Помните, еще два года назад на петербургском цифровом форуме Анатолий Чубайс признался:

 

«Я окончательно запутался, я перестал понимать, где цифровая, где инновационная, где все остальное. Поэтому я предлагаю радикально всё упростить. Мы как-то ругались с Германом Грефом (шутит Чубайс) по поводу инновационной экономики: кто чем занимается, где блокчейны, где социальные медиа, где финтех, где нанотехнологии, в конце концов договорились взять и разрезать весь инновационный мир пополам. Половина — Грефа, половина — моя. Половина Грефа — это все цифровое. А моя половина — это все материальное. Мне кажется, я очень выгодно поделил мир, но смысл не совсем в этом, а чтобы разобраться с исходными понятиями. Все виды человеческой деятельности делятся на две части, например, есть машиностроение. Никакая цифровизация, никакие блокчейны, никакие биг-даты никогда не отменят необходимости преобразования, в частности, металла, или энергетика моя родная — то же самое, не отменит необходимость выработки электроэнергии — ее все равно нужно вырабатывать… Роснано как раз находится в той части экономики, которая не цифровая».

Советы коллеги не вразумили главу Сбербанка Германа Грефа. Он всегда упорно шел к своей цели, проходил мимо пережитков прошлого, правда, в качестве инструментов достижения своих целей используя такие же пережитки прошлого, отработанные не то что десятилетиями, а веками, как говорится — «старые добрые традиционные» инструменты. И то, что произошло с Грефом в Давосе вряд ли можно назвать минутной слабостью или нервным срывом. Конечно, на первый взгляд складывается именно такое впечатление: расстроился, переживает глава Сбербанка за «свое детище», сложно, видимо, ему будет встать на новые рельсы, посмотреть на бизнес под иным углом, пойти другим вектором, отличительным от того — заданного его акционером ЦБ или им самим же.

 

Напомним, Герман Греф неожиданно для всех сделал заявление в Давосе, о чем в России не говорил или предпочитал молчать, как будто жаловался иностранным акционерам о той беде, которая его вот-вот настигнет. Так вот, он заявил, что если концепция развития Сбербанка будет изменена, то он не видит своего места в компании. Речь, конечно же, идет о грядущих изменениях, возможно, последующих за сменой акционера банка.

Ну что тут скажешь? Герман Греф явно торопит события! Ему опять же стоило бы обратить внимание на опыт своего коллеги — Анатолия Чубайса, который, почувствовав беду от роста негатива вокруг Роснано, в отличие от Грефа, угрожать своим уходом никому не стал, наоборот, заявил об успехах компании, в которых многие хоть и сомневаются до сих пор, но слухи поутихли. Да, до сих пор непонятно, что за успехи такие демонстрирует Роснано, а главное — насколько выгодными оказались госвложения в компанию и ее проекты, но факт остается фактом — Чубайс не угрожал уйти в случае чего, так как понимает, что никто и не заплачет.

Незаменимых нет, а вот необдуманный уход любого топ-менеджера, коим является Герман Греф, о чем он, правда, очевидно, подзабыл, с поста в подобных Сбербанку и Роснано компаниях — может быть опасен. Ведь у любого нового менеджера может возникнуть масса вопросов к деятельности прежнего управленца. Существует шанс того, что может вылезти наружу всё, чем грешили прежние топ-менеджеры — и скелеты, и «трупы», и «останки» каких-то компаний, убытки. Вот потому-то Герман Греф, предполагаю, все-таки поторопился с заявлениями. И эта спешка явно не каприз, а просто непродуманность последствий, точнее, узкий взгляд на ситуацию наряду с огромным желанием добиться своего, чего бы то не стоило. Именно эта одержимость и мешает Грефу трезво смотреть на вещи. И именно подобные слепые одержимости приводили к проигрышам некоторых очень великих в прошлом западных «мужей».

Чем же одержим так Герман Греф? Чего так боится глава Сбербанка и чего не замечает? К чему такие детские выпады, похожие на то, что «я не прав, но я обиделся!»?

Греф одержим созданием цифровой экосистемы. Иногда возникало впечатление (будем уже говорить в «прошлом времени», так как, предполагаю, Грефу предстоит многое переосмыслить), что одержим настолько, будто «спит и видит» себя эдаким миросоздателем нового мироустройства, главой совершенно нового государства, где всё, все и вся регулируются через кнопочки компьютера и алгоритмы, заданные им же самим (Грефом) искусственному интеллекту. Безусловно, цифровые технологии могут значительно упростить нам жизнь, могут привести к переделу рынков, возможно, даже власти, но они более уязвимые, чем люди. Более того, не люди созданы для цифровых технологий, а цифровые технологии для людей! Технологии создали люди, но никак не наоборот! А признавать этого, вероятно, Греф не готов — даже несмотря на очевидность возможного уничтожения любой цифровой платформы одним лишь росчерком пера. Вот решит, например, новый глава правительства Михаил Мишустин создать городские, муниципальные таксомоторные парки во имя безопасности пассажиров, понятного и поддающегося контролю налогообложения с использованием единого мобильного приложения этого же парка, и тогда разорятся всем известные цифровые агрегаторы.

Более того, однажды вступив на путь прогресса, встав на цифровые рельсы, мы должны постоянно бежать, лететь в ногу со временем, следить за трендами, догонять или обгонять другие страны, не отставать. Всё это требует больших усилий и главное — денег. Как правило, любой разработчик любой технологии, даже просто платформы, ищет инвесторов. Грефу для создания экосистемы можно не искать инвесторов — у него под боком банк — самый крупный банк! Он мог себе позволить экспериментировать, нести убытки, не стесняться заявлять об этом вслух. Тогда как другие позволить этого себе не могут. Наталья Касперская, например, заявляла в конце прошлого года о сворачивании проекта защищенного смартфона для корпоративного применения «Тайгафон», принесший убытки в размере 40 млн рублей. Как писало издание CNEWS, корпоративные клиенты, которым предоставляли аппараты, постоянно просили сделать доработки, причем у разных пользователей были разные требования. В итоге компания поняла, что для продвижения аппарата нужны другие ресурсы и инвестиции на миллиарды рублей и решила отказаться от дальнейшего развития «Тайгафона».

 

Заметьте: когда российские компании нуждаются в миллиардных инвестициях, Герман Греф заявлял о миллиардных потерях на своих «играх» с искусственным интеллектом, при этом продолжая экспериментировать. Может, это происходит, потому что деньги, используемые для развития экосистемы и прочих банковских ИИ-проектов, вовсе не деньги инвесторов, которые могли бы «три шкуры содрать» за убытки и неуплату процентов, или не собственные деньги Германа Грефа? Чьи это деньги тогда? Ответ очевиден.

Банк предоставляет Грефу широкие возможности для развития экосистемы. Без банка система превратится в прах. Разрушить ее можно будет любым росчерком пера или новым проектом конкурентов. Вероятно, Герман Греф это слишком хорошо осознает. Собственно потому заявление Грефа в Давосе не просто каприз, а крик от страха потерять инвестора в лице банка, если вдруг акционер изменит концепцию его развития.

Слишком дурная затея — угрожать своим уходом, ведь можно не только лишить себя высокого поста, но и в принципе — оказаться в очень нехорошем положении. Ведь вновь пришедший глава банка, наверняка, сможет обнаружить интересные факты из жизни денежно-кредитной организации. И не пора ли главе Счетной Палаты Алексею Кудрину именно сейчас, пока Герман Греф не сдал свой пост, провести проверку финансово-экономической деятельности Сбербанка? Народ не то, что просит о проверке, а ждет ее, причем уже давно!

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5