Noblesse oblige - 13: Элитный дуализм по-американски

Предыдущий текст был посвящен острому конфликту двух элитных группировок на примере нашей страны. Я постарался его описать именно с точки зрения базовых властных принципов (и недавний демарш Кудрина показал, что описание это, в общем, было достаточно адекватным), однако у читателя может возникнуть ощущение, что дело, все-таки, именно в особенностях России. По этой причине я хочу отдельно описать ситуацию для США, тем более что ситуация в них очень похожа, как это ни странно, на российскую. 

Развивалась она с начала ХХ века (даже еще точнее, с Гражданской войны, в которой Север выиграл, во многом, за счет поддержки финансового сектора Великобритании, которая формально поддерживала Конфедерацию), когда, по итогам кризиса 1907-08 гг. и создания ФРС в 1913 году, начал существенно усиливаться финансовый сектор. Этот процесс получил серьезную поддержку по итогам кризиса 1930-32 гг., а затем был усилен после Бреттон-Вудской конференции 1944 года.

Доля финансового сектора в перераспределении прибыли внутри США выросла за счет этого процесса с 5% перед II Мировой войной до 20-25% перед началом кризиса 70-х годов. При этом, поскольку Бреттон-Вудская конференция фактически легитимизировала международную финансовую элиту, контролирующую обращение мировой резервной валюты, доллара, усиление роли финансовой элиты создало конфликт между национальными элитами США и этой, космополитической по сути, группой. Тем не менее в этот период ее роль в США еще не выходила за некоторые рамки.

А вот с начал 70-х годов, когда стало понятно, что США могут и проиграть соревнование «двух систем», американские элиты поняли, что необходимо что-то делать, что нужен ресурс для изменения модели развития, иначе дело закончится плохо. И было принято решение «дать порулить» финансовой элите. Собственно, это как раз и был момент, при которой «новой» (с точки зрения истории американских элит) элитной группе дали дополнительный ресурс в надежде, что они спасут ситуацию.

Политически это выразилось в «уотергейтском деле» и уходе президента Никсона, который как раз представлял «старые» американские элиты. А окончательно оформилось с приходом Рейгана и началом «рейганомики», то есть политики кредитного стимулирования частного спроса, Этот механизм обеспечил рост ВВП США и победу над СССР, то есть финансисты поставленную им задачу выполнили. Но оборотной стороной стало то, что к 2008 году доля финансового сектора в перераспределении прибыли выросла до 70% (то есть финансисты очень сильно «перетянули одеяло» на себя), соответственно, выросло и представительство финансистов в американской элите, причем речь уже шла о чистых нуворишах, без какой-либо приличной истории на протяжение многих поколений.

Поскольку механизм «рейганомики» был по-умолчанеию ограничен в какой-то момент встал вопрос о том, что финансовая часть элиты стала получать слишком много, притом что она уже не может обеспечить решение той задачи, за которую она получила свои «бонусы», то есть, продолжение экономического роста. Причем ситуация все время ухудшалась и в этом смысле вопрос вставал все более и более остро. В процессе произошла смена поколений и для молодых финансистов такая ситуация уже являлась нормальной, они даже не задаются вопросом о том, что они что-то кому-то должны (как современная российская элита искренне не понимает, как и за что она должна российскому обществу).

Поскольку угроза кризиса все время растет, американское общество начало задаваться (пусть и неявно) вопросом о том, а какие же есть сценарии вхождения в кризис. Таковых сценариев два. Спасать нужно либо финансовую систему, причем — международную, но, ценой гибели реального сектора в США; либо — реальный сектор экономики США, но в этом случае рухнет мировая долларовая система со всеми своими институтами. Кстати, то, что финансисты представляют именно международную силу, а вовсе не национальную, люди в США отлично чувствуют, хотя, быть может, явно это сформулировать не могут.

И с 2014 года вопрос о выборе одного из этих сценариев вышел на поверхность по итогам промежуточных выборов 4 ноября, на которых феноменально победила Республиканская партия. Просто потому, что она ассоциировалась как раз со вторым из этих сценариев, в то время как первый ассоциировался с партией Демократической. Ассоциация эта была неправильной, разлом произошел не между партиями, а поперек них, но одно рациональное звено в этом процессе было: аппарат Демократической партии контролировался финансистами полностью, а вот Республиканской – нет. И на выборах 2016 года эта ситуация проявила себя в полной мере.

Я впервые описал эту ситуацию на Дартмутской конференции еще 5 ноября 2014 года, там же сказал о том, что национальные элиты в США могут не просто выдвинуть своих кандидатов на выборы, но и то, что результаты 4 ноября 14-го года показали, что один из этих кандидатов может и выиграть. Это и произошло, кандидатов было как минимум два (Трамп и Сандерс), но второй, пусть и более популярный, шел от Демократической партии и был заблокирован аппаратом, который контролировала Клинтон. А Трамп — выиграл.

Чем-то эта ситуация напоминает 2000 год в России, когда представители той же самой группы международных финансистов допустили приход Путина. Разумеется, ситуация существенно отличалась (Трамп изначально шел как представитель альтернативной финансистам элитной группы, Путин вначале не рассматривался как серьезный конкурент), но тем не менее общий конфликт остается: национальные элитные группы против транснациональных финансистов.

При этом Путин сегодня, все более и более выступает с позиции силы (приведенная в начале текста ссылка на Кудрина это косвенно подтверждает), а вот Трамп ведет отчаянную борьбу. Но судя по ситуации с назначением судьи Верховного суда (в которой он выиграл), у него появились шансы на выигрыш. А если он еще и выиграет выборы 6 ноября (а шансы пока 50/50), то ситуация изменится принципиально. И что тогда будут делать финансисты?

Как следует из общей теории, они должны поделиться властью и ресурсами. То есть, отдать значительную часть своего нынешнего ресурса. Как это можно сделать? Самый простой способ — изменить закон о Федеральном резерве, обеспечить над ФРС государственный контроль. Да, это будет сильно противоречить современной экономической теории, но когда вопрос идет о Власти теория идет лесом. При этом, разумеется, будет резко сокращаться та часть элиты США, которая связана с финансами. Просто потому, что ее влияние на принятие экономических решений резко сократится.

Отметим, что контроль над прибылью в экономике и роль властных группировок, ориентированных на финансовый сектор, сократится здесь практически мгновенно: как только ФРС перестанет выделять деньги на поддержку банковской системы ее ожидает серьезное сокращение. Причем именно в своей политизированной части, в крупных транснациональных банках.

Как это обычно и бывает, элитная группировка финансистов потеряет не так уж и много (ну, часть элиты из нуворишей таковой быть перестанет, но «старые» финансисты останутся), а вот средняя часть сократится очень существенно (по моим предварительным прикидкам она сократится на порядок, то есть в 10 раз). Но зато это позволит перераспределить финансовые потоки и очень усилить национальные американские элиты.

Отметим здесь принципиальное отличие от российской ситуации. Наши либеральные элиты практически не имеют права голоса в международной финансовой элите, они исполнители. А вот американские финансисты составляют базовую часть мировой финансовой элиты. Поэтому они могут существенно влиять на ее позицию, в частности, в случае договоренности обязать международных финансистов прекратить атаку на Трампа. В этом смысле Кудрин может только шантажировать, но не навязать свою позицию, а вот договоренности с Трампом могут быть вполне успешными.

Если такая договоренность будет достигнута, то в США начнется процесс, обратный процессу 70-х-80-х годов, только значительно более быстрый. Крупные банки начнут резко терять в своей значимости, ФРС будет все больше и больше напоминать государственную контору, зарплаты и доходы банкиров будут резко сокращаться. Количество финансистов в элите будет стремительно падать, привлекательность финансовых специальностей также упадеть. Кстати, соответственно будет падать и влияние мировой финансовой элите во всех странах, в России в том числе.

Но не исключено, что финансисты на договоренности не пойдут. Поскольку я не знаю внутренней структуры принятия решений в финансовых властных группировках, то не исключаю, что их средняя часть может и не поддержать желание своих верхушек договориться с национальными элитами США (поскольку такая договоренность, как я уже отметил, может произойти только за их счет). Какой у них есть вариант? Только обрушение рынков и игра ва-банк. Иными словами, в обвале рынков заинтересованы не столько представители элиты от финансового сектора, сколько среднее звено соответствующих властных группировок.

Кстати, сами члены элиты от финансистов, столкнувшись с такой резкой ситуацией, могут в довольно массовом количестве перейти на сторону Трампа и национальных элит, не все, конечно, но многие. И по этой причине я к такому переходу к резкому сценарию отношусь с сомнением, с точки зрения перехвата власти со стороны финансистов. Но при этом нужно понимать, что в случае «нормального» развития ситуации шансов у финансистов практически нет, поскольку обеспечить развитие экономики они не могут, это на сегодня невозможно в рамках финансовых технологий. Необходима радикальная расчистка долгов, а это вызовет падение ВВП, уровня жизни населения на десятилетия, что в любом случае резко сократит ресурсный потенциал финансистов. Что автоматически повлечет снижение их роли в элите.

Есть еще один вариант: поражение Трампа на выборах. Тут возможен некоторый наезд (импичмент, после выбора нового судьи Верховного суда уже практически невозможен), однако главную проблему это не решает: обеспечить экономический рост финансисты не могут. А значит, в среднесрочной перспективе это приведет только к одному: договоренности и переход контроля над управлением к национальным элитам все равно произойдет, просто финансисты оставят за собой, пусть только и на первом этапе, несколько больший кусок. А общая тенденция от этого не изменится.

Ну, еще, это, возможно, продлит противостояние в российских элитах, поскольку поддержка наших либералов останется. Тут тоже результат, в общем, будет известен, но крови русского человека (да и любого человека, проживающего в нашей стране) либералы в этом случае еще попьют. Но тут уж только остается надеяться на лучшее.

 

Noblesse oblige-14: Белый дом – смена декораций 

В этом тексте не будет ничего нового, по сравнению с «Лестницей в небо». Но будет подробно объяснен один эффект, который представляется мне принципиальным, особенно на современном этапе.

Суть проблемы можно увидеть в этой дискуссии. Её участники всерьез говорили о том, что политика США не меняется при смене президентов, что все будет «как раньше». В то же время, в реальности картина совсем другая.

В «Лестнице…» подробно обсуждается, что Власть — это конкуренция отдельных малых организованных групп, властных группировок. Что эти группировки могут сложно переплетаться и на пути формальной вертикали управления команда может встречать представителей разных группировок. Если управленческая линия не является согласованной, то тут-то она и «умирает», а вот если она согласована, то, более или менее успешно, реализуется.

Так вот, если при смене президентов, они все находятся под эгидой одной элитной группировки (в случае США — транснациональных финансистов), то их смена влияет на то, через кого пойдут бюджетные потоки (условно, Боинг или Локхид), но никак не влияет на стратегию страны. Точно также, как у нас смена Чубайса на Задорнова, Задорнова на Кудрина, а Кудрина на Силуанова не влияет на политику Минфина. Ну, или, Игнатьева на Набиуллину… Зато как только появилась только мысль о назначении на пост председателя ЦБ Глазьева, началась вакханалия. Почему?

Ответ очень простой. Глазьев не входит во властные группировки, которые контролируются транснациональными финансистами («фининтерн»). Смена Игнатьева на Набиуллину не меняет либеральной политики российского ЦБ, а вот появление Глазьева — это совсем другая картина. Собственно, с США картина аналогичная. Со времен Рейгана (а в некотором смысле еще раньше, с ухода Никсона) президенты США полностью подчинялись мировой финансовой элите (при этом сами в нее не входили, будучи только высокопоставленными членами соответствующих властных группировок), а потому от их смены ничего в политике США и не менялось. Хотя и тут были тонкости, например, у Буша (старшего) был совсем не тот подход к СССР, который потом реализовала администраций Клинтона (уже к России). Но это, все-таки, тактика. А вот стратегия…

Уже Обама был не совсем представитель финансовых кругов. Точнее, он, начиная со своего второго срока, начал проявлять известную самостоятельность (2011 год — «дело Стросс-Кана», 2014 год — остановка эмиссии), которая финансистам стоила дорого. Но с приходом Трампа дело стало еще хуже. О том, что альтернативные финансистам элиты, в США, начинают поднимать голову (в условиях отсутствия экономического роста, обеспечить который после 2008 года финансисты не могут), я писал еще по итогам промежуточных выборов в США 4 ноября 2014 года (я говорил об этом на Дартмутской конференции, которая в том году состоялась в Дейтоне 4-5 ноября).

Трампа еще не было, но феерическая победа республиканцев наводила на размышления и я тогда сказал, что национальные элиты США, ориентированные на спасение и подъем реального сектора этой страны, уже готовы выдвигать своего кандидата в президенты и он даже может выиграть выборы. Кандидатов оказалось как минимум два, Трамп от республиканцев и Сандерс от демократов, но второй не смог преодолеть коррумпированную Клинтонами верхушку своей собственной партии. А Трамп выиграл.

И в результате он начал медленно, но верно, менять курс американского государственного корабля, с того курса, который ему выстраивали несколько десятилетий финансисты, на совершенно другой. И дело не в том, что он миллиардер-самодур, что он слон в политической посудной лавке, что он придурок и так далее. Все эти эпитеты, кстати, в основном из либеральных СМИ, которые, во-первых, как и все СМИ ни бельмеса ни в какой реальной деятельности не понимают, а, во-вторых, предназначены не для донесения до народа информации, а для вменения ему (народу) «единственно правильной» политики финансистов. В конце концов, если демократия — это власть демократов, то либерализм — это власть финансистов и не нужно об этой базовой истине забывать.

Да, Трампу тяжело, да, про него постоянно пишут гадости, да, он вынужден бороться с саботажем даже в своей собственной администрации (а как иначе, если два поколения чиновников выращенной именно финансистами?), но он работает и борется. И, судя по всему, побеждает. Так что он, скорее всего, войдет в историю США как национальный герой, который смог спасти страну от засилья финансистов-космополитов. Если, конечно, они в процессе своей борьбы против Трампа не развалят США на кусочки. Вероятность такого сценария небольшая, но, все-таки, есть.

В любом случае, нужно отдавать себе отчет: стратегия Трампа имеет очень мало общего со стратегией США предыдущих десятилетий. Он борется с ВТО, он борется с глобализацией, он, в конце концов, пытается сделать доллар национальной, а не международной валютой. И в этом месте наши с ним интересы вполне совпадают, это нужно учитывать, А не произносить смешные мантры про то, что «президенты США приходят и уходят, а политика остается». В нашем случае, политика как раз меняется!

 

Noblesse oblige - 15: Идеология и стабильность

Есть еще одна очень важная часть обязанности элиты перед обществом. Это сохранение государственной идеологии, обеспечивающей стабильность общества, в частности, воспитание подрастающего поколения. Совершенно потрясающе эта система работает в англосаксонском мире, вполне прилично — в любом традиционном обществе. А вот у нас сегодня с этим беда. Примеров можно привести массу, напомним только некоторые, наиболее актуальные, которые вспоминаются, что называется, с ходу.

Первый — это история с памятником Солженицыну. Уже давно есть мнение, что писатель он хороший, хотя и негениальный. На общем фоне, может быть, чуть выше среднего, но не Толстой, конечно. Или, скажем, Шолохов. И, кстати, Нобелевскую премию он получил не за литературу, а за антисоветскую пропаганду. Но главное — другое. Мания величия, которая прорывается практически в каждой строчке его публицистики, привела его к лютой обиде за те годы, что он провел в лагерях.

Отметим, что и там он себя вел не самым лучшим образом (стукачом-то он был точно, сам признался), а причины его ареста и осуждения никакого отношения к каким-то там «нарушениям социалистической законности» не имеют, даже в рамках его собственного признания (критика Верховного главнокомандующего во время войны — это воинское преступление). Не говоря уже о том, что есть и другие версии его ареста, значительно менее для него приятные. Но поскольку тут можно ориентироваться только на личные мнения, я это обсуждать не буду.

А вот в части публицистики — это тотальное и наглое вранье, которое сеет лютую ненависть к моей стране, к России и СССР. Про все. И про количество заключенных (которое только в конце войны, по понятным причинам, превышало то количество, которое есть сейчас и в России, и в США), и по смертности в лагерях, и по отношению коммунистов к России (среди них были русофобы, но они-то как раз и пали жертвой элитных разборок 30-х годов). Причем, поскольку это враньё сотни и тысячи раз разоблачено с документами в руках, пропаганда Солженицына может означать только одно: что в российской государственной элите есть массовый слой людей, для которых разрушение своей страны есть чрезвычайно важная задача.

Удивительного в этом ничего нет, с конца 80-х тема разрушения внутреннего стержня советского и русского человека — принципиальная задача, которую решают наши западные «партнеры». Но только с этого момента они получили мощнейшую «пятую колону», которая искренне не воспринимает себя частью российского общества, а всей душой рвется туда, на Запад. Считая, что обливание грязью собственной страны есть надежный пропуск в будущее. Франко в Испании, выигравший Гражданскую войну, пришел к гражданскому примирению. Власть в СССР, выигравшая Гражданскую войну, никогда не предъявляла в качестве обвинения конкретным гражданам участие в Белом движении (речь не идет о конкретных воинских преступлениях). А вот разные «солженицыны», которые явно себя ассоциируют с проигравшими и Гражданскую, и Великую Отечественную войну, все время пытаются взять реванш.

Посмотрим на еще один пример, который на слуху, судья Хахалева. Я ни в коем случае не хочу сказать, что меня устраивает ситуация с состоянием нашей судебной системы, но меня категорически не устраивают публичное давление и нападки на конкретных судей с заранее понятными целями. История с судьей Краснодарского края показала, что любой чиновник, особенно судья, уязвимы перед волной компромата. Судье в итоге удалось доказать легальность происхождения диплома, во всяком случае ректор института подтвердил его подлинность. В дело вмешался даже следственный комитет, ведь если федеральный судья вдруг обзавелся фальшивым дипломом и вынес такое количество решений не имея на это права, то это может доконать и так? мягко говоря? не совершенную судебную систему.

Тут есть еще одно важное обстоятельство. Если государство Хахалеву назначило судьей, то оно ее диплом признает. Как признал следственный комитет и уже упомянутый ректор. А если так, то оно не должно позволять очернять своего представителя (а Хахалева довольно высокопоставленный представитель государства), поскольку это может означать давление на государство в целом. Фактически позволяя очернять Хахалеву в ситуации признания ложности этих обвинений (повторю, если они не ложные, она должна была быть уволена), государство позволяет частным лицам (или корпорациям) вмешиваться в свою прерогативу, более того, вкладывать в это вмешательство, судя по масштабу кампании, довольно большие деньги. Это крайне опасная ситуация и допускать ее никакое нормальное государство позволить не может.

По всему видно что данная история является механизмом давления на суд. Что в такой ситуации должна делать элита? Не заниматься очернением конкретных судей (поскольку это подрывает основы государственной власти), а думать о реформировании системы в целом. А что касается Хахалевой (и других чиновников), то рассматривать нужно ее конкретную работу (принятые ею решения), а не обсуждать разные пропагандистские кампании.

Еще одна история, с Немцовым. Никто не спорит, убивать людей нехорошо, но есть масса причин, по которой из этого человека не стоит делать икону для молодежи. Я в период его вице-премьерства работал в Администрации Президента и по долгу службы писал для руководства отчеты о деятельности правительства. И могу сказать, что эффективность Немцова как чиновника сильно преувеличена (собственно, ее вообще не было, ни одного серьезного проекта он реализовать не сумел), а вот в части коррупции к нему были серьезные проблемы. Желающие могут, например, поискать в СМИ тех времен (эта информация открыта) материалы по предоставлению компании БиЛайн лицензии на некоторые технологии.

Недаром представитель США Болтон положил цветы на место его убийства: страна, которая системно «ставила» в нашей стране коррупцию через приватизацию (отдельные представители этой страны были даже в ней осуждены за хищение, поскольку нечаянно украли не только российские, но и американские деньги), почтила память одного из своих наиболее полезных помощников. Но даже в этом Немцов оказался далек от лидеров, до масштабов «залоговых аукционов» он так и не поднялся. И превращение в икону борьбы «за свободу и демократию» мелкого коррупционера представляется мне как минимум актом вредительства, а как максимум — тяжелым государственным преступлением.

Таких историй можно описать еще много, но суть их понятна. Элита государства, которая, как я уже неоднократно объяснял, не может существовать без этого государства. А значит, должна прилагать максимум усилий для того, чтобы в нем была социальная стабильность и устойчивость. Частично, это поняли в России в конце 90-х годов, когда государство буквально рассыпалось, и появление Путина, как внутриэлитного арбитра, стало следствием этого понимания. Но несмотря на это, значительная часть бенефициаров 90-х годов (которая, к слову, в элиту страны сегодня не входит), продолжает активную антигосударственную политику.

При этом общество довольно сильно консолидируется против этой позиции. Я неоднократно описывал рост симпатий к Сталину (сегодня его, в той или иной мере поддерживает 90% населения) и эти симпатии связаны не только с жесткими методами, которыми он заставлял чиновников прислушиваться к народным чаяниям, но и его явно патриотической позиции. Но чем сильнее общество требует от элиты патриотической позиции, тем активнее русофобская и антироссийская часть нашего общества активизирует свою активность. А российская элита, которая тоже родом из 90-х, не считает необходимым бороться с этим явлением, быть может, по инерции считая эти персонажей как живых, так и мертвых, «своими».

И вот здесь принципиальное место, которое и должно показать, сумела ли у нас за последние  15-20 лет сформироваться реальная национальная элита. Которая должна бороться с негативными явлениями в обществе и государстве (даже понимая, что искоренить их полностью не получится, как, например, коррупцию или контрабанду), а не пропагандировать отдельные негативные моменты, которых в реальности даже могло и не быть, тем самым подрывая социальную стабильность и преемственность государственной традиции. И здесь можно вспомнить мировой опыт, тех же Соединенных Штатов Америки, которые в 50-е годы железной рукой вычистили все лево-глобалистские силы внутри своей страны под предлогом их непатриотичности. Можно ругать сенатора Маккарти и его комиссию по борьбе с антиамериканской деятельностью, но после его «работы» в США практически не осталось сил, которые бы на системном уровне поддерживали СССР.

Есть у меня ощущение, что сегодня в России элита должна всерьез заняться борьбой с теми силами, которые очерняют нашу власть и историю. Если тебе не нравится ситуация в судебной системе или в ЖКХ, борись с конкретными проявлениями этих безобразий и/или пытайся изменить модель построения этих структур, а не занимайся пропагандой в СМИ, направленной на очернение власти в целом. Да, подчас провести точную черту бывает достаточно сложно, но, в общем, достаточно посмотреть на большинство «борцов за свободу и демократию», чтобы понять их реальную цель. Так что в этом смысле российская элита стоит перед серьезным выбором. И времени у нее не так уж и много осталось.

 

Noblesse oblige - 16: Где наш орден меченосцев?

В одном из замечаний по вопросу проблем СССР я наткнулся на вопрос, который явно относится к теории Власти и который не все  понимают. Суть этого вопроса: как сделать так, чтобы государственная элита не сдала свое государство? Все мои читатели, да и не только они, уже поняли, что СССР не проиграл «соревнование двух систем», он его даже в некотором смысле, выиграл. СССР сдали члены Политбюро, частично из-за того, что их купили (Шеварнадзе и Раису Максимовну так точно, мнение самого Горбачева уже никого не интересовало), кого-то завербовали, кто-то это сделал по идеологическим причинам. Но главное был колоссально широкий номенклатурный слой, который хотел воровать, воровать и воровать… И вывозить все туда, где есть «священное право» частной собственности.

Реальный смысл этого «священного права» они начали частично понимать только сейчас, но мои читатели (и не только они) резонно отмечают, что какой смысл что-то строить и придумывать, если новые начальники опять всё сдадут и продадут? Может, самим сбежать в «цивилизованную» страну, в которой власти ведут себя более адекватно? И в чем вообще состоит «проклятье» России, что ее все время сдают руководители? Ну, точнее, не всегда, но регулярно!

Ответ, как это ни странно, есть в «Лестнице в небо», только он явно не прописан, а потому многие мимо него проходят. И для его правильного описания нужно начать с одной проблемы, которая носит ярко выраженный эволюционный характер. Многие знакомы с моей лекцией о том, чем отличается мальчики от девочек, в начале которой я рассказываю, что эволюция должна решать две противоположные задачи: чтобы, с одной стороны, дети были похожи на родителей (в эволюции это называется «наследственность»), а, с другой стороны, чтобы они были максимально приспособлены к изменяющейся жизни (это называется «изменчивость»). 100%-я наследственность, это «чистая линия», когда у детей и родителей одинаковый генетический набор, 100%-я изменчивость — это:

«Родила царица в ночь

Не то сына, не то дочь,

Не мышонка, не лягушку,

А неведому зверушку!»

Соответственно природа, мать наша, придумала выход: разделить любой биологический вид на две группы, одна из которых отвечает за наследственность, а вторая – за изменчивость. Первая – это девочки, вторая – мальчики. И к ситуации с элитой это тоже имеет отношение.

Главная задача элиты – бороться за власть! Не за деньги! Если у тебя есть Власть, то вопрос о деньгах даже не стоит. Другие сами принесут и сами предложат! Толковому представителю элиты это объяснять не надо, это для него очевидно. И он точно знает, что в чужой стране у него власти быть не может – потому что не может быть никогда.

А вот кто это ему объясняет? Папа и мама? Но тогда они тоже должны быть из элиты, поскольку для обычного человека сила денег понятна и естественна, а вот сила власти – не в такой степени… Ее не то, что не видят, часто видеть и не хотят. Дурней носом тычут, а они говорят, что это грязь и пошлость! А вот от денег никто не отказывается! И получается, что родоплеменная структура элиты – это дело вынужденное. Если не родоплеменная, то быстро исчезает. Поскольку иначе человеку суть ситуации не объяснишь.

Но если в элите нет смены («изменчивость»), то она через несколько поколений вырождается. Среда меняется, а элита нет. Именно по этой причине феодализм с его неизменной сословностью проигрывает капитализму. Выражаясь в смысле приведенной аналогии, капиталистическая система элит более «мужская», чем феодальная. Новые люди более энергичны, они готовы драться там, где аристократы отдыхают и реагируют рецептами столетней давности.

Беда в том, что при этом в элиту (то есть в верхушки властных группировок) попадают люди, для которых законы власти достаточно слабо освоены, а то и просто не известны. И что с ними делать?

И по этой причине капитализм создал целую кучу институтов, в которых людей, во-первых, проверяют на знание правил, и если очередной экзамен не сдали, на следующий уровень не пускают; а во-вторых, обучают. Система эта в разных странах разная. Во Франции это изначально масонские или иезуитские ранжированные тайные общества, в англосаксонском мире – клубы и салоны, все более и более закрытые для посторонних лиц, по мере их продвижения к элите, в Германии – аристократические гостиные.

Существует такая система везде. Точнее, во всех странах, которые претендуют на какую-то роль в мире. И вероятность глупому и жадному нуворишу прорваться через эту систему невероятно мала. И даже если он прорвется (например у него очень много денег), все равно, он будет один среди тех, кто понимает, что такое власть. И его разрушительные возможности будут сильно ограничены.

Классический пример – история Алексашки Меньшикова. Он был гений, но «из грязи – в князи». Очень любил деньги. И пока его прикрывал Петр I, ему море было по колено. А вот как только Петр умер и он стал бороться за власть (нового императора контролировал), то обнаружилось, что нужно еще некоторое знание, которого он был лишен. И старая, натуральная аристократия сожрала его с потрохами. Со всеми его ресурсами и возможностями.

Так вот, специфика ситуации в том, что российская цивилизация на сегодня – брутально-мужская. Элита быстро меняется, и в ней колоссальное количество людей, которые искренне уверены в том, что власть – это деньги! Они все время нарываются на обстоятельства, которые им показывают, что это не так; они лишаются этих денег, не понимают, что происходит, потом «прозревают», видят свои тактические ошибки, но сделать уже ничего нельзя. Классический пример – Ходорковский, который вообще за деньгами не видел власти. Но и многие другие не лучше.

СССР сдало новое поколение руководителей, которое не до конца поняло законы власти. А в России таких понимающих практически нет. Многие меня ругают за то, что я делаю ставку на Путина. Не совсем так, но причина такого ощущения очень проста – и тут, я думаю, возражений не будет: Путин на практике разобрался в законах власти. Он их понимает. По этой причине он борется за власть, а не за деньги. И если на его место придет человек, который этих законов не понимает, нашей стране придется очень плохо. Кстати пресловутый флеш-моб «Путин – вор!» потому и был запущен, что должен «закрыть» ощущение общества, что Путин понимает несколько больше, чем все альтернативные кандидаты. Поскольку общество интуитивно чувствует, что Путин понимает что-то такое, что само общество оценить не может. Собственно это и есть важный компонент сакральности власти.

Так вот, беда России в том, что у нас нет институтов подготовки людей к продвижению во власть. Институты подготовки управленцев есть, а людей власти – нет! Сталин пытался что-то такое сделать (недаром он говорил про «орден меченосцев» в отношении партии), но фокус не прошел. И при Хрущеве партия снова стала заниматься хозяйственной деятельностью. Да, система подготовки была, но – хиленькая. А после 1991 года она совсем исчезла.

Вот и получается, что у нас во власть попадают «не мышонки, не лягушки, а неведомы зверюшки». Которые сами не знают, куда попали, что делать и как решать вопросы. Зато они точно знают, что на Западе есть «священное право» частной собственности, а у нас нет! Ну, и пытаются продать часть Родины в обмен на сохранение «непосильным трудом» нажитых миллионов и миллиардов. Не понимая, что обязательства, которые чужая власть дала быдлу (не так важно, своему или чужому) вообще ничего не стоят!

Их даже можно в чем-то пожалеть… Только нашу страну жалко куда больше. Но давайте отдадим себе отчет: пока у нас не появится система подготовка элиты, каждое новое «быстрое» поколение, появляющееся в окрестностях Кремля, будет страну продавать. Просто потому что они играют в деньги, а не во власть.

Источник - Михаил Хазин .

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5