Потрафим новостной ленте и напишем пару слов о самой «ходовой» новости первой половины сегодняшнего дня. Итак, Светлана Радионова, глава Росприроднадзора, дала вчера интервью изданию «Известия», где озвучила один крайне неприятный во всех смыслах факт. Речь шла о предприятии "Усольехимпром", что в городе Усолье-Сибирское Иркутской области. Предприятие химической отрасли принадлежит некой ООО «Группа НИТОЛ», которая указывает в качестве своих главных партнёров Сбербанк, Роснано и Евразийский банк развития. Десять лет назад это самое ООО громогласно заявляло о своих грандиозных планах по выпуску поликристаллического кремния – одного из ключевых компонентов для производства солнечных панелей. Правда, уже в 2012 году, после того, как основным акционером компании становится Сбербанк, производство сворачивается, массово сокращается персонал, а заводы начинают тупо пилить на металл.

Конкретно в Усолье конкретный завод специализировался на выпуске карбида кальция и хлора, веществ крайне токсичных, но и столь же востребованных в современном мире. Управляющая ООО, напитанная деньгами Сбербанка, так успешно управляла подконтрольным предприятием, что в том же 2012 году полностью сворачивает производство. В 2017 году «Усольехимпром» признаётся банкротом, а 2018 год приносит лишь сообщения о массовых хищениях имущества, металла и стройматериалов. Думаем, что спрашивать у местных, потерявших работу, что они думают по поводу Москвы, Сбербанка и эффективных менеджеров, заведомо не самая лучшая идея.

Госпожа Радионова сообщает: предприятие полностью разорено, все возможные активы выведены, рекультивация опасных хранилищ, где массово складирована ртуть, хлор и концентрированные солевые растворы, даже не начиналась. Многие ёмкости находятся под давлением, в рабочие скважины бывший собственник закачал отходы нефтепродуктов. При этом буквально впритык к заводской стене протекает Ангара, и малейший прорыв грозит самой реальной экологической жопой.

Наверняка наши уважаемые читатели, дойдя до этого места, поймали себя на привычной мысли, мол, пора всех этих «эффективных управленцев» отправить носить шпалы в район Тынды. Кто-то столь же привычно вопрошает - куда смотрит прокуратура? Но мы хотели бы упомянуть ещё одну сторону, которая стыдливо скрывает свою недоработку, первой крикнув «держи вора!».

Госпожа Радионова оперирует надоевшей до изжоги фразочкой про «второй Чернобыль», забывая, что радиоактивное и химическое поражение это две большие разницы. Простите великодушно, а куда смотрели её подчинённые в предыдущие годы? Чем занималась обычная и природоохранная прокуратура? Ответ очевиден.

Кто хоть немного в теме, тот не даст нам соврать – подавляющая часть работы всех российских надзорных органов занимается не защитой природы, а заседанием в кабаках с представителями предприятий и недропользователей. Все они получают впоследствии соответствующие разрешения, пилят, химичат и копают, что и как хотят, а потом растворяются в Монако. На месте остаётся разорённое и отравленное пятно, концов и виновных найти никто не может, и весь этот гембель перекладывают на бюджет и государство.

Мы не очень в курсе, какими реальными рычагами обладает тот же Росприроднадзор, но что-то нам подсказывает, что если бы подчинённые госпожи Радионовой своевременно сигнализировали в суд и прокуратуру, то у них давно появилось бы множество неприятных вопросов к господину Ростокину Валерию Анатольевичу, гендиректору «Усольехимпром».

P.S. И, кстати, а почему никто, включая наших видных чиновников, не говорит «вторая Фукусима»?

• • 60
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5