Сегодня будет не смешно. Местами цинично и страшно. Но по-другому никак. Все знают, что 1 декабря снайпер выстрелил по Range Rover в центре Киева. Целился в непростого бизнесмена, попал в его трехлетнего сына. Снайперу почти столько же, сколько старшему сыну матери погибшего ребенка. Он полгода как дембельнулся. До этого три года воевал. Вопрос: сколько ему было, когда он пошел убивать врагов Украины? 17? 16? А, может, 15? И осознают ли там, наверху, в какую халепу мы влипли с этой историей? “Україна – це Європа”? Или немного Африка?

Заранее прошу прощения, что обойдусь без ритуальных тирад об ангелах и демонах и сразу перейду к сути. Любая детская смерть чудовищно несправедлива. Все дети – умершие от рака, погибшие в ДТП, подорвавшиеся на минах в Донбассе, убитые рикошетом на войне и вне войны – это вечная боль их близких.

Парадокс в том, что если бы пуля попала по адресу, реакция общественности была бы совсем иной. Мы настолько привыкли к разборкам с привлечением киллеров, что быстро теряем интерес к подобным историям. Одного взорвали, другого застрелили. Житейское дело. А тут еще “донецкий”, с кучей мутных историй, с “финансированием терроризма” и всякой хренью. Кто бы, пардон, из посторонних обывателей его горестно оплакивал?

Но погиб ребенок. И дело приняло совершенно другой оборот. Правда, до того момента, как скорбящий отец не начал деловито перечислять в перерыве суда над убийцами перечень всех своих недоброжелателей, начиная с директорши сети магазинов “Обжора” на неподконтрольной территории и заканчивая очень влиятельными персонами. Посоветовал им всем отправиться на детектор лжи.

Один из названных тут же заявил, что это не он, а какие-то днепропетровские. Другой заявил, что пострадавший эксплуатирует свою трагедию, чтобы доставить неприятностей конкурентам. Третий удивился: они же вроде были друзьями. По самому авторитетному из упомянутых лиц – бывшему депутату Александру Грановскому – сами пострадавшие дали задний ход. Через Facebook жены сняли с него претензии. Мол, материнское сердце почуяло – не он заказчик. Обознались!

Все это еще раз подтвердило, что маленький мальчик стал безвинной жертвой каши, которую заварили взрослые дяди с большими деньгами. И отклонись пуля в другую сторону, могла бы погибнуть его старшая сестричка или мама. Или отец. Возникает философский вопрос: стоит ли вся эта возня на уничтожение сети продмагов и недвижимости в Мариуполе? Да пусть бы уже горело ярким пламенем... Впрочем, я не бизнесмен. Мне многое в их мировоззрении непонятно.

О другом хочу написать. О киллере. Киллеры-ветераны – это в порядке вещей. Недавно "Пуму" задержали (Инну Грищенко). С мужем "Бучей" (Владиславом Грищенко). Оба бывшие АТОшники. Какому-то приблатненному закарпатскому бизнесмену засовывали бомбу под авто, но якобы плохо прикрепили, и она отвалилась. Пишут, что подозреваемые могли быть подрывниками машины журналиста Павла Шеремета. Но это пусть следствие разбирается.

Кто облил кислотой Катю Гандзюк? Тоже напоминать не надо. Ветераны, герои, один на протезе. Заказчики – тоже ветераны. С другой стороны – конкурирующая группировка ветеранов. В принципе, логично, что люди, преодолевшие табу убийства на войне, самый подходящий "материал" для исполнения киллерских работ в мирное время. И никого это не удивит. Даже наших европейских партнеров. Они не маленькие, все понимают.

Но, когда прозвучал выстрел 1 декабря в Киеве, о подозреваемом стали писать сразу много лишнего. Что он доброволец, нигде не оформленный, кавалер ордена "За мужество" 3-й степени... “Был снайпером в батальоне "Аратта" Украинской добровольческой армии, и его отличала не стрельба на сверхдальние дистанции, а особая дерзость и бесстрашие, которая есть у молодых бойцов, склонность к риску... Война стала его университетом, он пошел на фронт в 16 лет и стал снайпером, чтобы наносить максимальный урон...”.

Стоп! Какие 16 лет?! С этого места подробнее! Кто допустил несовершеннолетнего к боевым действиям? Куда смотрела военная прокуратура? Военное руководство зоны АТО? Сектора "М", где базировался так называемый 8-й батальон УДА "Аратта"? Все государственные органы вместе взятые? Он же не в 2014 году там был, когда заварилась кровавая каша и в паспорта не заглядывали. Он совсем недавно из армии ушел.

Я тут небольшую лекцию хочу прочитать, чтобы стало понятно, в каком свете после этих деталей Украина предстала перед миром. Итак, есть такая фигня – дополнительный протокол к Конвенции ООН о правах ребенка, касающийся участия детей в вооруженных конфликтах. Этот документ требует от государств избегать привлечения детей и подростков в вооруженные силы или военизированные группы.

12 февраля отмечается Международный день борьбы против использования детей в качестве солдат. ЮНИСЕФ пунктуально собирает информацию по всем странам, где используют детей в целях войны. Составляет списки, которые похлеще, чем всякие там рейтинги коррупции, черные списки FATF (отмывания денег) и проч. Это вопрос так называемой “нерукопожатости” страны в цивилизованном мире.

Традиционно по вовлеченности детей в вооруженные конфликты лидировали ДРК, ЦАР, Южный Судан, Сомали, Сирия, Йемен, Афганистан, Мали и Мьянма. Есть отдельная классификация: дети – солдаты, дети – вспомогательный персонал, дети – террористы. Например, в Камеруне, Чаде, Нигере и Нигерии три четверти всех терактов происходит с использованием детей, причем совершают их чаще всего девочки. Понятно, что регион мусульманский, баб им не жалко.

Что касается Украины, то Европа давно присматривалась к ситуации в Донбассе и задавала нам неудобные вопросы: не воюют ли у вас подростки? На что мы уклончиво отвечали, мол, нет такой информации. И кивали на “сепаров” – дескать, это у них такое. Видимо, нам не совсем верили, поскольку в 2016 году совместно USAID и Советом по беженцам Дании было проведено исследование о вовлечении детей в вооруженный конфликт в Украине.

К огорчению патриотов хочу заметить, что исследовалась ситуация не только по ту сторону линии фронта, но и по эту. Как сказано в документе, “были направлены информационные запросы в адрес Генерального штаба ВС Украины, Министерства внутренних дел Украины, а также Министерства социальной политики Украины”. Но членораздельных ответов не поступило. Дальше – цитата:

“Так, Главный штаб Вооруженных Сил Украины ответил, что не владеет информацией о фактах вовлечения лиц до 18 лет в военизированные формирования на подконтрольной территории Донецкой области. Кроме этого в ответе указано, что выявление таких фактов не относится к компетенции Генерального штаба... Министерство социальной политики Украины, в свою очередь, в ответ на информационный запрос указало, что по состоянию на 07.04.2016 информации относительно случаев вовлечения детей в военные действия, нахождения детей в составе воинских формирований не поступало (см. Приложение 2)”.

В общем, из серии: идите на фиг. Что характерно, Украине после данного исследования были даны рекомендации привести национальное законодательство о вовлечении детей и подростков в вооруженные силы/группировки в соответствие с Конвенцией о правах ребенка и Факультативным протоколом к ней, а также с “Парижскими обязательствами по защите детей от незаконного привлечения или использования вооруженными силами или вооруженными группами” и “Парижскими принципами руководящих указаний в отношении детей, связанных с вооруженными силами или вооруженными группами”.

О чем идет речь? О том, что, в отличие от международных правовых норм, в нашем законодательстве нет четкого определения понятия «вовлечения ребенка в вооруженный конфликт». В Уголовном Кодексе Украины нет определения этого понятия как уголовного преступления. Поэтому и военные, и правоохранительные органы и не парятся с выявлением подобных случаев. Это у нас не наказуемо!

Вы прикиньте, что получается: за нелегальное записывание фильма в кинотеатре (нарушение интеллектуальной собственности) могут впаять два года тюрьмы. За повторное – пять. А дай автомат хоть пятилетнему – за это ничего не будет. И я догадываюсь, почему выданные нам рекомендации были “спущены в унитаз”.

Еще и потому что, согласно международно принятому определению, вовлечение подростков в вооруженные группировки не ограничено прямым участием в боевых действиях, а относится к любому использованию детей вооруженными силами или группировками. То есть сюда подпадают и пресловутые “тренировочные лагеря”, где проходят “вишкіл” будущие добровольцы. Часть молодняка из этих лагерей не на фронт шла, а в разные организации, которые при прежней власти были “боевыми отрядами” спецслужб. Если бы их объявили вне закона и завели под статью, возник бы своего рода когнитивный диссонанс.

Но теперь-то у нас власть новая, правильная, молодая, незашоренная. Ну так дерзайте, ребята. Тем более что мы по-крупному влипли. Вся эта история с героем-киллером, который со школьной скамьи ушел на фронт и славно поубивал там врагов, уже оценена и осмыслена международными наблюдателями. Не сомневайтесь, что в докладах ОБСЕ и посольствах страны ЕС факт участия в боевых действиях несовершеннолетних, к тому же будущих киллеров отражен. Выводы будут сделаны. Европейский бюрократический механизм запускается медленно. Но если раскрутится... сами знаете, как это на примере борьбы с коррупцией. Куда мы там вступать собрались? В НАТО или в ЕС? Или сразу и туда, и сюда? После всего, что выяснилось? Ну-ну.

Источник - Егор Смирнов .

• • 80
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5