Галина Смирнова, 26 января 2021, 11:27 — REGNUM

Опять зашел разговор по поводу цен на продукты, причем на всё те же — базовые, а не на какие-то там деликатесы. Счетная палата увидела риски, которыми может обернуться сегодняшнее госрегулирование цен на отдельные базовые продукты питания. В опубликованном докладе «Экономический мониторинг 13.01.2021−20.01.2021» ведомство, как отмечает РБК, предполагает, что производители, возможно, будут специально задерживать товары на складах, дожидаясь отмены ограничений, так как им невыгодно продавать свою продукцию по установленным ценам. В ведомстве согласились с тем, что административное ограничение роста цен на продукты питания направлено на поддержку групп населения с низким доходом. Однако не исключается вероятность создания искусственного дефицита товаров, попавших под ценовые ограничения. По мнению авторов доклада, предложенной производителям компенсации будет недостаточно, чтобы покрыть упущенную прибыль. Возникло опасение, что в итоге товарные потоки будут перенаправляться на экспорт или на склады в ожидании отмены заморозки цен. В качестве подтверждения этого довода приводятся сообщения об отказе производителей продавать по фиксированным ценам сахар и подсолнечное масло. В ведомстве, с одной стороны, положительно оценили социальный эффект от госрегулирования: цены на сахар по итогам декабря снизились на 4%, а цены на хлеб, крупы и бобовые стабилизировались, но, с другой — допускают возможность возникновения дефицита из-за ажиотажного спроса на продукты по сниженным ценам, а также ускорение роста цен после отмены ограничений.

 

Цены

Иван Шилов © ИА REGNUM

Эта новость вновь, как и прежде, породила новый виток экспертных мнений о том, что рынок есть рынок, и любые, так сказать, вмешательства в основные принципы его работы, в данном случае вмешательства со стороны государства путем регулирования цен, вызывают неестественные изменения баланса спроса и предложения, тем самым нарушая равновесие рыночной системы. А значит, государству следовало бы в этом случае оказать помощь бизнесу, например, снизить налоги, предоставить льготы, что стимулировало бы производителей к росту производства, которое может привести к выравниванию цен. Звучит красиво. Логично звучит. Но отсюда же и следует, что в принципе государству в свое время следовало бы полностью отстраниться от участия в развитии экономики страны и довериться рыночным инструментам, которые, как известно, вряд ли оставили бы место под солнцем для российского производителя. Более того, говоря о рыночных механизмах, стоило бы тогда завести разговор о росте заработных плат сотрудников предприятий и их индексации с учетом инфляции. Стоило бы также уделить активное внимание вопросам защиты прав работников и выплат бизнесом налогов, созданию барьеров для вывода средств в офшоры, как и установлению контроля над списанием выручки на операционные расходы с целью занижения налоговой базы. Когда все стороны одинаково будут следовать рыночным правилам, вот тогда и можно рассуждать об идеалах рыночной системы, где каждый «винтик» находится на своем месте.

Однако нет сегодня в природе ни в одном государстве мира идеальных сбалансированных рыночных отношений. А попытки бизнеса подогнать цены на российские товары на внутреннем рынке под мировые априори вызывают необходимость вмешательства государства. Не потому что бизнес такой плохой и его нужно «бить палкой по рукам», контролировать. Нет. Бизнес есть бизнес. Чем выше прибыль, тем лучше. Поэтому он стремится продать как можно больше товара подороже и пытается подогнать внутренние цены к мировым. То есть не экспортными, так внутренними продажами взять свое. А если кому что не нравится, то, как следует из логики бизнеса, есть простое решение — государство должно компенсировать бизнесу разницу в доходах или просто повысить доходы граждан. Между тем, заметим, поскольку живем мы все-таки в системе, хоть и не идеальной, но рыночной, то получается, что именно бизнес должен способствовать росту доходов граждан, а не государство. Государство гипотетически, конечно, может раздать населению денег, но дальше что? Бизнес увидит на рынке платежеспособный спрос — снова поднимет цены?

 

В продуктовом магазине

Дарья Драй © ИА REGNUM

Можно также поставить вопрос иначе: объемы мировой экономики соответствуют объемам экономики России? Нет. Можно ли сопоставлять объемы экономики какой-либо отдельно взятой развитой страны с объемами бюджета и экономики России? Тоже нет. Потому и тема подгона цен на внутреннем рынке страны под мировые в принципе не имеет права на жизнь в сегодняшней реальности. Можно привести к мировым ценам, например, энерготарифы в России, но не утратят ли российские производители товаров свои конкурентные преимущества на мировом рынке в этом случае? Так что рассуждать на эту тему можно долго и много, но выдергивать при этом отдельные ее контексты, мол, раз государство пытается регулировать цены, значит, пусть помогает бизнесу материально, по меньшей мере неправильно.

Кроме того, если обратить внимание на данные научного доклада ИНП РАН «Посткризисное восстановление экономики и основные направления прогноза социально-экономического развития России на период до 2035 года», то они говорят о том, что структура потребления домашних хозяйств в России крайне сильно разнится с другими странами. В российской структуре крайне высоко преобладает доля расходов на потребление продовольствия — несопоставимая с уровнем развития страны. Специалисты выявили некую закономерность, в соответствии с которой, чем выше уровень жизни в стране, тем меньшую долю ресурсов ее население тратит на продовольствие. И вот эта закономерность, в России не работает, что подтверждается анализом некоторой статистики. Если, например, в Турции, Литве и Эстонии расходы на продовольствие немногим выше 20% всего объема конечного потребления домашних хозяйств (ПДХ), в других странах Восточной Европы и Греции они находятся в диапазоне 15−20% ПДХ, то в России они приближаются к 30% ПДХ.

При этом анализ многолетней динамики реального ВВП, ПДХ и доли расходов на продовольствие в потреблении по широкой выборке стран, включающей как Восточную, так и Западную Европу, также позволяет увидеть ожидаемую закономерность — сокращение доли расходов на продовольствие в ПДХ при росте реального ВВП и ПДХ на душу населения, чего не скажешь о России. Так, например, в некоторых странах Восточной Европы 20 лет назад доля расходов на продовольствие была такой же, как в настоящее время в России, и даже выше, однако по мере роста уровня жизни населения эта доля быстро сокращалась. Более того, к особенностям структуры потребления российских домохозяйств относится не только стабильно высокое значение доли расходов на продовольствие, но и в целом постоянство этой структуры, что априори влияет на потребление других товаров и услуг россиянами. Так, из доклада следует, что анализ отдельных статей расходов показывает крайне низкую в России на фоне других стран с сопоставимым ВВП на душу населения по ППС долю расходов на «Организацию отдыха и «Гостиницы и рестораны» (в совокупности в 2017 г. на них приходилось только 8,2% ПДХ). При этом, как отмечают специалисты института, было бы логично предположить, что сама по себе стабильность анализируемой крайне стабильной в 2004—2017 годах структуры потребления российских домохозяйств является следствием равномерного роста физического объема потребления всех групп товаров и услуг, но в действительности этот рост был крайне неравномерным: например, реальное среднедушевое потребление алкогольных напитков, табачных изделий, жилищных услуг, воды, электроэнергии, газа и других видов топлива, одежды и обуви увеличилось в 1,25−1,4 раза, услуг транспорта — в 2,12 раза, а услуг связи — в 2,75 раза.

 

АЗС

Наталья Стрельцова © ИА REGNUM

Но в то же время, отмечают специалисты, рост цен, измеряемый при помощи дефляторов ПДХ, как правило, был ниже именно на те группы товаров и услуг, потребление которых возросло в наибольшей степени, и наоборот. Если услуги связи стали дороже в 1,29 раза, то цены на алкогольные напитки, табачные изделия увеличились в 4,31 раза. Именно такая динамика индексов физического объема и дефляторов определила стабильность структуры ПДХ в целом и доли расходов на продукты питания и безалкогольные напитки, в частности: физический объем среднедушевого потребления этой группы товаров в 2004—2017 гг. увеличился в 1,5 раза, тогда как цены на нее возросли в 3,33 раза. В конечном счете относительная динамика цен отражает структурные сдвиги в экономике, в том числе и в части распределения доходов. В этой связи, по утверждениям авторов доклада, можно сделать вывод о том, что структурное перераспределение доходов через ценовые сдвиги способствовало консервации структуры потребления населения. В результате в российской экономике возникли дополнительные ограничения экономического роста, препятствующие развитию вложений в человеческий капитал и снижающие эффективность социальной политики государства.

Заметим, из всего вышесказанного напрашивается лишь один очевидный вывод: если и дальше российские производители продовольственных товаров будут наращивать внутренние цены на продукцию без явных на то предпосылок, то они продолжат не просто доминировать в целом в структуре потребления, подавляя ростки экономики, но и вызовут социальное напряжение в обществе. Можно предположить, что не случайно Счетная палата высказывает сейчас свои опасения.

• • 80
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5