Господь любит симметрию. Симметрия — это один из простейших видов гармонии: очень эффективный, от этого очень распространенный и потому доходчивый. Мы сталкиваемся с ним каждый день, даже еще не дойдя до зеркала. А дойдя — сталкиваемся еще раз. И эта встреча несколько глубже, чем большинство из нас понимает. 

Вот и на этот раз как-то очень показательно совпали два события: очередной скандал в Сети из-за очередных фотографий русских детей, изображающих советских солдат в боях Великой Отечественной, и сразу одно за другим — день рождения и смерть легендарного советского разведчика Алексея Николаевича Ботяна — легендарного «майора Вихря», спасителя Кракова. Он отметил свой сто третий день рождения 10-го, а ушел из жизни 13 февраля. 

И все это, как мне кажется, — очень хороший повод поговорить о том, что нас волнует, — о подлинности. 

Итак, некий пользователь фейсбука выложил в своем блоге фотографии, на которых дети, одетые как солдаты РККА, с гримом, имитирующим ранения, изображали участие в каком-то условном сражении Великой Отечественной войны, и выразил свое «фэ» милитаризмом, назвал это «адом» и так далее. 

Естественно, блогера дружно поддержал квохтающий хор куриц-пацифисток обоих полов, и понеслось — репосты, лайки, шеры, моншеры. 

Навстречу кудахтающей орде пацифистов моментально понеслась 1-я диванная бронетанковая армия патриотов, усиленная корпусом политруков особого назначения. 

Поле украсилось банами и дизлайками. Пролился на клавиатуры первый кофе. Зазвучали взаимные обвинения и требования. Гремели орудийные залпы при полном отсутствии орудий, экраны заволакивало едким вейперским дымом. 

Где-то одновременно с этим от нас уходил разведчик Алексей Ботян. 

Наверное, нужен были именно такой фон для происходящей в Сети свары, чтобы прочувствовать до конца, как мы на самом деле значительно выглядим. Не в собственных глазах, а в глазах той вечности, в которую ушел подлинный солдат. 

Наша маленькая и большая проблема и трагедия заключаются в том, что мы не очень понимаем, о чем мы спорим. Это понимание утрачено вместе с некоторыми обстоятельствами жизни, в которых наш вид появился. 

Для выживания нашему виду нужны были полноценные, подлинно зрелые не только физически, но и психически особи. Эта зрелость проверялась и отчасти достигалась специальными ритуалами, которые впоследствии в научном обороте стали назваться обрядами инициации. 

Разные народы проводили эти обряды разными способами. У кого-то молодежь отправляли в лес на самостоятельное выживание, кого-то опаивали ядовитыми отварами, кому-то приходилось проходить через самостоятельную охоту на опасного зверя. Фантазия человека безгранична, так же как и условия его существования. 

Одно в них оставалось неизменным: инициация, то есть переход из детского состояния во взрослое, неразрывно связана с переходом грани между миром живых и миром мертвых — с последующим возвращением в новом качестве. 

Кандидат во взрослые ставился на эту грань выживания, потому что инициация — это своеобразная смерть ради обновления. Ребенок никогда не возвращался к своему роду. Возвращался либо взрослый — то есть добытчик, воин, муж и хозяин, либо никто не возвращался. 

И это не считалось потерей, потому что в древности человеческим общинам никак не были нужны хипстеры и геи на передержку. 

Мы, сами того не понимая, постоянно стремимся воспроизводить инициационные обряды по той же самой причине, что и предки, — потому что нуждаемся в человеческой подлинности. И в собственной, и в подлинности у наших детей. 

Мы хотим быть уверены в том, что мы есть те, за кого себя принимаем, те, кем мы должны быть, что мы справимся со всеми возможными вызовами и сможем исполнить свой долг перед собой и теми, кто нам дорог. Поэтому мы берем своих ненаглядных чад и не только пихаем их в секции по боксу, скалолазанию и джиу-джитсу, но и ходим на их соревнования, хотя они не так уж и безопасны. Но опасность — это плата за подлинность. И чем больше подлинности нам требуется — тем больше ее цена. 

Сфера этой подлинности также имеет значение: какой подлинности мы хотим добиться — в той сфере мы стремимся проводить инициации. 

В случае с календариком одной IT-фирмы — все то же самое. Дети были переправлены в иной мир — мир Великой Отечественной войны, к своим предкам — к мертвым. Там, у предков, они должны быть опознаны как свои ради получения силы — способности быть русским воином, превозмогать боль и страх, защищать Родину. 

Тот вой и кудахтанье, что раздается на просторах цукербергщины, — это неосознаваемый кудахтающими протест. Только не против милитаризма, а против взросления, ответственности и русскости. Не более и не менее. 

Проблема нашего общества — прямое продолжение его достоинства, то есть т. н. цивилизованности: освобожденности от стихий природы, от реальности во всем ее многообразии, с клыками, рогами, копытами, ядами и инфекциями. Жизнь не осознается большинством как постоянное и естественное соседство со смертью, в котором она и обретает свою полноту и полноценность, а воспринимается по-детски — как некий праздник потребления. 

Нет, это не следование заповеди Христа «будьте как дети». Христос не проповедовал инфантилизм. Просто смерть — не госпожа нам. И бояться ее нечего. 

Но и делать вид, что ее нет, — не стоит. Притворяться, будто на свете не может быть войн, болезней, катастроф и других дверей в иную реальность, требующих от нас и наших детей всей подлинности, на которую способен наш вид и наш род, — это неуважение, в том числе и к самому себе. 

Правда освобождает. А правда в том, что мир — по-прежнему опасное, тревожное и жестокое место. В нем требуются защитники, мудрецы, герои и прочие настоящие люди, живущие настоящей жизнью, в полную силу, на всю мощь, которая эта жизнь способна дать. 

Если жить по-настоящему, изо всех сил жить — то будет очень сложно остановиться. Настоящую полную жизнь очень трудно уместить в какие-то сроки. Даже в сто лет. Даже в сто три. 

Роман Носиков

Источник - riafan.ru .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5