закончилась так?

 
После начала блокировки Telegram’a там замечали многих российских чиновников. В мессенджере «засветился» даже пресс-секретарь президента Дмитрий Песков
Фото: Владимир Андреев © URA.RU

— Мы стали свидетелями того, что технологически Роскомнадзор и его агенты оказались не готовы качественно изменить архитектуру Интернета. Желания не совпали с возможностями. На протяжении всего года мы писали, что в истории с Telegram значительную роль играют частные интересы. Поэтому неслучайно, что в проект управляемого Интернета государство готово влить в ближайшие годы чуть ли не 20 млрд рублей. Видимо, есть желание освоить бюджет и проглотить его.

В итоге блокировка Telegram — мир постправды. Нас убеждают, что блокируют вредный мессенджер. Но большинство чиновников открыто сидит там. Мало того, путем блокировки они отсекли частный сегмент и сделали потребление telegram-каналов элитарным чтивом.

— О чем говорит использование мессенджера несмотря на все блокировки? О том, что автор этой инициативы незначителен и можно публично пренебрегать официальными попытками Роскомнадзора запретить мессенджер?

— При всех претензиях, наши элиты — образованные. Мессенджер — это коммуникационная площадка, которая создает невидимый активный мир. С точки официоза — этого мира нет. А на самом деле — он вполне реальный и разный. Понятно, что никто из чиновников не боится репрессий за чтение Telegram. Ведь в нашей системе главную роль играет экономическая (ресурсная) координация интересов, а не какая-то политическая составляющая.

— Как часто разные структуры власти пытаются использовать telegram-каналы (например, «Незыгаря») в своих информационных войнах?

— В период трансферта власти любой информационный ресурс, действующий в свободном формате, важен и интересен участникам процесса. Дело не в информационных войнах, это уже отживший формат. Telegram позволяет быстро понять, кто в межэлитных конфликтах какой информацией владеет, кто и насколько продвинулся в знаниях тайн резиденции и как выстраиваются связи. Сетевые связи — это самое интересное. Поэтому игроки мониторят сигналы и корректируют стратегию и тактику действий. Особенность периода трансферта в том, что клиентарно-патронажные отношения очень подвижны. Telegram позволяет наблюдать за большой Игрой.

 
На «Незыгаря» подписано почти 200 тысяч человек
Фото: Владимир Жабриков © URA.RU

— Вы публикуете сотни, если не тысячи сливов за год. Как вы принимаете решение, что из приходящей к вам информации публиковать, а что нет?

— У Незыгаря есть своя специфика — мы исследуем действующий режим, и нам интересны события внутри властных групп. У нас действительно огромный информационный поток. К сожалению, это сильно осложняет ситуацию. Хочется дать читателю объемную картину, но сам читатель уже не готов поглотить так много информации. Мы сейчас работаем с форматами, работаем с нашим вторым каналом и, видимо, в наступающем году дадим новый продукт.

— Можете рассказать подробнее? Чем новый канал будет отличаться от «Незыгаря»? Вы публично объявите, что это ваш сайд-проект?

— Пока рано об этом говорить.

— Пытались ли вы рефлексировать, чем стал 2018 год для российской элиты?

— Философ Дугин недавно предположил, что мы проживаем в период Темной вечности. Это такое безвременье, «когда уже все произошло и ничего еще не произошло». Очень верное определение. При вроде бы огромном массиве информации у нас совершенно пустая и ограниченная информационная повестка. Фактически это повестка ни о чем. Мы живем в Облаке мифов. Можно сказать — все ждут. Ожидание — это очень по-русски. Все понимают — и власть, и общество, что нужен шаг вперед, но его не делают.

 
Фразу «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России» Володин озвучил, когда работал первым замглавы администрации президента
Фото: Владимир Андреев © URA.RU

— Очень многие говорят, что мы живем в период, когда история почти остановилась. Из ваших описаний выходит, что это остановка перед каким-то новым началом. Когда можно ожидать, что история начнется вновь? И насколько стремительно она запустится?

— В русской истории рубежом выбора и перемен всегда был уход лидера. Персонализация власти — это личность лидера и лояльность ему, а, следовательно, и режиму. Когда Володин сказал свою знаменитую фразу про Путина и Россию, все смеялись («Есть Путин — есть Россия. Нет Путина — нет России»). Между тем Володин был абсолютно прав. Он говорил о рубежности.

А дальше начинается жизнь и игра. Кто-то будет убеждать, что впереди нас ждет пропасть. Кто-то наоборот. Исходя из нашего транзитного положения в истории, выбор своего будущего будет делать само общество.

— Вы ожидаете, что 2019 год станет поворотным? Может ли в следующем году начаться транзит власти?

— 2018 год, с одной стороны, стал годом триумфальных выборов президента, публичной консолидации элиты и общества. А с другой — катастрофического падения рейтинга власти, падения доверия населения. Это такой социологический феномен. С одной стороны, элиты показывают сплоченность, но одновременно — войны между ними начинают приобретать неуправляемый характер. Мы до сих пор говорим о стабильности, но сами вошли в фазу политической турбулентности. Раньше наши группы влияния конфликтовали за доступ к ресурсу. А теперь — они конфликтуют за участие в процессе строительства постпутинской модели. Из-за этого в подвешенном состоянии находится реформа управления власти. Не решен вопрос со структурой администрации президента, приостановлены перестановки в силовых структурах. Есть ощущение спешно формирующейся коалиции игроков, заинтересованных в сносе системы. Это те группы и люди, которых мы называем партией предательства.

В 2019 году будет несколько ключевых периодов. Первый — это весна. В это время будет осуществлен первый важный замер социальный настроений. Возможно, что часть элит захочет поиграть с общественными настроениями.

Второй — лето. У нас есть грозный прогноз социологов о том, что именно летом произойдет падение рейтингов власти до минимальных величин. Изменить что-то власть вряд ли может, но главное — не ускорить негатив, правильно балансировать.

Третий — осень. Самый опасный период. Это самый активный период, когда выборы совпадут с реакцией населения на падение уровня жизни. Здесь важно, как поведут себя региональные элиты, начнут ли они создавать неформальные коалиции. Кремль будет просто не готов проводить трансферт при таких социальных рисках. Понятно, что верховная власть будет чисто психологически отодвигать все решения на 2020 год.

Станислав Захаркин

• • 60
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5