Ситуация с гибелью нашего самолета-разведчика становится все более запутанной

Сергей Серов

О сбитом в Сирии самолете-разведчике, похоже, все сказали на следующий день после трагедии. То есть во вторник, 18 сентября. На телевидении прошла вереница ток-шоу. Говорили, а больше кричали весьма эмоционально. И столь же малокомпетентно. А истина была где-то рядом.

Почти никто из комментаторов не сомневался в версии нашего минобороны – израильские истребители коварно прикрылись российским Ил-20, подставив его под удар ракеты сирийских ПВО, и произошло то, что произошло. Как-то само собой общество согласилось с тем, что коварство со стороны израильтян налицо, но в данном случае имела место трагическая случайность, неизбежная в условиях войны. И тема сбитого Ил-20 в отечественном информационном пространстве стала сходить на нет.

Но это не значит, что на все вопросы даны ответы. Как раз наоборот. Вопросов появилось еще больше, и если на них не ответить, то новые потери с нашей стороны в сирийском конфликте будут неизбежны.

Сначала о самолете-разведчике Ил-20, о том, какие задачи он решал в Сирии.

Самолеты комплексной радиоэлектронной, фоторазведки и радиоперехвата Ил-20, созданные на базе пассажирского Ил-18, поступили на вооружение ВВС СССР 50 лет назад – в 1968 году. Тем не менее машины сохранили свой потенциал, часть из них эксплуатируется по сей день. И они очень востребованы.

Самолет предназначен для сбора широкого массива данных о применяемых противником радиотехнических средствах, перехвате радиопереговоров и аэрофотосъемки. Как говорят эксперты, в Сирии Ил-20 использовался в основном для ведения разведки вдоль границ Сирии и комплексного сбора информации по акватории Средиземного моря, в районе нашей военно-морской базе в Тартусе. Это фактически подтвердил офицер Главного штаба Воздушно-космических сил полковник Сергей Парамонов в интервью «Комсомольской правде», опубликованном 20 сентября. Он сказал, что «Ил-20 остывать не успевал, работая над Сирией». И добавил самое важное: «Все, что нужно, мы там видим. Причем в режиме он-лайн. И даже в Москве».

По версии, которую озвучили в нашем военном ведомстве на следующий день после трагедии, российский самолет выполнял разведывательный полет в идлибской зоне деэскалации. Ил-20 определял места хранения и сбора беспилотных летательных аппаратов, которые из этой зоны вылетают и наносят удары по разным районам Сирии. В том числе, по местам дислокации российских военных в Хмеймиме и Тартусе.

Конечно, напичканный самой современной разведывательной аппаратурой Ил-20 мог вести поиск мест базирования примитивных бандитских дронов. Хотя этим должны заниматься разведывательные беспилотники. Неужели у нашей группировки в Сирии таковых нет? Скорее всего, есть. Поэтому сам собой напрашивается вывод о том, что главной задачей Ил-20 в том полете было все-таки наблюдение за воздушным пространством Израиля. Ну невозможно поверить, что Москва не знала о том, что Израиль собирается нанести удар по неким объектам на территории Сирии. Соответственно была дана команда мониторить воздух Земли Обетованной очень тщательно.

По версии нашего командования, Ил-20, выполнив задачу по поиску бандитских дронов, возвращался на базу в Хмеймим. Возвращался как-то уж совершенно безмятежно, словно после тренировки в центральной части России. Тут-то хитрые израильтяне его и подловили. Истребители F-16, уже находившиеся в зоне сброса своих боеприпасов, дождались наш самолет-разведчик, укрылись в его тени, и пустили в сторону сирийской территории управляемые крылатые бомбы. Сами же быстро ушли в сторону своих аэродромов. А Ил-20, светившийся на экранах радаров сирийских комплексов ПВО как новогодняя елка, вполне ожидаемо получил удар мощнейшей зенитной ракетой комплекса С-200.

Все как-то очень просто. Наш почти мирный самолет, внешне очень похожий на гражданский Ил18, безмятежно заходил на посадку. И не ведал о том, что какие-то чужие боевые самолеты затеяли войнушку в непосредственной близости от его глиссады – траектории захода на посадку. А ведь такого не может быть просто потому, что быть не может.

Допустим, Ил-20 действительно заходил на посадку, хотя и находился на высоте нескольких километров. Но и в этом случае он продолжал вести активную радиоразведку. Просто обязан был продолжать.

Операторы радиотехнических постов Ил-20 должны были начать наблюдать израильские F-16 с момента их взлета со своего аэродрома и отслеживать все их дальнейшие действия. Также наш самолет должен был видеть работу радиотехнических средств ПВО Сирии.

Почему наши летчики допустили, что их самолет израильтяне используют в качестве прикрытия – элементарный прием воздушного боя – действительно непонятно. Летчики Ил-20 должны были понимать, что при заходе на посадку по определенному им маршруту, их самолет неизбежно окажется в эпицентре боя.

А в него они никак не должны были заходить. Ради самосохранения. Остается одно – они просто выполняли приказ находиться именно там, где находились, невзирая на угрожавшую им опасность.

Конечно, есть вопросы и к расчетам сирийского комплекса ПВО, тем более, что при нем наверняка находился российский офицер – хотя бы для связи с командованием нашей группировки в Сирии. Яркая метка Ил-20 на экране радаров не возникла внезапно, как НЛО. Она входила в зону ракетного обстрела медленно и со стороны территории Сирии. РЛС кругового обзора не могла не отслеживать эту метку, и операторы должны были знать, какому самолету она принадлежит.

Как известно, сирийские ПВО стараются израильские самолеты не сбивать. К тому же, против F-16 ракета комплекса С-200 не эффективна. Она проектировалась для уничтожения стратегических бомбардировщиков и самолетов-разведчиков вроде Ил-20, которые летают, а не маневрируют. А вот уничтожить большую крылатую авиабомбу такая ракета может с большой долей вероятности. По бомбам, наверное, и стреляли. Попали же по самолету, который (случайно?) оказался не в то время и не в том месте.

Когда пуск ракеты комплекса С-200 был произведен, Ил-20 оказался обречен. Его экипаж катапультных кресел не имеет, и покинуть самолет до взрыва он физически не успевал. А головка самонаведения ракеты имеет особенность перенаводиться на более яркую цель. В качестве первоначальной цели были определены летящие бомбы, а затем РЛС подсветки, скорее всего, выключили, чтобы по ним не ударили противорадарными ракетами.

И опять вопрос: как Ил-20 вошел в достаточно узкий сектор самонаведения ракеты?

Наверное, все-таки чиновникам Министерства обороны не стоило спешить оповещать весь мир о том, кто именно виноват в гибели нашего Ил-20. Сообщить о самом факте трагедии, конечно же, было необходимо. А дальше заявить, что начато тщательное расследование причин произошедшего, о результатах которого сообщат позже. Но, похоже, не терпелось отрапортовать.

Сразу предъявили карту полета Ил-20 и F-16. Сразу сказали, что наш самолет сбит ракетой комплекса С-200. Даже не подняв самолет и обломки ракеты со дна Средиземного моря.

А может, сирийская ракета пролетела мимо, и наш самолет погиб от удара совершенно другой ракеты?

И с какой-то даже обидой обвинили в создании смертельной западни для Ил-20 израильских пилотов. Да, с точки зрения общечеловеческой морали они заслуживают гневного осуждения. Но с военной точки зрения их действия были весьма грамотны и полностью оправданы. Повторяю, с военной точки зрения.

Израильтяне там воюют. А что делаем мы? Выполняем миротворческие миссии? Развозим гуманитарную помощь? Примиряем враждующих абреков? Ищем базы их беспилотников? И что в итоге? И невольно возникает какая-то пасторальная картинка – прямо как в советской пропаганде начала афганской войны.

Мне довелось поговорить с летчиком, отработавшим в Сирии и вернувшимся домой. И он сказал, что лично у него так и не возникло ощущения того, что он находился на реальной войне. Да, были боевые вылеты, были бомбометания. И в то же время было чувство какой-то ирреальности. Мой собеседник просто не мог представить, что его самолет могут сбить, а самого убить – летал он на высоте, недосягаемой для средств ПВО, бывших у боевиков. На мои настойчивые вопросы: что же он делал в Сирии, если не воевал, летчик ответил – боролся с террористами.

А может, даже командование нашей группировки в Сирии до конца не осознает, что на Ближнем Востоке идет настоящая война, а не развернутая «антитеррористическая операция»? Вот и удивляются – израильтяне как бы наши партнеры, а ведут себя не очень хорошо, как на войне. Интересно, насколько сильно они удивятся, когда нехорошо поведут себя там Соединенные Штаты? Впрочем, Пентагон уже там себя вел очень даже плохо, но это осталось вне общественного внимания, так как тогда погибли бойцы военизированной частной компании «Вагнер» – российской, но все-таки частной.

И еще. На брифинге, посвященном сбитому Ил-20, была показана карта воздушной обстановки в момент трагедии. А офицер Главного штаба Воздушно-космических сил, напомню, заявил: «Все, что нужно, мы там видим. Причем в режиме он-лайн. И даже в Москве».

Так почему «даже в Москве», наблюдая «в режиме он-лайн» за тем, что разворачивается в небе рядом с Дамаском и нашей базой Хмеймим, допустили соединение в одной точке российского Ил-20, израильских F-16 и сирийской ракеты комплекса С-200?

А сейчас ситуация еще более запуталась.

В Москву прилетела делегация израильских военных, которую возглавил командующий ВВС Израиля генерал-майор Амикам Норкин. Он лично представил 40-страничный доклад с приложенными картами воздушной обстановки.

И судя по той информации, которая просочилась в СМИ, израильтяне как бы убедительно доказывают, что никоим образом не подставляли российский Ил-20 под удар сирийских ракет.

Так что стоит еще раз сказать о том, что не стоило чиновникам из нашего военного ведомства спешить со своими выводами и назначением виновных. Ведь настоящее расследование катастрофы с Ил-20 только начинается.

• • 100
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5