С окончательным поражением Дональда Трампа, а вместе с ним и феномена «трампизма», на арену истории выходит главная, ударная сила глобальной буржуазии

Владимир Павленко

Не раз отмечалось, что глобальный баланс, прежде всего в военно-политической сфере, в новых условиях, за рамками завершившейся в конце XX века первой холодной войны, в нынешнюю холодную войну №2 на фоне быстрого подъема Китая реализуется в рамках так называемого «глобального треугольника» США, России и КНР. Потому для поддержания устойчивости этого баланса критически важна внутренняя стабильность в каждой из этих стран. Не секрет, что альянс определенных элитных групп США со спецслужбами и разведсообществом этой страны очень много усилий в последние годы предпринял для расшатывания и подрыва внутреннего порядка в России и Китае, особенно учитывая стремительное сближение наших двух стран между собой. Как в кризисных событиях в нашей стране в 2011—2012 годах, так и в мятеже, вспыхнувшем в китайском Гонконге (Сянгане), а также в активизации американо-тайваньских связей с островными сепаратистами и их фактическом переводе в русло официальной политической линии администрации США, отчетливо просматривалось внешнее влияние. Как (анти)российскую, так и (анти)китайскую оппозицию неизменно привечали и инструктировали в соответствующих посольствах и генеральных консульствах США, а любые действия российских и китайских властей, направленные на наведение порядка в своих странах, всякий раз становились объектом не просто уничтожающей критики, но разнузданных информационных кампаний со стороны американских и других западных СМИ.

 Но вот внутренние «события», бумерангом опрокинувшиеся в «alma-mater», произошли в самих США. Митинг 6 января с последующим захватом «храма демократии», как, заламывая руки, именуют Конгресс «демократические» вожди, меняет баланс в глобальном раскладе гораздо сильнее, нежели упомянутые московские и гонконгские эпизоды, вместе взятые. И отнюдь не в лучшую для нас сторону — это к сведению восторгающихся американской смутой весьма недалеких представителей российской общественности, о других говорить не будем, которые именуют и на самом деле считают себя «патриотами». Пока в США шло относительно вялое перетягивание каната по вопросу о масштабах фальсификации выборов, которые предвыборные штабы демократов развернули против Дональда Трампа и его команды по всей стране, ситуация была одной. Даже поражение «по очкам» доживающего последние дни в своей резиденции нынешнего президента выглядело вполне приемлемым результатом. Кризис 6 января, начавшийся с митинга у Белого дома, после которого наэлектризованные избиратели, уверенные в том, что у них украли победу, двинулись к Капитолию, перевернул ситуацию на 180 градусов. И лучше всего это видно по трем фактам: проституционному, иначе не скажешь, поведению вице-президента Майка Пенса, эпидемии отставок, охватившей после беспорядков администрацию Трампа, и покаянным по сути, если не по форме, его собственным заявлениям с осуждениями в адрес участников событий. То есть по сути Трамп открестился и от своих избирателей, отдав их на откуп так называемого «демократического правосудия», и от собственной «особой» позиции непризнания итогов сфальсифицированного голосования, которая обеспечивала ему массовую поддержку и всенародный авторитет после ухода из Белого дома, превращая в лидера оппозиции, и от сделанной им заявки на окончательный раскол элит с последующим противопоставлением в масштабе страны сторонников национальной государственности глобалистскому лобби так называемого «глубинного государства». Сбежав с поля боя, Трамп не просто окончательно и бесповоротно проиграл Белый дом, похоронив свои политические перспективы на ближайшую четырехлетку, но и снял тему американской «перестройки» с повестки дня на определенную, возможно, очень длительную перспективу. Есть железное правило, которое действует везде — от дворовых разборок до уровня глобальной политики: замахнулся — бей! Не можешь ударить или не уверен в себе — не замахивайся. А замахнулся и не ударил — ты в моральном и политическом отношении с этого момента труп, с которого пишут инструкции о том, как нельзя себя вести в уличной или политической драке и к чему такое поведение приводит.

Легче всего, кстати, объяснить поступки Пенса. Он взвешивал между вызовом системе, который мог бросить, поставив под сомнение действия выборщиков, на что, заметим, имел полное конституционное право, и сервильной лояльностью системной «традиции». И выбрал второе, четко понимая, что стоит на кону для него лично. Если до 6 января главным кандидатом от республиканцев на следующих выборах 2024 года выглядел Трамп, то сейчас, когда он со всей очевидностью обнулился и вышел в тираж, в такого потенциального «лидера» превращается Пенс. Присягнув глобалистам до неприличия, до известного «реверанса» тандему Байдена — Харрис, уходящий «вице» заявил о себе как об агенте влияния «глубинного государства», который если на что и претендует, то не на поворот мировых событий. А лишь на лучшее, по сравнению с престарелым Байденом, исполнение политической воли «глубинников». Через четыре года Пенс пойдет на выборы не с альтернативной программой, которую заявил, но на уровне которой не удержался Трамп, а с рутинным планом поддержки глобалистских интересов, который будет написан отнюдь не в его предвыборном штабе.

Вместе с внутренним надломом, а затем сломом Трампа рухнула не просто альтернативная глобалистам модель власти в интересах масс, а не элит. Рухнула сама идея какой бы то ни было альтернативности, которая при президентстве Трампа постепенно стала обретать вид не виртуальной, а вполне реальной параллельной властной системы, конкурирующей с так называемой «традиционной». Перебежчиков от Трампа из числа подавших заявления об отставках эти заявления не спасут. Победители, судя по воинственному клекоту «демократических» ястребов, пленных брать не намерены. Построенный за сутки вокруг Капитолия трехметровый забор символизирует новую американскую реальность никак не хуже, чем трагические события 3−4 октября 1993 года в Москве, с таким же символическим забором и последующим переездом в бывший московский Дом Советов уничтожившей Советы исполнительной вертикали. Лидеру республиканского большинства в Сенате Митчу Макконеллу, особенно после недавних заявлений, что «если отступим, то республиканского президента у Америки больше не будет», не к лицу сегодня прыгать в сторону; себя он этим не выгородит, а избирателей Трампа лишает последних надежд. Да и республиканская элита в целом, несмотря на прежние восторги в ее адрес «палеоконсерваторов», оказалась с «тонкой кишкой»: встав перед эпохальным выбором между народом и другой, глобалистской, частью элиты, определенно выбрала последнюю. Замахнувшись, даже не просто не ударила, а с визгом убежала прочь. Американский же народ она цинично «кинула» точно так же, как российский «кинули» в том же упомянутом 1993 году. Прямые параллели с теми событиями напрашиваются даже по форме: автор этих строк имел возможность лично наблюдать в осажденном Доме Советов, как один «уважаемый» впоследствии министр и сенатор, ныне покойный, не будем поэтому уточнять его ФИО, также визгливо кричал на окружающих, что если ему «здесь» не гарантируют посткризисного благополучия, то он «пошел к Ельцину».

Ну, а сам Трамп только самому себе впоследствии будет обязан неизбежным политическим забвением или, в худшем случае, череде возбужденных против него уголовных дел, коль скоро сам выбрал себе такое окружение. И Пенс, и даже нынешний и.о. главы минюста, он же генпрокурор, и тройка членов Верховного суда, обязанных ему своим пожизненным назначением, — все это его выдвиженцы, в том числе и недавние, выбор в пользу которых был сделан уже после начала лобового противостояния с глобалистами-демократами. Основная ошибка Трампа, точнее две ошибки, стоившие не только ему власти, но и Америке — будущего, а миру — мира. Ибо, как учил знающий толк в большой политике В. И. Ленин, «оборона есть смерть вооруженного восстания». Во-первых, набрав предостаточно блестящей фактуры о «художествах» демократов на выборах, успешно подключив к поиску и даже к созданию этой фактуры спецслужбы и национальную гвардию, Трамп не нашел путей и возможностей быстро и эффективно довести эти сведения до страны и, главное, судов. Домашние заготовки по части разоблачения демократов, включая такие тонкие, как водяные знаки на бюллетенях, были, а вот организационный ресурс консолидирован не был. И не потому, что Трамп, просчитавшись, не видел этой проблемы. Трамп просто переуверовал в «американскую демократию»; если угодно, узость его буржуазного, классового мировоззрения и картины мира не позволили ему увидеть всю продажность этой демократии, которая, согласно правилу пресловутых «двойных стандартов», действует только в одну сторону, так сказать, демократия «по-демократически». Почему-то Трампу, который в определенном смысле наивный идеалист, показалось, что стоит предъявить факты — и в условиях демократии они неопровержимо сработают, причем именно как факты. Не закладывался он на то, что враги эти факты постараются не замалчивать, а просто придадут им иную трактовку. И что под диктовку классовых и корпоративных интересов, выраженных «телефонным правом», суды из них будут выводить совершенно иные вердикты, чем диктует здравый смысл. Для Трампа это оказалось настолько болезненной неожиданностью, что, по сути, скорее всего, парализовало его волю к сопротивлению, которое после этих провальных для него судебных разбирательств продолжалось больше по инерции, чем в действительности.

Во-вторых — и это самое главное. Как и в первом случае, у Трампа, затеявшего в США, назовем эти вещи своими именами, подлинную революцию сверху, не оказалось внесистемного, массового силового ресурса. Того ресурса, который он в нужный момент смог бы эффективно противопоставить силовой машине государства, заставив ее заколебаться и, по мере развития противостояния, переходить на сторону народа. Организационного пара в формировании такого ресурса, помимо множества твиттер-свистков, хватило разве что на два крупных митинга в Вашингтоне. Причем в организацию второго из этих митингов, который и привел сыгравшего почти вничью Трампа к столь катастрофическим последствиям для себя и своих избирателей, явно встроилась, а затем и вмешалась противоположная сторона. Все, что связано и с походом толпы от Белого дома к Капитолию, и тем более с захватом Конгресса, очень сильно отдает откровенной провокацией. Как тут не вспомнить все те же московские события 3−4 октября 1993 года! Тогда после прорыва блокады Дома Советов и захвата лужковской мэрии восставшим, которые находились в километре от Кремля, услужливо подали автобусы, которые увезли их в далекое Останкино, под заранее подготовленный ельцинистами и щедро оплаченный гайдаровцами безжалостный расстрел.

А если говорить с точки зрения не тактики, а стратегии, то события в стиле нынешних вашингтонских при правильной постановке революционного вопроса должны были быть спланированы и задействованы на уровне штатов в качестве альтернативы и в режиме противодействия организованной демократами вакханалии BLM. И в условиях свободы владения оружием в американском обществе идеологически облечены в абсолютно законную форму права на восстание. Случись это хотя бы в десятке штатов, сильно заколебались бы от страха и наемные провокаторы от демократов, и местное командование полиции и национальной гвардии. Да и в спецслужбах, которые в итоге сработали против Трампа, вполне могли развиться и без того сильные настроения в пользу наведения порядка с помощью опоры на силовые ресурсы и силовую организацию населения. Понятно, что преимущественно белого и почти сплошь провинциального, рабочего и фермерского.

А сейчас что? Поезд ушел; главное, что проиграл Трамп, причем отнюдь не 3 ноября, а именно 6 января, — это не выборы, которые в буржуазном обществе по сути есть не что иное, как формализация воли элит (в марксизме право — это возведенная в закон воля господствующего класса). И это не итоги голосования в Конгрессе. Трамп потерял своих избирателей, за ними потерял свою политическую партию, которую, в отличие от большевистского опыта, не смог, хотя и пытался, сделать партией «нового», авангардного типа. И вследствие этого Трамп необратимо потерял свою лидерскую перспективу, позволив врагу отыграть многочисленные удары, пропущенные за эти четыре года и в ходе прошедшей избирательной кампании. Эта истина до конца, скорее всего, будет понята только тогда, когда немощного и выжившего от старости из ума Байдена в Белом доме сменит Камала Харрис. Читателю, в том числе американскому, не кажется ли, что это станет отнюдь не «повторением Обамы»? А трансформацией политической системы США в однопартийную с повальным переходом Демпартии на платформу BLM, которое стремительно превратится в новую правящую партию нового государства, по форме и содержанию неофашистского?

Собственно, если вернуться к началу этого материала, именно эта, предыдущая мысль больше всего и влияет на геополитические, даже можно сказать, геоисторические расклады. Во многих работах В. И. Ленина еще столетие назад неоднократно подчеркивалась мысль о том, что, потерпев неудачу в процессе своего классового контроля двухпартийной системы «правления одной головы с помощью двух рук», буржуазия рано или поздно перейдет к диктаторским, насильственным формам удержания своей классовой власти. Появление фашизма и нацизма стало подтверждением ленинской прозорливости. Но то был, назовем вещи своими именами, всего лишь «пилотный» проект глобальной буржуазии, замаскированной под немецкую идеологию при поддержке американских финансов, обреченный уже в силу недостаточности ресурсов. И это понимали и пытались предвосхитить и минимизировать последствия некоторые наиболее дальновидные представители нацистской элиты: приходят на ум имена заговорщиков против Гитлера из генералитета в 1938 году, а также Шелленберга, Шпеера, Шахта, организаторов операции «Валькирия» (покушения на Гитлера 20 июля 1944 г.). С окончательным поражением Трампа, а вместе с ним и феномена «трампизма», как триумфально витийствует Андерс Ослунд, печально известный своими оранжевыми настроениями и вкладом в продвижение либерального фашизма глобализации, на арену истории выходит главная, ударная сила глобальной буржуазии. Эта сила сумела консолидироваться и преодолеть внутренний барьер на пути к своему всевластию; перед ней остался только внешний барьер в лице России, внутри которой, увы, хватает собственных подобных сюжетов, и также не лишенного их Китая. Если суммировать, то с развязкой в США Рубикон пройден. Осталось только узнать, какой именно датой будущие историки назовут американское 6 января — 23 ноября 1923 года («пивной путч» в Мюнхене) или 30 января 1933 года (назначение Гитлера рейхсканцлером, интерпретированное нацистами как «захват власти»). Рано или поздно, непременно узнаем. Главное, чтобы осталось, кому вспоминать…

• • 80
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5