Гладко было на бумаге, да забыли про овраги.

Ну, вот и рассеялись последние сомнения и робкие надежды на здравый смысл. Президент подписал -таки закон о наказании за неуважительные публикации о российском обществе, госсимволах и госорганах. Если коротко, то суть его заключается в том, что теперь опубликовать оскорбительный пост о Государственной думе, президенте, Совете Федерации, правительстве, российских судах — уже нельзя. Это будет расцениваться как «явное неуважение» к власти. Правда уточняется - такой вердикт будет вынесен в том случае, если это будет выражено в неприличной форме, «которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность».

Памятуя древнее изречение римлян - Dura lex, sed lex, и сознавая объективную необходимость его соблюдать, пробуем уточнить некоторые существенные понятия и критерии этого закона.

Итак, первое – что юридически признавать оскорблением? Слово, понятие, определение, эпитет, посыл? Нет, с нецензурными словами и эпитетами всё понятно – как по смыслу, так и по назначению. Они определённо вписываются в определение «неприличная форма» (см. текст закона). А вот как быть с другими словами, которые правоохранители подразумевают как оскорбительные. Ведь наш русский язык очень многогранен и в нём есть много слов и оборотов двойного и тройного назначения. У нас тупым может быть и нож, и угол и даже человек. Хорошо бы, если наши депутаты, в дополнение к этому закону издали «методичку – словарь» с перечнем слов и словосочетаний, которые юридически будут считаться оскорбительными и неуважительными. Дабы не вязать наш контент окончательно. И хоть как то коррелировать это положение закона со ст. 29 Конституции РФ. И им и нам было бы легче.

Теперь о другом обороте речи из этого закона. Я сейчас о некой неприличной форме, «которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность».

И снова, если с неприличной формой всё обстоит более-менее понятно (хотя представления о приличиях у многих тоже весьма своеобразные), то вот с пониманием человеческого достоинства – проблема. Это ведь целая философия. И связана она во много с развитием и мировоззрением индивида. В смысле – человека.

И уж совсем непонятно – что законодатели понимают под «общественной нравственностью» в условиях её современных трансформаций. И я сейчас не только о пи…, простите – о геях. Сегодня многие общественные деятели, особенно деятели культуры, констатируют, что наше общество морально деградирует, общественные нравы падают, а нормы этой самой нравственности, размываются. Достаточно вспомнить программы А. Малахова со товарищи на ГОСУДАРСТВЕННЫХ каналах российского ТВ.

А уж что творится с пониманием общественной нравственности на бытовом уровне, в повседневном общении и говорить не хочется. Да и, судя по некоторым цитатам представителей той самой власти, в защиту которых выступает этот закон, и у них явные разночтения с традиционными критериями общественной нравственности. И как тут быть? Ведь перед законом все равны. Может быть есть смысл и для наших представителей «органов, осуществляющим государственную власть», принять некий подзаконный акт подобного плана. Тоже с перечнем определений и наречий. И именно подзаконный акт, а не эфемерный Кодекс Чести. Ибо, ведь и понятия Чести… у некоторых, сегодня тоже размыты.

А потому, в сегодняшней редакции закона, многих пользователей соц. сетей волнует и ещё один немаловажный момент - кого именно привлекут оценивать неуважительно-оскорбительную составляющую высказываний пользователей. Есть такое подозрение, что возможным вариантом констатации и «легализации» оскорбления будет заключение какого-нибудь эксперта, сотрудничающего с силовиками, или с представителями власти.

Много, очень много вопросов ( о недоумении молчу) возникает к формулировкам этого закона и порядку его правоприменения. И на ум приходит старая поговорка – «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги».