Почему итоги цифровизации последних лет не раскрываются с помощью цифр применительно к разным отраслям экономики и разным регионам? Почему трудно найти конкретные данные о ее влиянии на рост производительности труда в машиностроении, других отраслях экономики, связи с благосостоянием разных социальных групп? В принципе трудно понять, как цифровизация увеличит производительность труда, например, на транспорте, если наши автомобильные дороги обладают ограниченным ресурсом тоннажа и грузоподъемности, скоростного режима. Непонятно также, как можно обветшавшую материально-техническую базу экономики заменить искусственным интеллектом?

“ Если суммировать все наблюдения и данные из российских и зарубежных источников, то просматривается развернувшаяся подготовка к смене власти в нашей стране ”

Вопросы риторические, невольно побуждающие вспомнить пропагандистскую кампанию 80-х годов прошлого века, кампанейщину горбачевского периода. Имеется в виду демократизация, сыгравшая разрушительную и решающую роль в уничтожении великого государства – Советского Союза. С ней многое сближает современную цифровизацию. Прежде всего привлекательность идей, лежащих в основе этих двух мало сопоставимых явлений и процессов, но также и скрытый характер целей.

Целью демократизации назывались «живое творчество масс» и другие красивые, но неконкретные лозунги. Такие же размытые, обтекаемые цели, озвучиваемые с пафосом, декларируются применительно к сегодняшней российской цифровизации, роботизации, искусственному интеллекту.

Если суммировать нечто общее, объединяющее демократизацию и цифровизацию, то целесообразно выделить:

• разрушение действующей правовой системы;
• создание в обществе обстановки хаоса, вседозволенности, безнормия и безнаказанности;
• делегитимизацию государственной власти, подрыв ее авторитета;
• создание нового класса владельцев цифровых сетей.

В 80-е годы прошлого века в СССР активно и целенаправленно создавался класс предпринимателей, собственников. Сейчас высокими темпами идет формирование класса технократов-цифровизаторов, претендующего на политическую власть, и его научной и идеологической «обслуги». Это тонкий и слабозаметный процесс, но социологически легко прочитываемый.

Индикаторы политизации

Первый и главный признак – борьба за общественное мнение, стремление убедить широкие слои населения, что цифровизация, роботизация и искусственный интеллект – это панацея от всех бед и способ одновременного решения всех политических, экономических проблем, пропуск в мировую цивилизацию.

Второе. Активное привлечение для идеологического и научного обеспечения цифровизации политтехнологов, юристов, журналистов, театральных деятелей, способных вопреки здравому смыслу и научным истинам называть черное белым, а белое черным, приписывать сознание и разум какому-то «железу», наделять его же моральными принципами, намекая на то, что в условиях постправды будто бы все допустимо.

Третье. Нескрываемые попытки любыми способами расширить социальную базу цифровизации, используя для этого самые мощные рекламно-маркетинговые стратегии и технологии зомбирования разных социальных групп примитивными, но доступными и понятными лозунгами типа «иного не дано».

Фото: tu-bryansk.ru

Демократы 80-х годов прошлого века смогли убедить советское общество, что демократия и демократизация – это неотвратимо, что «нельзя перепрыгнуть пропасть в два прыжка». Зачем прыгать – не обсуждалось. Сегодня также не обсуждается, зачем и в каком объеме нужны разные составные части цифровизации, роботизации, искусственного интеллекта.

Казалось бы, цифровизация и роботизация должны быть нацелены прежде всего на обновление машиностроительной отрасли и расширение потенциала оборонно-промышленного комплекса. Однако увы, это не так. Объектом цифровизации стали все общество и образ жизни, а не только ценности, активно обсуждаемые в недавнем прошлом. Образ жизни целенаправленно определяется в качестве главнейшей задачи невоенных действий в ХХI веке.

Если суммировать все наблюдения и данные из российских и зарубежных источников, то просматривается развернувшаяся подготовка к смене власти в нашей стране. Данное обобщение покажется кому-то фантастическим, но оно выводится из сути реальных процессов.

Паролем для консолидации антивластных и антипутинских групп обозначается «новый дивный мир» или «новая реальность». Почему новая? Потому что без команды действующего президента. О новой реальности с намеками многозначительно идет речь в передачах не только коммерческого, но и государственного телевидения, например на телеканале «Культура» в рейтинговых воскресных программах.

Под знамена цифровизации постепенно стекаются оппозиционеры всех мастей, открыто ведется подготовка нового поколения «цифровых активистов», способных уже в конце лета этого года пополнить ряды «навальнят».

О серьезности намерений цифрового лобби в нашей стране свидетельствует не только пропаганда «цифровой конституции», но сама Конституция, представленная в печатном виде свыше пяти лет назад под руководством одного из активных участников ельцинской команды, доктора юридических наук. В этом нелегитимном документе, широко известном в узких политических кругах, речь идет не только о лишении, например, военнослужащих избирательного права, но и о превращении Российской Федерации в экспериментальную площадку международного масштаба. То есть цифровизация – это еще один шаг к использованию нашей обширной территории в интересах транснациональных кампаний.

Риски цифровизации в западных странах не скрываются, активно обсуждаются властью и экспертами. Поэтому их можно переложить на Российскую Федерацию, решая тем самым множество задач, включая ослабление геополитического конкурента.

Политические амбиции

Анализ демонстративной и латентной активности цифровизаторов свидетельствует о серьезных планах политических сил, объединяемых под знаменами цифровизации.

Социологические прогнозы перехвата власти цифровизаторами подтверждаются современной американской реальностью, где уже создан важный и опасный прецедент прихода к власти крупных технологических кампаний. Пока в одном штате им предоставлено право формирования управленческих структур, органов местного самоуправления, право заниматься законотворческой деятельностью и многое другое.

Однако лиха беда начало. По этому же сценарию будет происходить смена легитимной власти и в других штатах (вопреки Конституции). Несколько лет назад крупные технологические компании продвинули своего представителя в губернаторы штата Невада, и он в дальнейшем стал готовить почву для передачи им политической власти. Создан опасный прецедент разрушения американского государства.

Кто способен гарантировать, что российские цифровизаторы уже в ближайшие годы не пойдут американским путем, расставляя своих ставленников-агентов на ключевые управленческие позиции, переформатируя общество, меняя менталитет, лоббируя необходимые политические решения?

Американский опыт может стать ориентиром и мобилизующим фактором для антиконституционных действий «цифрового лобби» в разных странах, и за этим процессом просматриваются крупные транснациональные компании.

Среди событий последнего времени – стремление российских цифровизаторов и тех, кто стоит за ними, получить доступ к медицинским базам данных (БД), что позволит в случае необходимости нашим геополитическим противникам точечно планировать бактериологические и другие атаки.

О повышенной важности БД нужно бы говорить особо, имея в виду американский пример, когда скандальные публикации о стремлении Китая получить доступ к ним стали предметом серьезного разбирательства в самых высоких кабинетах с последующей отставкой высоких должностных лиц. В России такие базы данных, тем более медицинские, требуют повышенной защищенности в условиях невоенных действий, что должно максимально учитываться политическими тяжеловесами Вячеславом Володиными, Геннадием Зюгановым, Владимиром Жириновским, Сергеем Мироновым, способными решительно ограничить аппетиты цифровизаторов, приведя в действие законодательные механизмы.

Политизация цифровизации в нашей стране вызывает все большую тревогу и озабоченность. Показательна недавняя шокирующая заметка на крупнейшем Интернет-портале с многозначительным названием «Цифровизаторы захватили МФТИ». Заголовок статьи о многом свидетельствует, в том числе о понимании возрастающей активности групп цифровизаторов, их попыток расстановки кадров на ключевых управленческих должностях, включая систему образования.

Объединение под знаменами цифровизации бывших политиков и государственных деятелей, приложивших руку к снижению президентского рейтинга еще в прошлые годы, также видится крайне опасным.

Все это говорит о борьбе в околовластных группировках и, вероятно, уменьшающихся возможностях президентской команды влиять на расстановку сил.

В этой же плоскости, думается, и ситуация вокруг авторитетного российского вуза – Московского физтеха. Поэтому тему все-таки стоит перевести из политической плоскости в правовую, в предмет особого внимания председателя Следственного комитета Бастрыкина и Генерального прокурора России Краснова. Если бы возглавляемые ими инстанции своевременно дали правовую оценку многочисленным материалам о фактах коррупции в сфере высшего образования и в Министерстве науки и высшего образования России, особенно фактам фальсификации итогов общественного обсуждения проекта федерального закона «Об образовании в Российской Федерации», то назначение господина Ливанова в марте 2021 года исполняющим обязанности ректора МФТИ, полагаю, не состоялось бы.

Время анализа

Поэтому пришло время принципиального правового анализа и в сфере образования. Нужно еще раз вернуться к собранным академиком РАО Е. Ткаченко и профессором И. Смирновым коррупционным фактам, отраженным в отдельной публикации под заголовком «Проект федерального закона «Об образовании в РФ» (о фальсификации итогов общественного обсуждения)». Попытки влиять на законодательную деятельность Российского государства, на принятие решений руководством страны должны принципиально оцениваться (с учетом общественно-политической опасности) правоохранительными органами.

Повторю: цифровизация – это аналог горбачевской кампании по демократизации общества. Она началась в середине 80-х годов, когда рейтинг Горбачева был максимальным. Но вследствие этой кампании авторитет генсека упал многократно. Михаил Сергеевич стремился быть лидером всего мирового общества и мирового прогресса. Запад активно подыграл ему, вручив Нобелевскую премию.

Сегодня другие времена, другие политики и национальные лидеры возглавляют нашу страну. Однако о благодушии партийно-государственного руководства СССР и глубочайшем падении Михаила Горбачева, оказавшегося в итоге политическим изгоем в собственной стране, тоже нужно бы помнить.

Все это говорит о том, что цифровизация становится новым фактором общественной тревоги и озабоченности, поскольку в ее осуществлении расходятся декларации и реальность. Социологический анализ свидетельствует, что непросчитанность целей, этапов, необходимых результатов и рисков цифровизации способна целенаправленно использоваться несистемной оппозицией и внешними силами для нагнетания общественно-политической напряженности, возможного перехвата власти.

Формирующаяся угроза национальной безопасности должна быть отражена в государственном докладе, который готовится силовыми структурами для Совета безопасности и руководства Российской Федерации.