Об особенностях исторического восприятия России и Европы

Вопреки расхожему представлению об абстрактном характере исторической науки, как и любой гуманитарной дисциплины, история имеет столь же широкое практическое применение как физика или химия. Если точные науки определяют форму существования общественной материи, то гуманитарное знание и историческое, в частности, ее сущностное наполнение.

Исторический научный аппарат предоставляет богатейший инструментарий для политической организации общества. В умелых руках история способна быть грозным оружием, чьи боевые характеристики превосходят любое оружие массового поражения, поскольку с легкой руки исторического анализа могут перестать существовать целые народы и эпохи, а отдельные явления приобрести иные качества.

Конкуренция исторических дискурсов является неотъемлемой частью политического взаимодействия народов и общностей с самого начала времен. Каждая полития формирует свой собственный исторический миф, который объясняет окружающую действительность и ее место в ней. По мере роста численности населения Земли и развития технологий связи и транспорта область общественного взаимодействия расширялась. Исторические судьбы разных наций и народов тесно переплетались, образовывая единую ткань истории. Однако в историческом анализе, особенно в вопросах, связанных с политикой, продолжает доминировать националистический подход. 

С момента выхода России на большую международную политическую арену в начале XVIII в. она оказалась в эпицентре исторической войны. Возникшее на востоке Европы после неожиданного разгрома Швеции –сверхдержавы своего времени – мощное славянское государство стало центром притяжения для многочисленных славянских народностей и претендентом на регулирование политических процессов в Европе и на Ближнем Востоке, что внушало недоверие и страх европейским элитам.

После победы над Наполеоном Россия вошла в европейский концерт, но оказалась в нем чужеродным элементом. Необходимость обеспечивать политическое единство и безопасность протяженных географических пространств вместе с патриархальным укладом общества и экономики послужили причиной организации в Российской империи жесткой вертикальной системы управления. Из-за этого даже в сравнении с монархическими державами Европы Россия медленнее воспринимала достижения философской революции Просвещения конца XVIII – начала XIX вв.

Сформированная после разгрома наполеоновской Франции Венская система международных отношений и Россия как главный ее гарант оказались тормозом для бурно развивавшихся капиталистических отношений, а потому, как только в 1853 г. возник подходящий повод (Крымская война), европейские державы (Англия, Франция, Пьемонт) объединились для того, чтобы военными средствами ограничить влияние России на европейскую политику.

Такая историческая модель взаимодействия России и Европы, при которой Европе отводится функция либеральной, прогрессивистской силы, а России консервативной, традиционалистской, закрепилась в политическом сознании и сохранилась до сегодняшних дней.

Об избирательности европейской памяти

Подобная система взглядов открывает богатое поле для информационных манипуляций. Так, еще в XIX в. в Европе (и в части российского общества) была произведена переоценка исторической роли Наполеона. С учетом требований времени его фигура стала восприниматься как здоровое, позитивное явление общественной жизни.

Такой подход нарушает важнейший принцип исторической методологии – принцип историзма – в соответствии с которым исторический факт, явление и событие необходимо рассматривать с точки зрения времени, к которому он принадлежит. Во времена Наполеоновских войн европейские режимы в первую очередь были обеспокоены двумя основными вопросами – сохранением собственной власти и угрозой конкуренции со стороны резко усилившейся Франции. Последний фактор оказывал определяющее влияние на внешнюю политику Англии, которая была главным идеологом и финансовым спонсором всех антифранцузских коалиций.

Из области истории и философии новые идеологические трактовки событий перекочёвывают в сферу realpolitik, где им находится применение в соответствии с целями и задачами актуальной политики.

Одним из ярчайших примеров этого процесса стало принятие Европейским парламентом в сентябре 2019 г. резолюции «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы» (Importance of European remembrance for the future of Europe).

Интересно отметить, что в оригинальном названии документа слово «история» не фигурирует. Речь идет о важности сохранения «европейской памяти» (этимологически remembrance означает не просто «память», а сознательное ее провоцирование, сохранение и поддержание в уме) с целью обеспечения будущего Европы. Т.е. документ нацелен на формирование заданной, политически выверенной исторической картины.

Содержание предложенной польскими и литовскими евродепутатами резолюции сводится к четырем основным тезисам:

• Подписанный 23 августа 1938 г. Договор о ненападении между Германией и СССР, известный как Пакт Молотова-Риббентропа, послужил главной причиной Второй мировой войны;
• После поражения Германии в войне страдания европейских народов не закончились, так как начался длительный период советской оккупации стран Европы;
• Европейская интеграция была ответом демократических сил на нацистскую тиранию и экспансию тоталитарных коммунистических режимов в Центральной и Восточной Европе;
• Коммунистическая идеология тождественна нацистской, в связи с чем требуется проведение разбирательств аналогичных Нюрнбергскому процессу с целью укрепления европейской устойчивости к современным угрозам.

Текст резолюции Европарламента выдержан в столь грубом и популистском тоне, что сразу же выдает истинные мотивы ее авторов. Будущее европейской интеграции действительно оказалось под угрозой, однако не из-за последствий Второй мировой войны или же действий России, а по неназванным внутренним причинам, к которым прежде всего стоит отнести «Брекзит» и усиление евроскептиков в Европе в целом, а также возвышение стран Восточной Европы (образование Вышеградской группы).

Обе указанных причины оказывают существенное влияние на европейскую интеграцию. Выход Британии из Союза значительно ослабляет организацию в политическом и экономическом планах, а кроме того создает довольно опасный прецедент, которым могут воспользоваться политические силы в странах, где высока неудовлетворенность текущим курсом развития ЕС (Италия, Франция, Германия, Нидерланды, Испания).

Усиление Польши, Словакии, Чехии и Венгрии усложняет процедуру принятия внутренних решений, особенно с учетом того, что восточноевропейские страны все чаще открыто заявляют о неприятии некоторых аспектов современной европейской идеологии. В этой связи примечателен тот факт, что Резолюция 19 сентября в перспективе углубляет противоречия Западной и Восточной Европ, поскольку предоставляет последней дополнительный инструментарий для формирования обособленной исторической парадигмы.

На внутренние проблемы Европейского союза накладываются актуальные вопросы внешней повестки, в частности кризисное состояние отношений с Россией. Брюссель стремится ограничить политическое и экономическое влияние Москвы и Евразийского союза в Восточной Европе, на Балканах и постсоветском пространстве, по причине чего выстраивает конфликтную линию отношений с Россией, частью которой и становится история.

Таким образом в резолюции Европарламента от 19 сентября 2019 г. реальная общественно-политическая повестка подменяется выхолощенным историческим дискурсом, акцент в определении источников угроз евроинтеграции смещен на внешние и абстрактные идеологические факторы, а Россия, как правопреемница СССР, в очередной раз оказалась втянутой во внутриевропейскую политическую дискуссию.

Исторические войны

ВРоссии надвигающаяся угроза исторических войн была осознана довольно давно, поэтому она оказалась хорошо подготовленной к атаке на свою историю. Еще в 2009 г. была учреждена специализированная Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России при Президенте РФ.

Комиссия объединила ведущих историков и ее популяризаторов, архивистов, публицистов, общественных деятелей, которые заложили основные принципы политики по обеспечению неприкосновенности национальной истории. Во-первых, эта проблема была сформулирована и попала в поле общественных и международных дискуссий. Во-вторых, начата архивная, исследовательская и издательская деятельность для представления более широкого и объективного взгляда на те или иные исторические события.

В 2012 г. Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории была расформирована, однако ее работа продолжена многочисленными национальными исследовательскими институтами и общественно-политическими фондами. Особенно выделяется деятельность Российского исторического общества под председательством С. Нарышкина, Российского военно-исторического общества под председательством В. Мединского, Института всемирной истории РАН (директор М. Липкин), Института российской истории РАН (директор Ю. Петров), Центрального архива Министерства обороны РФ.

На регулярной основе в России рассекречиваются и предаются общественному вниманию исторические документы, проводятся национальные и международные научно-практические конференции, круглые столы, осуществляется производство документальных и художественных фильмов. К работе по защите исторической памяти присоединились российские заграничные дипломатические и культурные учреждения, организующие в странах пребывания тематические исторические выставки, конференции и обсуждения.

В ответ на политику России по защите истории в некоторых странах бывшего СССР и социалистического блока были усилены ответные кампании по демонтажу исторических памятников и популяризации исторических фактов и документов, представляющих в негативном свете историческое влияние СССР и России на развитие Европы. Прежде всего эти процессы коснулись истории Второй мировой и Холодной войны, но постепенно временные рамки исторических баталий расширились.

К историческим войнам активно подключились страны СНГ. В некоторых из них, прежде всего в Эстонии, Латвии, Литве, Грузии и с недавнего времени Украине открылись Музеи советской оккупации, где в отличие от российского Государственного музея истории ГУЛАГа абсолютно весь советский период истории, а не только сталинский, который в СССР был осужден еще в 1956 г., представлен как антидемократический, беспросветный и монструозный.

Многие страны бывшего СССР стали выстраивать новую историческую идентичность, как, например, Грузия вокруг истории Кахетинского царства, Украина Киевской (не Московской) Руси или Белоруссия Великого княжества Литовского, игнорируя тот факт, что перечисленные, как и любые другие этапы истории, включая российский, являются частью единого исторического процесса, который и привел эти нации к современному состоянию.

Примечательно, что политические элиты постсоветских стран не пренебрегают использовать в своих интересах отдельные позитивные исторические факты, в том числе и советского периода, как, например, участие 1-ого Украинского фронта в освобождении Освенцима, что создает еще более рваную и запутанную историческую картину.

Ужас забвения

Резолюцию Европарламента от 19 сентября 2019 г. можно считать кульминацией исторических войн последних 10-15 лет. В ней от частных обвинений в адрес Советского Союза страны Европы перешли к полному перекладыванию вины за начало Второй мировой войны на СССР, выставляя его тем самым не лидером мировой борьбы с фашизмом, а преступником и сообщником античеловеческих замыслов Гитлера.

Прошлогодний юридический прецедент Европейского парламента оказался столь вопиющим, что к исторической дискуссии присоединился лично президент РФ В. Путин. Российский лидер уделил этой проблеме немалое внимание, обратившись к ней на ежегодной пресс-конференции, на расширенной коллегии Минобороны, на встрече с руководителями палат Федерального Собрания и, как утверждают отдельные источники, на закрытой части беседы с представителями крупного бизнеса.

Проблема исторического ревизионизма в Европе оказалась одной из центральных тем неформального саммита лидеров стран СНГ, прошедшего 20 декабря 2019 г. в Санкт-Петербурге. В. Путин обратил внимание своих коллег на то, что посредством действий подобных принятию Резолюции 19 сентября происходит искажение общей истории стран Содружества, некогда входивших в единое советское государство.

В своем выступлении президент России напомнил, что Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом и секретный протокол к нему, вокруг которого выстраивают линию обвинения европейские депутаты, не является исключительным примером в международной правовой практике предвоенной Европы. Аналогичные договоры с Германией подписали Польша в 1934 г., Великобритания в 1935 г. и 1938 г., Франция в 1938 г., Литва в марте 1939 г. и Латвия в июне 1939 г. Таким образом СССР оказался последним в этом ряду.

При всем стремлении европейских депутатов свести историческую дискуссию к юридическому формализму пакты с Германией ни по отдельности, ни в совокупности нельзя рассматривать в качестве главной причины войны, поскольку для европейских наций эти документы были единственным способом обеспечения национальной безопасности в условиях несовершенства установившейся после Первой мировой войны Версальско-Вашингтонской системы международных отношений.

Практически вся политика гитлеровской Германии в межвоенный период была нацелена на ликвидацию условий Версальского договора, который юридически закрепил унижение и ограбление Германии, лишил ее армии, колоний и национального достоинства. Мюнхенское соглашение 1938 г. между Германией, Францией, Великобританией и Италией стало триумфом фюрера, поскольку позволило ему без применения силы достичь своей цели. Именно за жесткую политическую линию во время Судетского кризиса, с которого и начался слом Версальско-Вашингтонской системы, редакция журнала TIME признала в 1938 г. рейхсканцлера Германии Адольфа Гитлера человеком года.

«Мюнхенский сговор» и другие «варварские» дипломатические решения, о которых человечеству пока неизвестно, оказались возможны в 1930-е гг. ввиду отсутствия в Европе коллективной системы безопасности. Высвободившиеся после уничтожения Австрийской, Османской и Российской империй государства Восточной Европы не могли самостоятельно обеспечить национальный суверенитет, а потому стали объектом политики более мощных соседей. Отдельные попытки создать систему гарантий в Европе, как, например, советско-французско-чешские переговоры, предпринимались, однако из-за недоверия между идеологически разными режимами не увенчались успехом.

В результате главной причиной Второй мировой войны послужила уязвимость международной системы безопасности, сформированной по итогам Первой, которая не обладала достаточным инструментарием для сдерживания односторонней агрессии. Этот урок дался человечеству слишком дорогой ценой, однако позволил избежать многих ошибок при закладывании современного миропорядка. Механизмы ООН и аналогичных структур и институтов международного права, основанные на общечеловеческих ценностях, при всем своем несовершенстве все же позволили обезопасить мир от глобальных конфликтов, даже в условиях противостояния Североатлантического альянса и Организации Варшавского договора во второй половине XX в.

Распространяющаяся сегодня тенденция на переписывание истории в узких политических интересах является крайне тревожным сигналом. В такой парадигме мышления не только предается забвению жертва, которую народы мира положили на алтарь победы, но и размывается общий фундамент безопасности. От исторического ревизионизма отдельные политические деятели или движения могут перейти к политическому, что безусловно будет способствовать росту напряженности, возникновению новых угроз и конфликтов.

Снятие с себя ответственности за прошлое снимает ответственность за настоящее, поэтому современная Россия борется не только за свою или советскую, но и общечеловеческую историю.

Иван Сидоров

Источник - Интернет-журнал «Военно-политическая аналитика» .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5