Обычно по пятницам пишу про политические ролевые игры, но тут так приключилось, что соседка моя, сердешная, решила лечь в больницу и попросила отвезти ее хомяков на дачу к своячнице. Путь неблизкий, маршруточный, пожилой человек с грыжей его не освоит. Отправился я, даже не подозревая, что у хомяков все как в политике: главное – поймать и отыметь ближнего своего по всем европейским правилам. Причем желательно в режиме нон-стоп, чтобы зритель не скучал.

До этого момента мое знакомство с соседскими хомяками было даже не шапочным, а совсем поверхностным. Заходя в гости на вареники с вишнями, отмечал наличие шума и запаха в местах дислокации данных животных, но лично мы друг другу представлены не были. Поэтому, когда утром мне вручили ведро, в котором находилась хомячья клетка, стало совершенно ясно: это новый опыт в моей жизни.

Сразу поясню относительно специфики транспортировки. Дело в том, что хомячьих версий гламурных сумочек (как для карманных собак) и пластиковых переносок (как для котов и кроликов) не существует. И это, замечу, явная дискриминация. Ау, “Гринпис”, вы что там себе думаете? Поэтому несчастное животное или группу хомяков нужно везти либо в коробке без еды и воды, либо по системе, как у вашего покорного слуги: хомяк в клетке, клетка в ведре.

Сперва все шло по плану. Сели мы в общественный транспорт, именуемый маршруткой. Ну, такой себе списанный на Западе автобус, укомплектованный работягами и пенсионерами. Дело в том, что в дачный поселок своячнецы моей соседки совсем недавно дотянулась благословенная лапа капитализма и разрушила тесный мирок совкового кооператива.

Еще недавно там было все очень аутентично, по принципу “место хорошее, но дома ветхие”. Ну как ветхие – при Союзе считались крутыми. Участки получали и строились там ударники коммунистического труда. Но когда большая их часть почила в бозе, наследники продали дачи под снос ударникам коррупционного труда. И вместо домиков на курьих ножках стали возводить мини-версали.

Понятно, что счастливые собственники этих вилл не пользуются для перемещения общественным транспортом указанного выше типа. В нем ездят только строители загородной недвижимости, личные рабы типа горничных, нянь, охранников и еще не продавшие свои сотки дачники-пенсионеры.

Загрузились мы, значит, таким социальным составом в маршрутный автобус. Обилетились. Тронулись. И тут у хомяков, мирно спавших в клетке, приключился любовный припадок. То ли их укачало, то ли метеоритный дождь спустился на землю, а мы этого не заметили, но они занялись делом. Причем так шумно, что сидящий рядом работяга тут же опустил свой взор в ведро, где стояла клетка.

Картина четко просматривалась и была ясна. Задние ряды требовали подробностей. Мой сосед по маршрутке начал комментировать. По ходу оказалось, что в нем умер великолепный футбольный комментатор. Коллектив поддерживал и болел за пацана. Давай, мол, жару. За нас, за всех, кто летом, в отпускной сезон, вдали от семьи батрачит на дядю.

Но тут влюбленная пара как-то неудачно повернулась, и мой изумленный сосед понял, что у хомяков-то не все так просто. В том смысле, что они оба... Как бы это сказать помягче... Ну, в общем, европейцы.

К такому повороту событий не был готов ни я лично, ни бригада строителей, выдвинувшаяся на создание украинского варианта Рублевки, ни наш маршрутный автобус в целом. Редкие нянечки и пенсионерки также не были готовы к новым комментариям моего соседа.

К счастью, прошлая Верховная Рада не успела проголосовать за уникальное изобретение дерматолога Ольги Богомолец – закон №10414 "О противодействии сквернословию" (или “О дематюкацию языка”). Иначе бы мы все были бы основательно разорены штрафными санкциями.

Как писала у себя в Facebook Богомолец, "в завершение моей каденции пребывания в парламенте зарегистрировала этот проект не как политик, а как врач, женщина, мать четверых детей и просто гражданка Украины. Сквернословие насилует нашу повседневную жизнь, поэтому считаю нужным защитить будущее Украины, культуру мышления и языка от ненормативной лексики. По крайней мере, попробовать...”.

Не защитила женщина и мать нацию от ненормативной лексики. Пришлось извиниться перед попутчиками и особенно попутчицами. Дескать, хомяки не мои, соседские. Кто ж знал, что такое дело. В конце концов, в Европе живем, надо быть толерантными. Хотя мне лично эта толерантность ужас как не по душе.

Подобными нехитрыми разговорами удалось разрядить всеобщее напряжение и перевести разговор из плоскости личных сексуальных пристрастий хомяков к всеобщим этическим ценностям. Выяснилось, что наш народ внутренне готов к безвизу, особенно, если он позволят втихаря мотнуться на заработки в Старый Свет, но абсолютно чужд толерастии.

Может, на уровне бомонда и богемы ситуация обстоит иначе. Но в нашем автобусе моментальный социологический опрос показал, что вариантов нет. И никакие аргументы не действуют. Как говорится, “ні обіцянок, ні пробачень”.

В этот момент хомяки, видимо, ощутив всеобщее внимание, решили усложнить трюк, резко перестроились и... занялись тем же делом, но в другой конфигурации. Грубо говоря, поменялись ролями. Мой соседский комментатор тут же узрел в этом политический подтекст. Мол, у хомяков как в политике: сначала ты кого-то, скажем так, имеешь, но стоит дать слабинку – и уже другой тебя. А со сменой власти может снова пойти и наоборот.

Свергли, к примеру, “антинародную панду”. “Межигорье” диктатора превратили в народный музей. Точнее, то, что там осталось по причине “не смогли унести”. Нация с интересом ознакомились с особенностями быта бывшего президента, которого сама и выбирала. Новая власть все это в целом поддерживала и одобряла.

Но и сама эта новая власть, как оказалось, не без греха. Мы-то все думали, безвиз, томос, “Путин или я” и все такое. А что оказалось на самом деле? Нас имели какие-то “свинарчуки”. Страна остро ощутила комплекс неполноценности. И захотела обновления ролевых игр элиты. Спасибо “зеленым братьям” – они удовлетворили социальный запрос.

Теперь можно наблюдать, как ранее избранная нами власть мечется в железных тисках ею же созданных правоохранительных органов. Органам отдельное спасибо за их подвижнический труд. Они с таким же рвением исполняют команду “фас!” новых на “папередников”, как до этого теперешних “папередников” на их тогдашних “папередников”.

Ну а что – методики отработаны, люди, проверенные кругом расставлены. Некоторые только дачи начали строить. Поэтому им увольнение совсем ни к чему. Они кого угодно загрызут при условии сохранения рабочего места. Кошмарить-то оно дело нехитрое, хотя и нелегкое. Главное, эмоции держать при себе. Ну, и крайне важен пиар.

Пока мы ехали и обсуждали поименно Порошенко, Кличко, Богдана, Гонтареву, Портнова, арестованного Грымчака и т.д. и т.п., одна из начитанных старушек вспомнила поучительные слова ныне главного, а до недавнего времени опального олигарха всея Украины (это не то чтобы должность такая, но что-то вроде неофициального воинского звания в парамилитарных организациях, – автор) Игоря Валерьевича Коломойского: чем отличается хомячок от крысы? Пиар-обеспечением.

"Мы этот урок усвоили. Теперь все делаем продуманно. И мы не бродим с "батальонами" по Киеву. Но если государство имеет монополию на правосудие и на силу, то мы требуем от государства вердикта", – пояснил он пару месяцев назад.

Ну и точно – никаких батальонов на улицах. Зато работа кипит, допросы каждый день. И все довольны: и зрители, которым не скучно, и ответственные исполнители, которые при деле. Как писал Владимир Вишневский: “Палач не знает роздыха!.. Но все же, черт возьми, работа-то на воздухе, работа-то с людьми”.

В общем, главный вывод, который я сделал из наблюдения за реакцией народа на ролевые игры хомяков: выигрывает тот, кто не боится общения с массами и социальных экспериментов. Нельзя, чтобы зритель скучал. В наше случае нация – это вечный зритель политического нон-стоп шоу. Поэтому как только представление становится скучным, происходит перемена слагаемых в элите, и кое-кто оказывается в неудобной, хотя и потешной для всех, кроме него самого, позе. Законы жанра. Ничего не попишешь.

Источник - Егор Смирнов .

• • 0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5