Лента новостей
Опрос на портале
Облако тегов
Сейчас на сайте
Пользователей: 0
Гостей: 75
Архив новостей
Популярные новости
Самое обсуждаемое
Погода
- 30 август 2018
| - 15:28
| - Просмотров: 2 634
| - Комментарии: 0
|Пожаловаться
(Продолжение, Начало "Сеймур Херш - журналист-легенда" )
50 лет назад Сеймур Херш прославился репортажем с разоблачением резни во вьетнамской деревне Сонг Ми. За полвека легендарный репортер провел множество расследований, написал интересные книги, завоевал престижные журналистские премии за свою работу. Он сталкивался с политическим и военным руководством с единственной целью – найти правду. Недавно Херш представил свою книгу воспоминаний «Репортер».
– И первый вопрос, а почему вдруг мемуары? Что случилось? Ведь вы же вроде писали книгу про бывшего вице-президента Дика Чейни и вели еще несколько расследований?
– За последние 20 лет я много написал про Чейни. По большей чести то, что исходило из его круга, что рассказывали сотрудники и информированные люди изнутри. Я собрал много информации для книги. Когда их власть кончилась, я засел писать книгу. Я показал написанное людям, которые мне помогали, рассказывали. И все в один голос говорили: «Ты что, шутишь?» Тогда уже полным ходом шли обамовские чистки спецслужб и госаппарата, и никто не хотел потерять работу, а то и хуже.
Никогда раньше не карали за разговоры с журналистами. Много раз грозились, но все кончалось выговором. В худшем случае увольняли fellow .
Проблема слива информации – серьезная проблема в Америке. Сливают далеко не только благонамеренные патриоты, но и различные интересанты, карьеристы. Сливают информацию лоббисты, часто сами отставные службисты, чтобы помочь продвинуть деловые и политические интересы своих заказчиков. При Буше судили двух израильских лоббистов, сливших секретную информацию оборонного значения. Когда адвокаты подсудимых потребовали вызвать в суд свидетелями всех начальников и обнародовать все документы о делах, которые слили лоббисты, то прокуратура сочла за лучшее отозвать иск. Очевидно, что политическое давление на президента оказалось велико, а прокуратурой в Америке руководят политические назначенцы или избранные политики.
Много сливают сами спецслужбы в своей межведомственной борьбе за бюджеты, престиж и влияние на принятие президентских решений. Однако больше всего сливает сама власть для продвижения своих целей. И если всерьез судить за слив информации, то на скамью подсудимых неизбежно сядет и сам президент США. Это понимали все президенты, но когда WikiLeaks стала публиковать огромные массивы документов, а Эдвард Сноуден передал журналистам сверхсекретные документы о «глубоком государстве» всеобщей слежки, то Обама и его окружение, очевидно, запаниковали, что такие сноудены повалят толпой каждый день.
«Глубокое государство» пришло в американский лексикон из Турции, где означает круги чиновничества и офицерства, саботирующие политические решения в своих целях, в духе британского сериала «Да, господин министр». Однако после того как им стал пользоваться Дональд Трамп, это стало анафемой в либеральном мейнстриме СМИ, обвиняющем своих противников в приверженности к теориям заговора.
- В нынешнем климате всеобщей ругани в адрес Трампа будет невежливо с моей стороны сказать, что Обама не был идеалом, – смеется Сеймур Херш wink , – При Обаме стали сажать за слив. Посадили несколько сотрудников ЦРУ. Арестовали даже кого-то из окружения Обамы.
- Если я расскажу сейчас то, что знаю, то пострадает много народу, говорит Сеймур Херш. - Я верю, что это надо рассказать, потому что Чейни причинил много вреда, который продолжается до сих пор, но я не хотел бы, чтобы люди сели из-за меня в тюрьму. Это будет концом моей карьеры. Я пошел к своим редакторам с вопросом, а что делать? Они сказали мне, отложи все и сядь за мемуары.
– Да, но у вас и раньше была секретная информация, неудобная для властей. Однако вы не колебались ее публиковать. Это из-за Обамы?
– Все президенты жаловались, критиковали прессу. Те же Буш с Чейни грозились. Было несколько сотрудников ЦРУ, пойманных на разговорах с прессой. Им велели подать заявление на увольнение. Но они не сажали людей, как Обама. Обамовские назначенцы пытались сажать даже журналистов.
Расследования Херша всегда отличало журналистское усердие. Их приводят в хрестоматиях и пособиях для молодых журналистов. Херш неизменно старался поговорить с возможно большим количеством людей, достать, привести и проверить как можно больше информации.
-Возможно ли такое сегодня?
– Много чего сегодня невозможно из того, что было возможно раньше, но тщательность всегда возможна. Проблема в том, что сегодня в журналистике куда меньше денег и еще меньше гибкости, чем в прошлые времена. 9 лет я работал в «Нью-Йорк Таймс», а до того в «Нью-Йоркере». В нынешние времена суровой экономии на всем могут не поверить, как тогда работали. Я звонил редактору, мол, надо в Париж и потом расскажу, если что-то получится. И бухгалтерия без вопросов выписывала деньги. Я всегда сам выбирал себе тему расследований. После Сонг Ми все знали, что я могу сам найти хорошую историю, и я делал, что хотел. Конечно, редакторы знали, что я делаю, но никто не указывал мне, что делать. Тем более разговора не было, что это слишком дорого.
Вот в 2011 году главред «Нью-Йоркера» Дейвид Ремник позвонил, когда я был на пути в аэропорт, и спросил нездоровым голосом, а могу ли я по телефону все выяснить, чтобы вышло дешевле laughing .
- В тех расследованиях, которые я делаю всю жизнь, подсчитывать копейки не получается. Моя работа требует больших расходов. Каждая история требует месяцев расследований. И то не факт, что я смогу узнать правду. А если узнаю, то обязательно придет какая-нибудь адвокатская контора и будет грозить иском, а то и затаскает по судам. И вы потеряете подписчиков, и много влиятельного народу разозлится на вас, и это то, чем я на жизнь зарабатываю. Сейчас редакторы просто от меня устали.
- Для мемуаров пришлось пересмотреть кучу старых газет. Знаете, мне как-то понадобился воскресный номер «Нью-Йорк Таймс» за 1975 год, где-то перед Рождеством. Там 574 полос! И там полно разнообразной рекламы! На каждой полосе семь колонок рекламы! Полоса за полосой! Огромный блок малых объявлений, реклама жилья, реклама модной одежды, реклама скачек...
Падение доходов от рекламы в газетном деле
- Все это ушло! Сегодня газеты куда более тощие. Такого количества рекламы, таких доходов уже невозможно себе представить. Вот сегодняшняя «Нью-Йорк Таймс». Тут целые полосы саморекламы. Самое дорогое рекламное место отведено на рекламу поездок, организованных самой газетой.
Насчет экспертов-панелистов – не знаю, смеяться или плакать. Сидят перед камерой несколько журналистов, политиков, университетских экспертов. Две трети из них ответы на конкретный вопрос начинают словами «я думаю, что...» fellow
«Нью-Йорк Таймс» или «Вашингтон Пост» еще держатся, но что произошло с сотнями газет поменьше, когда-то занимавшихся местной журналистикой и державших корреспондентов за границей? «Нью-Йорк Дейли Ньюс» уволило больше половины журналистов... Уж не говорю про интернет-СМИ, про кабельные каналы. Кабельные телеканалы берут всего две-три истории и крутят их раз за разом с разными наборами говорящих голов.
Некоторые обозреватели считают, что Америка на пороге гражданской войны.
– Ну и твиты президента способны затмить любую сенсацию. И либеральная пресса живет с негативных историй про Трампа. Чем больше негатива, тем лучше расходится в либеральной аудитории. Не важно, сколько негатива на Трампа выливается, сколько критики за то, что он говорит неправду и хронически не помнит того, что говорил раньше. Как только появляются президентские твиты или заявления Белого Дома, тут же под удары набата все это идет как экстренные новости. Президент доминирует в медиа-пространстве, и демократам просто не остается места. И он это делает вполне сознательно.
- Не то чтобы я поддерживаю его политику, особенно то, что делается внутри страны, но я вижу, как его недооценивают, а это зря. Он победил и подчинил себе Республиканскую партию, несмотря на их 200-летний политический опыт. Он прикончил две политические династии – Бушей и Клинтонов. Так что, может, он и ничего не читает, и смотрит в основном кабельные и спортивные каналы, но он далеко не дурак, как его себе представляют либералы.
– Мы недооцениваем президента?
– Определенно Трамп имеет планы на переизбрание. У меня нет инсайдерской информации, но я вижу, что он определенно имеет идеи, как побеждать. Он знает, что результаты выборов будут очень близкими. Если демократы завоюют Палату представителей, то начнут процедуру импичмента. Через Сенат это не пройдет, и я очень боюсь того, что может произойти потом. Ведь есть огромное количество народу, которое за него голосует и ходит на его митинги. Некоторые исследователи считают, что мы на пороге гражданской войны.
Трам на митинге в Алабаме
– После Уотергейта все большие газеты завели у себя отделы расследовательской журналистики. А что сейчас?
– Делается много хороших расследований, но в основном по общественной тематике. По вопросам национальной безопасности журналистских расследований стало совсем мало. Хотя у нас творится совсем не то, что власти хотят, чтобы мы думали. Мне рассказывают много интересного, но люди стали бояться разговаривать для записи, давать свое имя.
– Вы рассказывали в книге, как правительство выражало вам свое недовольство. А как насчет редакторов газет?
– А что редакторы? Если редактор скажет, что не доверяет вашим источникам, это конец разговора. Мне приходится печататься в Лондоне, потому что мои расследования слишком остры для Америки. Никто не хотел связываться с правительством Обамы. Мои статьи печатались в «Лондонском книжном обозрении» – издании весьма смелом, академическом и серьезном.
London Review of Books прославилось в последние десятилетия тем, что печатал материалы, которые боялись напечатать в «обители смелых, земле свободных», как поет о себе Америка в своем неофициальном гимне.
Проверка фактов
– Я настаиваю, чтобы в каждой моей истории редакторы использовали бывших корректоров «Нью-Йоркера», славившихся своим профессионализмом и добросовестной проверкой фактов во всем мире.
Газета не способна проверить все факты на месте. Проверка фактов не означает, что все, что рассказывают, верно. Когда речь идет о секретности, то никогда не можешь докопаться до дна. Если сидишь с двухзвездочным генералом или главой отдела, а они хотят дослужиться до четырех звезд или до начальника департамента, то понятно, что они не будут рисковать карьерой ради твоей истории. Однако проверка удостоверяет наличие источника, его чины и ранги, удостоверяет его добрую волю говорить. Проверка фактов определяет, что он сказал именно то, что я сообщаю, что он согласен с тем, что я напишу от его имени. Это не делает сообщение правдой, но делает все более надежным.
- Мне еще приходилось работать со старым и многолетним редактором «Нью-Йорк Таймс» Эйбом Розенталем. Мы с ним не соглашались по всем политическим вопросам, но именно он дал добро на публикацию истории Сонг Ми. Надо понимать Америку тех лет, конца 1960-х. Они победили в Великой войне и не особенно переживали по поводу нарушений и военных преступлений. Война – вообще жуткая вещь. Корейская война как-то прошла незамеченной, но во Вьетнаме мы застряли, и там было много такого, как Сонг Ми. И это не соответствовало идеальной картине армии победителей Гитлера, спасших народы от страшных преступлений, которые нацисты, несомненно, совершали. Нам не говорили о проблемах, и общество, в том числе СМИ, жило иллюзией, что в основном все в порядке.
Многолетний редактор "Нью-Йорк Таймс" Эйбрам (Эйб) Розенталь
Еще до Сонг Ми Сеймур Херш занимался злоупотреблениями Пентагона, сообщал о фальсификации при подсчете погибших, одобренной министром обороны Робертом Макнамарой, и работал с подобными вопросами вплоть до преступлений против гражданского населения в Ираке. Эта репутация вела информантов к Хершу.
– Как они вас находили? Ждали вечером у подъезда и просили пройти с ними за угол? (смеется) laughing
(Продолжение следует)
Автор:
Michael Dorfman / Михаэль Дорфман
Статьи из этой серии:
"Сеймур Херш - журналист-легенда" )
Михаэль Дорфман "Шок и трепет. история провала американских СМИ"