Либеральная, так сказать, «общественность» провоцирует новый шумный скандал. Члены ассоциации «Свободное слово», состоящей из отколовшихся в 2016—2017 годах от Русского ПЕН-центра «властителей умов» прозападной интеллигенции, той самой, что на каждом повороте российской истории XX века стояла в оппозиции государству — имперскому, советскому, постсоветскому — и продолжает заниматься этим сейчас, опубликовали заявление о Гасане Гусейнове. Шум вокруг этого профессора Высшей школы экономики (ВШЭ) начался из-за ряда его публикаций в социальных сетях, в которых он в оскорбительной форме высказывается о современном русском языке, используя в качестве повода недостаток в киосках печати иноязычной прессы.

Возмущение «ассоциатов» вызвало решение Комиссии Ученого совета ВШЭ по этике «по рекомендовать профессору Гасану Гусейнову «принести публичные извинения за сознательное распространение непродуманных и безответственных высказываний, повлекших за собой ущерб для деловой репутации университета, а также дезавуировать данные высказывания» (орфография оригинала, размещенного на сайте «Ассоциации», сохранена; это к вопросу о «великом и могучем»). «Мы не сделали этого заявления сразу, наивно полагая, что начавшееся 29 октября в социальных сетях и провластных СМИ шельмование известного филолога, профессора Высшей школы экономики Гасана Гусейнова за его высказывание о плачевном состоянии современного русского языка и прежде всего языка тех самых СМИ и тех самых блогеров, не выйдет за пределы описываемого профессором «клоачного» дискурса», — с этого авторы «заявления» начинают и далее переходят к критическим стрелам в адрес Ученого совета ВШЭ.

Первый вопрос, который в связи с этим возникает. Если профессор Гусейнов, отказывающийся извиняться, объясняет свой поступок протестом против опрощения и вульгаризации русского языка в СМИ, то он, наверное, должен уметь формулировать свои мысли так, чтобы не допускать их двусмысленного толкования. А теперь посудите сами. Вот это высказывание из Facebook от 29 октября: «Почему некоторым россиянам кажется, что русским в Украине невмоготу выучить к своему русскому еще и украинский? Потому что, приехав, например, в Берлин, эти умные люди не удивляются, увидев в тамошних киосках газеты не только на немецком, но и на русском и турецком, сербском и французском, греческом и польском, английском и итальянском. А в Москве, с сотнями тысяч украинцев и татар, кыргызов и узбеков, китайцев и немцев, невозможно днем с огнем найти ничего на других языках, кроме того убогого клоачного русского, на котором сейчас говорит и пишет эта страна. Язык, из которого вынуто удивление: черт побери, а мир-то населен более умными и человечными людьми, чем я и мои соотечественники, как же так?..».

Что из этого спутанного потока сознания следует, кроме того, что русский язык, по мнению профессора, является «убогим и клоачным»? И слово «сейчас» профессора никак не оправдывает. Ведь не говорится ни о том, как было раньше, ни что раньше, в советские времена, например, было лучше, чем сейчас, а ведь было же, и намного лучше! Да и если ему не нравится современный русский язык, то из этого не следует, что его носители уступают умом и человеческими качествами жителям окружающего их мира. Не говоря уж о «вынутом из языка удивлении» и о том, как языком можно «злоупотреблять» — профессор и доктор филологии, если он «известный», разве так напишет? А если пишет, то чем он лучше тех, кого критикует?

Как ни крути, дело здесь не в языке, а в завуалированном западничестве. Подлинная профессорская мотивация раскрывается отсылкой к Украине. Но не к местным СМИ, среди которых количество русскоязычных сократилось под националистическим давлением за последние годы в разы. А почему-то к проживающим на Украине россиянам, которых он голословно обвиняет в нежелании учить украинский. Глупость несусветная, которая говорит только о том, что профессор не знает реальной ситуации. Даже в Донецке и Луганске, где автору этих строк приходилось бывать уже во времена ЛНР и ДНР, и где практически поголовно все в быту говорят на русском, абсолютное большинство, включая детей и подростков, свободно владеет украинским и без всякой оглядки по сторонам на него при необходимости переходит. А феномен неожиданного взрыва популярности русского языка в современном Львове, который бесит тамошних националистов?

Идем дальше. Каким образом профессорская мысль о том, что русские на Украине «не учат украинский», логически сопрягается с тезисом о языковом многообразии берлинских газетных киосков, наверное, ему одному только известно. В огороде бузина, а в Киеве дядька… Но все встает на свои места, когда от блужданий по Украине и Берлину (которые, видимо, в профессорском восприятии как-то связаны, хотя бы по Фрейду) Гусейнов переходит к Москве, в рассуждениях о которой форменная ненависть у него сквозит из каждого слова. Да будет профессору известно, что издание СМИ в России давно уже преимущественно частный бизнес, и выпуск газет на языках представленных в нашем мегаполисе диаспор — дело самих этих диаспор, если они ощущают в этом необходимость. Если в Берлине иноязычных газет много, а в Москве мало, то это свидетельствует отнюдь не о том, что Берлин хороший, а Москва плохая, как рисуется в профессорском восприятии, а совсем о другом.

Одно из двух: либо в московских диаспорах не чувствуют необходимости в консолидации по языковому признаку, и это означает, что их национальные права у нас защищены намного надежней, чем в Германии, а также обеспечена безопасность на главном — бытовом уровне. Либо включается экономический фактор, и ресурсы — организационные, финансовые и иные, необходимые для издания газет, в диаспорах предпочитают направлять на другие проекты. Что, кстати, тоже косвенно свидетельствует об их защищенности, ибо газета, по В.И. Ленину, не только коллективный пропагандист и агитатор, но и коллективный организатор. И если бы необходимость в такой организации существовала — она бы непременно состоялась.

Но нет, вместо того, чтобы обратиться к этим простым вещам, продиктованным формальной логикой, подвергнув сказанное Гусейновым беспристрастному и профессиональному критическому разбору, «Свободное слово» поступило ровным счетом наоборот: обрушилось на его критиков из Ученого совета, принявшись наводить тень на плетень разнообразными патетическими обобщениями. Частный вопрос «облико-морале» отдельного профессора они возвели в абсолют и обратили… даже не против власти, а против страны, проложив параллель между ним и «жертвами Большого террора». Хотя вот он, Гусейнов, живой и здравствующий, никем не запуганный, скорее, наоборот, уверенный в своей безопасности и потому дерзящий общественности. «Нас беспокоят репутационные потери, которые несет сегодня Высшая школа экономики из-за решения комиссии Ученого совета по академической этике», — заламывают руки «ассоциаты», воздевая их к небесам (так и вспоминается эпический анекдот про «беспокоящий Гондурас»).

А репутационные потери от рекомендаций этого вуза государству в экономике, а также от его роли в тиражировании кадров «эффективных менеджеров» на протяжении почти всего постсоветского тридцатилетия вас, господа, не беспокоят? Или в этом у несистемных и системных либералов противоречий нет? Или больше всего вы боитесь, что «вышка», следуя тем переменам, которые происходят в общественном сознании в пользу критического переосмысления опыта этой либеральной вакханалии, поменяет свою ориентацию? И всячески стараетесь перехватить этот процесс на ранних стадиях, а скандал вокруг Гусейнова для вас только предлог?

Риторические вопросы, однако, ответ на которые отыскивается очень легко. «В Москве родилась новая правозащитная ассоциация «Свободное слово», по инициативе которой подготовлен доклад «Россия, 2016−2017. Нарушения и государственные ограничения свободы слова». Этой теме была посвящена пресс-конференция, прошедшая в «Мемориале»… В дискуссии активное участие приняли представители Международного ПЕН-клуба (PEN International) — исполнительный директор организации Карлос Торнер, международный секретарь Кэтлин Калдмаа и член правления Эушен Шульгин. И это не случайно. Ассоциация «Свободное слово» возникла во многом из-за раскола в российском отделении ПЕН-клуба, из которого вышли (или были изгнаны) многие известные писатели и журналисты, включая лауреата Нобелевской премии Светлану Алексиевич, Владимира Войновича, Бориса Акунина, Людмилу Улицкую, Сергея Пархоменко. К слову, вице-президент Европейской федерации журналистов Надежда Ажгихина «по ходу пьесы» зачитала приветственное SMS-сообщение от Светланы Алексиевич в адрес собравшихся. Также слова одобрения членам новой организации высказал Борис Акунин, находящийся за границей…». Ну и т.д. Это все из комплиментарного, выдержанного в духе информационной поддержки сообщения, размещенного 25 мая 2017 года на сайте радиостанции «Голос Америки».

Что, собственно, и требовалось доказать. «Скажи мне, кто твой друг…».

Источник - ИА REGNUM .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5